— И после убийства вам не захотелось дополнить ее отдельным портретом Леклесса?…
— Конечно, хотелось! И по бизнесу это было бы точно в десятку… Но у компании не оказалось лицензии на его портрет отдельно — только на всех «пауков» вместе. Впрочем, были права на юного Леклесса, но это, сами понимаете, выглядело бы как издевка.
Сразу после ланча Маккензи помчался к окружному судье за санкцией. А еще через час вернулся в здание «Алитер» с двумя агентами — знатоками бухгалтерии.
Стивен в это время сидел в манхэттенском отделении ФБР, дожидаясь агентов, посланных на кладбище «Монтефиори». Как только они пришли, цифровой фотоаппарат был подключен к компьютеру, а звуковая кассета отправлена в обработку. «Подождите еще с часик, пока мы определим по картотеке кто есть кто», — сказал агент-фотограф. Они так и не познакомились, хотя ФБРовцев распирало от любопытства: что это за полицейский, ради которого они так стараются и для которого открыли доступ в Большую картотеку.
— Меня зовут Стивен Киршон, — представился Стивен. — Я инспектор из 14-го участка.
А больше и говорить было не о чем. Тем более, что Стивену очень досаждала мысль, высказанная Фрэнком Марлоу. Мог ли сэр Артур заказать Леклесса? Мог. Мотив? — Мы уже договорились — деньги, но очень большие и не те, что упали и пропали, а те, что… А те, что были заработаны на волне шока после убийства! — внезапно понял Стивен и немедленно набрал сотовый Джима.
— Я давно знал, что хорошие мысли приходят к людям одновременно, — подтвердил Джим. — Как раз сейчас это разрабатываю в Чикаго. Хочешь интересную деталь? В 81-м году «Алитер» заработала $71,000,000 на майках с личиками «Спайдерс», но не выпустила ни одной майки с Леклессом отдельно. У них не было на это лицензии…
— Именно! — подхватил Стивен. — У них не было потому, что не было ее и у сэра Милштейна! Он никого не представлял после того, как «пауки» разбежались…
— Браво, Стивен! Сейчас позвоню в DC, узнаю, нет ли ответа на запрос о звонках этого гребаного сэра. Если есть — тебе сообщу.
В это время агент-фотограф открыл на дисплее фотографии похорон: несколько общих планов, группками, по отдельности. Под общими фотографиями стояла подпись: «Похороны Майкла Пельца, исполнительный вице-президент «Стар Девелопмент». 12.27.2000». На групповых и на индивидуальных фото сообщалось, кто изображен: «Джозеф Пельц, 19, сын Майкла Пельца, студент Колумбийского университета», или «Лу Вильямс, 44, агент «Стар Девелопмент», менеджер группы «Старые дети».
— Как, это сделали так быстро?! — изумился Стивен.
— Подключились к Большой картотеке, запустили распознающую программу, — снисходительно улыбнулся агент-фотограф.
— И как много людей в Большой картотеке?
— Все. Во всяком случае — живущие с США.
Пришел второй агент, которого Стивен про себя окрестил «агентом-прослушником», он принес кассету, на которой сделанная на похоронах звукозапись была вычищена и разложена так, что два и больше происходивших там разговоров можно было слушать отдельно. Ну, с этим Стивен как раз был знаком.
Стивен посмотрел на часы — 5 рм. «Вот теперь интересный вопрос: к чьей жене отправляться — к своей или чужой, — решал он, укладывая диск и кассету в портфель. — Хотя чужая — уже вдова».
— Ребята, — обратился Стивен к ФБРовцам, — кто-нибудь понаблюдал, куда делась миссис Пельц после похорон?
— Да, я, — ответил агент-фотограф. — Она с детьми и отцом Майкла Пельца вернулась в квартиру на Парк-авеню, позже туда подъехали Марти Гаруччи и Пол Келли.
— Это кто такие?
— Вы узнаете в комментариях к фото.
— Там можно было установить прослушку?
— Конечно, в Централ-то парке… Но распоряжений на этот счет у нас не было.
Поблагодарив и вежливо попрощавшись, Стивен ушел, не сомневась, что агент-фотограф и агент-прослушник теперь отведут душу на мудаке-полицейском, которого они вынуждены были обслуживать.
Дорога к вдове ему сегодня была заказана, а потому он с удовольствием рванул в Бруклин — к жене, дочке и собаке Бахусу.
Едва он вышел из поезда метро — зазвонил «мобильник».
— В какой это зоне недосягаемости ты болтался? — послышался голос Джима. — Час тебе звоню.
— В трейне. Что-то случилось?
— Все — как в сказке…
— Чем дальше — тем страшней?…
— Точно! Завтра встретимся — расскажу.
— Завтра не получится. У меня свидание с дамой.
— Ах, да, вдова Пельца… Ну, кланяйся ей… До послезавтра!.. Да, — спохватился Джим, — я чего звоню… Ответик из королевства имеем. Звонил твой сэр в Нью-Йорк. Звонил тут же, как ты его покинул. Но штука в том, что звонил на «сотовый» некому мистеру Корну. Ну, давай!
Дверь в квартиру на Парк-авеню Стивену открыла домработница Вера, светловолосая женщина под 50, круглолицая, полная и явно добродушная. Она проводила его в гостинную, шепнув по-русски, что Грета в ужасном состоянии. Войдя, Стивен увидел картину, странно тронувшую его: совсем молодая, явно моложе сорока, женщина в черном вдовьем платье сидела, поджав ноги, в кресле, держа в руках огромный коньячный бокал. Под креслом на полу стояла наполовину опорожненная бутылка очень старого «Реми Мартена». Но женщина не была пьяна: глаза смотрели остро и вопросительно. Голубые. А пепельные волосы аккуратно обрамляли идеально красивое и печальное лицо.
«Надо же, какая красавица! — подумал Стивен и мысленно поставил ее рядом с покойником. — Как только ему досталась такая?» — Но тут же собрался и выдавил из себя все, что положено сказать в таких случаях…
— Да, спасибо за ваше участие, — прервала его Грета. — Выпейте со мной, а то Вера отказывается.
Стивен сел в кресло рядом. Вера принесла еще один бокал, Стивен дотянулся до бутылки и плеснул себе на донышко. Сидели и молча прихлебывали, слушали возню Веры на кухне.
— Так как вас зовут? — наконец спросила Грета.
— Инспектор Киршон.
— Инспектор Киршон, — повторила она. — Инспектор полиции, или, как Вера сказала, ФБР? Честно говоря, полицейские за эти два дня мне надоели. У меня муж погиб, у вас какие проблемы?
— Я, миссис Пельц, хочу убедиться, что вы в безопасности.
— Я?! А что мне может угрожать? Сопьюсь с горя?
— Все зависит от информации, которой вы владеете.
— Какой, к черту, информацией?! Не понимаю вас, мистер Киршон.
— Например, что вы знаете об убийстве и захоронении Руперта Вейна?
— Руперта Вейна? Руперта… Так это очень давно было! 20 лет назад. Да, ужасно глупая история. Мы должны были лететь в Англию, в гости к сэру Эдварду Милштейну, билеты уже давно купили, а тут Майкл говорит, что его приятель, Руперт, в распаде после смерти Леклесса… Знаете, они все тогда были помешаны на «Спайдерс». И Майкл решил взять его с собой, чтобы развеялся, успокоился, побывав на родине «Спайдерс», в их музее, чтобы, как Майкл говорил, подышал их воздухом. Вот он и купил Руперту билет, оплатил ему отель.
— А почему ему в голову пришла эта идея, почему он решил, что это Руперту поможет?
— Кажется, он ходил с ним к психологу. У Руперта была какая-то навязчивая идея. Я не вникала. Но вроде психолог подсказал, что Руперта нельзя оставлять одного и посоветовал взять с собой.
— А как зовут этого психолога, не помните?
— Как не помнить! Он же Майкла отучил от наркотиков. Доктор Плоткин… И меня тоже…
— И вас? Когда это было?
— Мне было 16, когда меня к нему привели. Мы у доктора и с Майклом познакомились.
— Вы из богатой семьи?
— Нет. Я из Денвера, Пенсильвания. Там у меня мама была… Почему вы спрашиваете?
— Потому что один визит к этому доктору стоил $300. И это в те годы…
— Да?!
— А могу я узнать, кто вас к нему привел?
— Мне не хотелось бы об этом…
— А если это очень важно?
— Если я пойму, что это важно — расскажу… Так что вас еще интересует?
— Ну все, что произошло тогда с Рупертом.
