— Все хорошо, - ответила ты, улыбаясь и забирая Бобби из его рук.- Ты же знаешь, что я всегда рада помочь. Хочешь кофе? Я только что сварила.

Ты знала, что мужчина обожал, когда ты варила кофе и никогда не отказывался от чашечки горячего напитка.

— Я бы с удовольствием, ты же знаешь, но у меня через два часа самолет, нужно ехать. Внизу ждет такси.

— Ладно, - замявшись, произнесла ты.

Он приблизился к тебе, погладил пса в твоих руках, а затем наклонился и оставил легкий поцелуй в уголке губ.

В этот момент сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

А щеки, ты готова была поклясться, залились румянцем.

Отстранившись, он произнес:

— Снова ты меня выручаешь. Спасибо.

Тело сковал ступор. За те полтора месяца, которые длится ваш разрыв, ты все еще не смогла прийти в себя. Буквально вчера вечером ты разрыдалась, снова виня себя в прекращении ваших отношений.

Ты все еще любишь его и этого не скрыть.

Возможно, это чувство не исчезнет никогда.

Из ступора тебя вывел голос Тома.

— Проводишь? - спросил он.

— Конечно, - пытаясь скрыть неловкость, ответила ты.

Уже закрывая за мужчиной дверь, ты не сдержалась и произнесла:

— Удачного полета. Позвони, когда приземлитесь, ладно?

— Хорошо, - улыбаясь, тихо ответил он.

В его взгляде читалась радость. Ему было приятно, что заботишься о нем.

Закрыв дверь, ты скатилась по ней, и зажмурилась.

Почему-то хотелось плакать.

С той минуты Бобби стал твоим сожителем.

Сегодня шла вторая неделя его пребывания в твоей квартире. За это время он уже отлично освоился и облюбовал место в твоей комнате возле подножия кровати. Иногда он любил спать у тебя в ногах на самой постели. Разумеется, когда ты позволяла.

Вы много гуляли и в целом хорошо проводили время. Совсем как раньше.

К сожалению, сегодня был последний день, когда ты могла насладиться компанией четвероногого друга - Том должен был вернуться обратно в Лондон к пяти вечера и забрать собаку.

Ты с самого утра пыталась морально подготовиться к встрече, ведь все прошедшие две недели из твоей головы не выходило то, как мужчина поцеловал тебя в прихожей. От воспоминаний об этом событии тебя бросало то в жар, то в холод, а в грудной клетке начинало разливаться пламя. Только Том мог вызвать в тебе подобные эмоции и чувства лишь одним невинным поцелуем.

Этот мужчина всегда мог заставить твое сердце биться в разы чаще, а ноги подкашиваться, лишь находясь рядом. Но сейчас, после двух месяцев разлуки, все воспринималось намного сильнее. Ты соскучилась, очень соскучилась. Уже тысячу раз успела пожалеть о своем эгоистичном решении.

Один раз даже хотела сама позвонить Тому, извиниться, сказать, что совершила глупость. Но звонок так и не состоялся.

Ты знала, что не могла просто так взять и попроситься обратно. Не после своего поступка. Ты ведь буквально почти предала его. Оставила одного в, возможно, самый тяжелый период жизни.

Да, тебе было тяжело, но разве ему было легко? Нет. Ему было в разы тяжелее. Теперь же, после того, как он оставил тебе Бобби, ты и вовсе не знала, как себя вести.

Он звонил почти каждый вечер, интересуясь, не доставляет ли пес много хлопот. Ты неизменно давала отрицательный и правдивый ответ. Тогда мужчина заводил разговор на отвлеченные темы и спрашивал о твоих делах. Беседы были короткими, потому что, как и всегда, Том был весь в работе. Почему то в груди во время этих разговоров разливалось неприятное ощущение, будто он интересуется лишь из вежливости.

Ведь и правда, с какой стати ему справляться о благополучии той, что бросила его?

Верно. Никаких причин не было.

Это просто вежливость.

Но как-же поцелуй?

Голова стала болеть от всех этих мыслей.

Будь, что будет.

Поэтому ты решила, что просто изо всех сил будешь сохранять самообладание и встретишь Тома дружелюбно. Вероятно, после долгого перелета мужчина будет очень уставшим и, скорее всего, голодным. Поэтому ты решила приготовить ужин и испечь любимый вишневый пирог Тома. Возможно, ему будет приятно.

Ты и сама понимала, что это будет выглядеть глупо и даже, наверное, неуместно. Словно этим ужином ты хочешь извиниться за то, что оставила его.

Но отступать было поздно. И поэтому ровно к пяти вечера на столе стояла запеченная в духовке курица с картошкой, салат и пирог, а еще свежесваренный кофе.

Но часы отмерили шесть, затем семь, а потом и восемь часов вечера. В дверь так никто и не звонил. Ты была вся на нервах. Телефон Тома не отвечал. На каждую из нескольких десятков попыток дозвониться откликался противный механический голос: « аппарат абонента выключен или находится все зоны действия сети».

Ты уже четвертый час нервно мерила шагами кухню, почти каждую минуту снова и снова нажимая на вызов напротив номера Тома.

Будто это могло помочь.

От волнения ты стала воображать разные ужасы.

«А вдруг что-то случилось?», - думала ты. - «Вдруг что-то случилось?! »

Но ни в интернете, ни во всевозможных новостях, ни по радио не сообщали ни об одной авиакатастрофе за последние 24 часа. И все же ты продолжала обновлять новостную ленту. Отсутствие новой информации вселяло надежду и отрезвляло.

Нужно было оставаться спокойной и пытаться мыслить рационально. Выходило из рук вон плохо.

И вот, когда на часах красовались цифры 21:17, наконец-то раздался звонок. Ты буквально бегом бросилась в прихожую и открыла дверь.

На пороге стоял Том с чемоданом в руках.

Не сдержав порыва, ты бросилась к нему, крепко обнимая. К уголкам глаз подступили слезы, а в горле образовался ком.

— Я звонила, наверное, раз сто, - тихим и дрожащим голосом начала ты, - но телефон был вне зоны доступа.

Мужчина отпустил ручку чемодана, прижимая тебя к себе.

— Из-за непогоды наш рейс перенесли. Потом пришлось лететь с пересадкой.

Простояв в его объятиях еще около минуты, ты отстранилась, попыталась незаметно стереть пролитые слезинки и сказала, натянув улыбку: — Что же это я… Невежливо держать гостя на пороге, заходи.

Он вошел, ты взяла из его рук чемодан, пока он снимал пальто и разувался, и поставила его возле тумбы. Услышав вашу возню, в коридор выбежал Бобби и радостно залаял при виде хозяина, быстро-быстро виляя хвостом. Том опустился на корточки и погладил друга.

— Привет, малыш. Я тоже скучал.

Ты улыбнулась этой картине.

Мужчина поднялся на ноги, и только сейчас ты заметила изменения.

За эти два месяца он похудел, под глазами залегли тени, скулы, которые и раньше выделялись на лице, сейчас стали различимы еще отчетливее. Об них сейчас, кажется, стало можно порезаться. И в целом Том выглядел очень измотанным. Разумеется, сказывался перелет. Но истинная причина была в другом. Ты понимала, что такой плотный график высасывает из него все силы, а тут еще и ваш разрыв…

В сердце неприятно закололо. Ты перевела глаза с лица мужчины куда-то в сторону и сказала:

— Я приготовила ужин. Правда, я ждала тебя к пяти, и сейчас уже все остыло. Но…

Ты не успела договорить.

Хрипловатый и уставший голос перебил тебя.

— Я бы с удовольствием съел что-нибудь. Ты не представляешь, какой я голодный, - вымученно улыбаясь, сказал Том.

Вы прошли на кухню.

***

Ужин прошел спокойно.

Вначале ты пыталась разузнать у Тома, как прошла поездка и по какому поводу ему пришлось лететь в Нью-Йорк. Мужчина ответил довольно односложно, и ты поняла, что лучше не затрагивать эту тему. Ему и так хватало забот и дел, а вспоминать о них еще и в свободное время вряд ли было приятно. Тогда ты перевела разговор в другое русло и рассказала Тому случай, что случился во время твоей прогулки с Бобби, когда ты случайно закинула мяч в кусты. Тебе пришлось искать его, потому что пес сам не справлялся.

— В итоге мяч мы так и не нашли, - подводила итог ты, - и мне пришлось купить ему новый, зато Бобби нашел в этих самых кустах палку раза в два больше, чем он сам. Причем он категорически отказывался выпускать ее изо рта. Уже думала, что придется тащить ее домой, но тут Бобби увидел прекрасную овчарку, и ему стало не до палки.