По обмолвкам и обращениям слуг, Арья узнала, как ее зовут, что «она» единственный наследник богатого купца, который возвращается в Норвос из загородного имения, чтобы отправиться в Квохор. По некоторому размышлению, Арья решила пока походить в обличье Веда, прежде чем придумает, как ей добраться до Браавоса.
Встреча с «отцом» произошла уже в таверне – одной из самых роскошных в Нижнем Городе. Сам Нег Миро уже был навеселе, так что на некоторые странности в поведении сына не обратил внимания. Судя по всему, в присутствии богатого отца настоящий Вед умерял свою наглость, так что некоторая скованность Арьи была к месту. Сам Нег, также как и его гости,- такие же богатые купцы, как и он,- все больше наливались пивом и винами, ведя себя все более развязно. Пир становился все более разгульным: откуда-то появились молодые парни, в нелепых, ярких нарядах и с накрашенными красным щеками. В руках они держали незнакомые струнные инструменты. Таверну наполнили звуки громкой и безвкусной музыки, которой пирующие отбивали такт, хриплым голосом выкрикивая слова похабной песни. Потом столы отодвинули к стенам, а в центр вывели бурого медведя, в наморднике и с подпиленными когтями. Переваливаясь с ноги на ногу, зверь плясал с одним из размалеванных парней, державшим его за лапы.
-Эй, кончайте с этим балаганом,- вдруг проревел Нег Миро, приподнимаясь из-за стола,- мы платили не за это убожество. Покажите настоящее веселье!
Размалеванные парни и ручной медведь исчезли в боковых проходах, а вместо них в зал вошел бритый наголо мужик, в черном кафтане на голое тело. Он с трудом удерживал на цепи огромного скалящегося волка, столь большого, что он мог сойти и за лютоволка. Арья невольно вскрикнула и тут же воровато оглянулась: не заметил ли кто? Однако все присутствующие были столь пьяны и так поглощены происходящим, что на «Веда» никто не обратил внимания. Вслед за первым мужчиной появился и второй - такой же бритый и в коже, однако он вел не волка, а рабыню в светлом парике и разноцветном сарафане. Выведя ее в центр зала, мужик с силой толкнул девушку, так что она упала на четвереньки. Ее спутник рывком сорвал с нее одежду, под которой обнаружилось пышное голое тело и кивнул первому. Тот усмехнулся и, гортанно что-то выкрикнув, спустил волка с цепи. Тот, явно приучено, обнюхал девичье лоно, пару раз лизнул и, грозно рявкнув, вдруг запрыгнул на нее, забрасывая лапы на девичьи плечи.
Арья скрипнула зубами, до боли сжав пальцы на рукояти Иглы – ее меч вынули из ее закоченевших пальцев еще когда вынули из реки и отдали Веду, а девушка забрала его обратно. Однако сейчас ей хотелось не колоть мечом, а грызть, терзать и кромсать эти жирные туши, трясущиеся от хохота, наслаждающиеся готовящейся мерзостью. В глазах девушки потемнело, потом покраснело – будто в них плеснули горячей алой кровью, с губ сорвалось приглушенное рычание, не замеченное никем в стоявшем оре. В следующий миг она почувствовала вкус крови уже на губах и языке, услышала крик боли и на ее клыках хрустнуло человеческое горло.
В уши ударил грязные ругательства и испуганные крики. Она открыла глаза – на полу, стиснув клыки на горле хозяина, рычал волк, злобно терзавший окровавленный труп. Полумертвая от ужаса рабыня отползала к стене, ее парик упал, обнажая бритую голову.Ворвавшиеся в зал слуги с топорами изрубили волка на куски, но и тогда он не разжал челюстей.
-Что здесь происходит!? – раздался громкий голос от двери. Арья подняла глаза – в таверну входило около двадцати воинов, в тяжёлых плащах из конского волоса и черных камзолах, вооруженных двуручными секирами. Вместе с ними вошел мужчина, одетый во власяницу, с большой окладистой бородой. На груди висел амулет – миниатюрная копия секир его спутников. Арья поняла, что это один из Бородатых Жрецов - истинных хозяев Великого Норвоса. Она заметила, что при его виде, все праздновавшие заметно смутились.
Жрец посмотрел на зарубленного волка и загрызенного им мужчину, перевел взгляд на съежившуюся рабыню и, наконец, на купца.
-Нег Миро,- сказал он,- ты забыл, что вся эта мерзость запрещена в Норвосе?
- Не понимаю о чем вы, - насупившись, произнес Нег, - этот зверь взбесился и загрыз человека. Я лишь хотел развлечь гостей, показав им столь крупного волка.
-Взбесился?- усмехнулся Жрец,- скорей сам Неименуемый не дал свершиться гнусности. Жду тебя завтра в Верхнем Городе – Совет Магистров Норвоса давно ждет этой встречи.
Он еще раз окинул глазами собравшихся, на миг задержавшись взглядом на Веде. Странное выражение мелькнуло в его глазах, но тут жрец развернулся и вышел вон. Следом за ним последовала и Храмовая Стража. Рабыня, пользуясь тем, что о ней все забыли, сбежала на кухню, как-то быстро рассосались и сотрапезники Миро. Сам же купец, нависнув над «сыном» и дыша винным перегаром, вполголоса втолковывал ему, что делать.
-Уходи на рассвете, перед первым колоколом. Этот святоша так вскинулся не из-за паршивой рабыни – нет, они что-то пронюхали про наши дела с Квохором. Грядет великая война и Норвосу не отсидеться в стороне. На юге Красный Город жаждет взять реванш за Битву на Кинжальном Озере и насадить в Норвосе поклонение Рглору; на западе - Браавос воюет с колдунами и варварами с востока. На самом востоке – Квохор – и сдается мне, сейчас святоши не собираются вступать с ним в союз, как в Кровавый Век. Недаром он так посмотрел на тебя…Завтра я отправлюсь в Верхний Город и попробую договориться с Жрецами – они не такие бессребреники, как хотят казаться. А ты отправляйся в Квохор, пока все не уляжется.
Арья кивала, соглашаясь с «отцом». Поначалу она думала убить и его, чтобы занять место Нега, чтобы потом, под благовидным предлогом, отправиться в Браавос. Но визит жреца нарушил ее планы – Арье тоже не понравился брошенный на нее взгляд. Похоже, жрец, что-то заподозрил и вряд ли местные фанатики обрадуются, узнав в ней Безликую. Лучше ей и вправду убраться, пока есть возможность.
Еще не рассвело, когда большая торговая галера отчалила от одной из пристаней Нижнего Города. Перед глазами Арьи проплывали бесчисленные лавки, бордели и таверны, начинавшиеся чуть ли не от самой Нойны. Нижний Город спал, но Арья уже знала, что этот сон скоро закончится. То и дело она поднимала взгляд на нависшие над рекой утесы, где высился, окруженный крепкими стенами, Верхний Город. Галера уже заворачивала за лесистый мыс, когда до Арьи донесся раскатистый, словно гром, колокольный звон – Нум, первый из трех Храмовых Колоколов, пробуждал Великий Норвос к новому дню под сенью Неименуемого Бога.
Весь день они плыли вниз по Нойне: меж высоких холмов, террасных полей и небольших сел с деревянными стенами. Арья старалась как можно реже появляться на палубе, сославшись на недомогание. Оставшись наедине в каюте, она снимала маску, принимая свой обычный облик и, лежа на кровати, думала о будущем. «Отец» дал ей достаточно денег, для ведения дел в Квохоре, чем Арья и собиралась воспользоваться, прибыв в Вольный Город. Сменив там обличье снова, с «папиными» деньгами она точно найдет способ добраться до Браавоса.
Солнце уже клонилось к закату, когда галея встала на якорь в развалинах Ни Сара - ройнарского города, разрушенного драконами Валирии. С восхищением и благоговением взирала Арья на дворец Нимерии — колоссальное здание из розового и зелёного мрамора, с куполами, обвалившимися шпилями и крытыми галереями. С малых лет отважная царица-воительница была кумиром для северной девочки. С сожалением Арья отказалась от мысли сойти на берег и побродить среди развалин дворца, чтобы не вызвать лишние подозрения. Она удовольствовалась лишь мечтательным взглядом из окна каюты на остатки былого величия ройнарской столицы.
Мысли о царице ройнаров подтолкнули ее вспомнить и ту, другую Нимерию, названную в честь древней воительницы. Заснув под утро, Арья вновь увидела себя во главе волчьей стаи, бегущей сквозь заснеженный лес. Деревья покрывали большие горы, которых никогда не было на Севере и Арья поняла, что лютоволчица покинула родные края. В мозгу зверя мелькали обрывки воспоминаний, кошмарных даже для звериного мозга: о ходячей смерти, с ярко-синими холодными глазами; о падали, что ходит как живая дичь; о крылатых чудовищах, изрыгавших с небес огненную смерть и многом ином, чему у волчицы не было именования. Но главное, что поняла Арья - Винтерфелл пал перед натиском северной нежити. Чувство глубокого одиночества и столь же глубокой вины охватило Арью - ее дом снова захвачен и разрушен врагом, пока она скиталась на чужбине.
