-А эти воды, они откуда? - спросил какой-то немедийский генерал.

-Мантарис стоял на берегу реки, впадавшей в Море Вздохов,- пожала плечами жрица,- видимо какие-то воды остались с ним. Странно, что это произошло только сейчас.

-Как бы то ни было,- Валерий встал из-за стола,- дорога на тот берег проходит через этот город. И я не могу идти дальше, пока у меня в тылу находится этот рассадник чертовщины.

Одобрительный гул был ему ответом, а Мелисандра загадочно усмехнулась.

На следующий день, когда вода чуть спала, а броды - разведаны окончательно, армия Валерия выступила на запад. Идя меж глубоких озер и журчащих ручейков, солдаты то и дело делали знаки отвращающие зло, видя как в воде резвятся уродливые рыбы, а огромные крабы, наполовину высунувшись из воды, провожают войско неподвижными глазами. Богатый край, с обильными пастбищами, полями и фруктовыми садами, оказался погублен: соленые воды на долгие годы превратили эту зингарскую провинцию в бесплодную пустошь. Временами аквилоно-немедийское войско натыкалось на зингарские деревни, которым посчастливилось пережить потоп, потому что они стояли на возвышенности. Местные жители, испуганные неожиданным катаклизмом, добавившимся к разорившей страну гражданской войне, были готовы присягнуть любой власти, способной навести порядок. Они пока не знали, что Валерий на это способен не более, чем любой разбойник с большой дороги, коих за годы усобицы появилось немало.

Вскоре перед ними появилась река Громовая - разлившаяся вдвое больше обычного. А на ее берегу стоял город - с высокими стенами из черного камня, выше любого из городов Хайбории. Еще выше стен вздымались башни и крыши дворцов, украшенные изображениями драконов, горгулий, минотавров и прочих чудовищ.

-Смотрите, Ваше Величество,- Мелисандра указала королю на реку. Валерий проследил за ее взглядом и хищно улыбнулся: рядом с городом виднелся порт, где покачивалось на воде несколько больших барж, множество рыбацких баркасов и даже пара галер.

-Кажется, нам есть о чем побеседовать с местными,- произнес он.

Однако в Мантарисе явно не желали беседовать с королем Аквилонии: едва его войско приблизилось к стенам города, как массивные бронзовые ворота захлопнулись, а со стен полетели камни и бревна, сопровождаемые завываниями и ругательствами на незнакомом языке. Разъяренный Валерий приказал взять город в осаду. Тогда же он попытался захватить и приглянувшиеся ему суда, но и тут потерпел фиаско: разлившаяся река оказалась слишком глубокой и быстрой, а со стен Мантариса слишком хорошо следили за неприятелем. Суда были отведены в город по проходящим под стеной каналам, тут же закрытым прочными решетками. После этого стало ясно, что штурма не избежать. Но для этого пришлось еще полдня ждать, пока в армию доставят тяжелые осадные орудия, с трудом влекомые по болотам.

К полудню орудия прибыли и начался штурм. Сначала стены города обрушился град снарядов из катапульт, сопровождаемый ливнем стрел. После того как жители города перестали появляться на стенах, к воротам подтащили таран, тогда как аквилонские и немедийские солдаты начали подниматься по осадным лестницам. Однако, когда до верха оставалось всего несколько футов, как Мантарис, доселе молчавший, вдруг разразился оглушительным воем и на стенах вмиг появилось множество уродливых существ, обрушивших на врагов камни, бревна, потоки горячей смолы и еще какой-то субстанции от которой люди вспыхивали как сухая трава . Жуткий вой и глумливый смех слышался со всех сторон, смерть во множестве обличий предстала солдатам и те, не выдержав такой атаки, невольно дрогнули. К тому же началось смеркаться, а в ночи уродливые силуэты, жуткий вой и хищное мерцание множества глаз казались в несколько раз страшнее. Штурм захлебнулся и Валерий неохотно скомандовал отступление.

Узурпатор был вне себя - он и так затратил на этот город больше времени, чем он того заслуживал. Каждое промедление работало против него: если он не успеет соедениться с Эскадо, то Конан того и гляди поспеет сюда раньше. Тревожные вести приходили и из Аквилонии: поскольку верные Валерию войска оказались в Зингаре, по стране вновь начали вспыхивать восстания. Пикты, впервые за долгие годы, объеденившиеся во что-то вроде союза, начали дерзкие набеги по всей западной границе. По слухам, у них появился новый вождь или колдун, сумевший объединить часть разрозненных кланов. В довершение всех бед несколько киммерийских кланов, объеденившись, вторглись в Гандерланд, совместно с золотоволосыми варварами из еще более отдаленных краев. Все это требовало незамедлительного решения, однако Валерий не мог приступить к нему, не покончив с Конаном. Что особенно его тревожило во всем этом - то, что его действия вызовут гнев Амальрика и Ксальтотуна, и без того недовольных своим “ручным” королем Аквилонии. Валерий не мог себе позволить дальнейшего промедления, поэтому, когда Мелисандра предложила себя как посредницу в переговорах с властями Мантариса, король недолго раздумывал, прежде чем дать согласие.

В городе Мелисандра пробыла остаток ночи, а наутро вернулась в шатер Валерия, снова загадочным образом миновав все кордоны и стражу.

- Члены Совета Мантариса встретятся с вами, Ваше Величество,- с поклоном сказала она.

В город, кроме Валерия и Мелисандры, было позволено въехать еще десяти рыцарям, а также кхитайцу Ляо Ци. За черными стенами Мантарис выглядел далеко не так внушительно как снаружи: широкую мостовую, по которой ехал король, покрывали грязь и нечистоты, отходящие от нее узкие улочки выглядели еще более убого. Полуразвалившиеся дома зияли черными дырами окон, причем обитаемым выглядело от силы, каждое пятое строение. Разрушающиеся дворцы и храмы также пустовали, а на выщербленных от дерева ступеньках грязные, уродливые дети дрались за отбросы с бродячими собаками и, немногим уступавшими им размерами, серыми крысами. По улицам текли настоящие реки из нечистот, испускавшие нестерпимый смрад.

Под стать городу были и жители, угрюмо рассматривавшие чужаков: великаны и карлики, покрытые шерстью и чешуей, одноглазые и двухголовые. Даже относительно нормальных людей, которых в Мантарисе было все-таки большинство, отличали на редкость уродливые черты лица, нескладное телосложение и злобные, порочные взгляды, которыми они провожали Красную Женщину. Но в этих взглядах, к похоти и злобе примешивался и откровенный страх.

На ступенях большого дворца, некогда, без сомнения, красивого и величественного, а ныне превратившегося почти в руины, стояли трое существ, представлявших высшую власть в этом городе. Выглядели они так, как должны были выглядеть хозяева Города Чудовищ: первый был чудовищно толст и высок, напоминая вставшего на задние лапы бегемота. Складки сала распирали парчовое одеяние, грозя разорвать его. Помимо двух маленьких, заплывших жиром глазок, на лбу этого существа красовался и третий - без век и белков, большой, фиолетовый зрачок, расползшийся на пол макушки. Подол длинного одеяния почти полностью закрывал ноги, но когда существо двигалось, оно немного поднималось и Валерий сумел увидеть, что хоть одна жирная нога и была обута в сандалию, на второй обуви не было вообще - только огромное копыто. Второй член Совета был полной противоположностью первому - маленький, почти карлик, с неестественно огромными глазами на поллица и вертикальными зрачками.Непропорционально велика была и голова этого существа - казалось, это тщедушное тело вот-вот переломится от непомерной тяжести. Из расшитых золотыми и серебряными нитями рукавов выглядывали когтистые лапы, покрытые чешуей. Что же до третьего, то это был красноглазый альбинос, обычного человеческого роста и телосложения. Не в пример своим, абсолютно лысым, собратьям этот имел роскошную белую шевелюру, спадавшую до середины спины. Этот член Совета показался Валерию самым человекообразным - до тех пор, пока пола его одеяния не распахнулась и король не увидел, что в груди альбиноса зияет огромная дыра, прикрытая прозрачной пленкой, за которой билось обнаженное сердце.