-Ваш флагман построен, Ваше Величество,- вырвался смешок из под маски,- наши лучшие мастера и самые сильные рабы, лучшее дерево Гипербореи и могучие заклятия вызвали к жизни это чудо. Сотня пленников была раздавлена, когда корабль спускался на воду. Ни до ни после в морях Севера не появится ничего подобного - и теперь это судно ваше.

-Вижу Лоукки,- усмехнулась Вамматар,- у меня тоже есть для тебя подарок. Пока меня не будет, ты примешь команду над всеми моими войсками и землями здесь - и теми, что уже принадлежат Гиперборее и теми, что будут завоеваны далее.

-Все во славу королевы,- человек сделал церемонный поклон и странно хихикнул. Вамматар развернулась к Джону.

-Они проделали долгое путешествие, которое повторишь ты,- сказала она,- я забираю тебя в Гиперборею. Там, а может уже в пути, я решу, что с тобой делать.

Так он оказался пленником на черном корабле. Время здесь тянулось также нескончаемо тоскливо, как и в темницах Недр. Здешний острог располагался в казавшемся необьятным трюме. Джон томился не в одиночестве: то и дело, он слышал стоны и всхлипы из соседних клетушек, видел скорчившиеся на полу фигуры, когда его выводили на прогулку. Однако его попытки завязать разговор, когда они оставались одни, все узники оставляли без внимания.

На прогулку его выводили достаточно часто: все те же безмолвные мертвецы, что приносили ему еду, время от времени поднимали его с ложа, чтобы, проведя через извилистое переплетение коридоров и лестниц, подняться наверх. Поначалу Джон шарахался от такого сопровождения, но как-то быстро свыкся. На этом судне все чувства, странно притупились, словно черный корабль обладал собственной злой силой, подавляющей его волю.

Живые мертвецы использовались лишь для самых простых и работ, вроде сидения на веслах или мытья палубы. С парусами и прочими снастями обращались ибенийцы и бледнокожие существа, с окровавленными ртами, то и дело бросавшими на Джона голодные взгляды. Рыжих варваров на корабле он не видел, но за кормой, держась в отдалении от рукотворного левиафана, виднелись квадратные паруса и драконьи шеи драккаров. Ну и конечно, судно переполняли гиперборейцы: некоторые из них облачались в черные одеяния и обвешивались диковинными амулетами, другие, - большинство,- вооруженные до зубов, носили полный доспех. Но все они – и воины и колдуны, - своим надменным видом показывали кто тут хозяин.

А вокруг простиралось Студеное море: свинцово-серые воды без конца и края. Лишь несколько раз здесь отметилось присутствие человека: когда на пути им попадались громоздкие иббенийские суда. Пару раз низкорослые волосатые китобои подходили, чтобы их капитаны могли переговорить с гиперборейцами. Однако на борт они ни разу не всходили.

Нельзя сказать, что Джону так уж нравилось все это: конечно, он был рад взглянуть на солнце и подышать свежим воздухом после тюремной затхлости. Однако снаружи было заметно холоднее, , а теплую одежду у Джона отобрали сразу после заключения в трюм. Не радовало его и простиравшееся вокруг море, неумолимо напоминавшее, как далеко он находится от дома и сколь долгий путь ему еще предстоит.

Однако иные «прогулки», что вызывали у него настоящее содрогание.

Первый раз живо напомнил ему достопамятный визит в Недрах: проснувшись от яркого света, бьющего в глаза, он услышал неторопливую гиперборейскую речь. Несколько светловолосых воинов, стоя у решетки, возились с его замком. Открыв дверь, они шагнули внутрь и выволокли Джона наружу. В коридоре уже стоялхудощавый жрец в черном облачении с красной кляксой. С брезгливой миной гипербореец махнул рукой и Короля Севера поволокли наверх.

Он думал, что его опять поведут на палубу, но вместо этого оказался в небольшой комнате, наполненной обжигающим паром. Посреди небольшой клетушки стояла бронзовая ванна полная до краев. Две миловидные девушки, встретившие Джона на входе, старательно пряча глаза, освободили его от грязных лохмотьев, подвели к ванне и жестами попросили опуститься в горячую воду. Не без колебаний Джон согласился и девушки принялись энергично растирать его кожу жесткой мочалкой, смывая многодневную грязь. Воспользовавшись тем, что гиперборейцы остались за дверью, Джон попытался разговорить служанок, но те упорно отмалчивались. Когда одна из них случайно открыла рот, он увидел, что у девушки вырезан язык.

Обмыв и обтерев Джона белой тканью, девушки помогли ему облачиться в белый бархатный халат, подпоясанный красным пояском. В соседней клетушке его ждал роскошный стол, где на золотых и серебряных блюдах лежало еще дымящееся жареное мясо, нежнейшего копчения рыба, соленые грибы и рассыпные ягоды в небольших кадочках. Тут же стоял и кувшин с вином. Джон жадно накинулся на еду, но служанки, не огранчивая его в пище, наливали лишь по чуть-чуть, явно не желая, чтобы Джон хватил лишнего. В голове его мелькнула жуткая мысль, что его откармливают на убой, однако тут же вылетела, вытесненная голодом.

Когда Джон закончил с едой, в комнате вновь появились молчаливые гипербореи. Вновь проведя его по нескольким коридорам, они подвели его к небольшой лестнице, ведущей к круглому люку с открытой крышкой. Джон зло глянул на своих конвоиров и нехотя стал подниматься.

Наверху Джон очутился в небольшой, хорошо натопленной комнате – хотя нигде не было видно ни очага, ни жаровни. Пол устилали приятно шекотавшие ступни шкуры пушных зверей, воздух наполнял приятный запах смолистых благовоний. Стены покрывала искусная роспись по дереву, но при взгляде на нее Джон почувствовал гадливость: на ней уродливые рогатые и клыкастые существа всячески мучили беззащитных людей. Жутковато выглядели и отделанные золотом черепа неведомых тварей, развешанные на стенах. В пустых глазницах мерцали зеленоватые огоньки, напоминавшие болотные гнилушки.

И в этом призрачно-зеленом свете восседала истинная хозяйка жутких покоев: развалившись на мягких подушках, томно потягивалась королева Вамматар. Светлые волосы свободно лежали на алебастрово-белых плечах, полные губы призывно улыбались, алые соски, венчающие холмики белоснежных грудей, волнующе напряглись.

-Добро пожаловать, Джон Сноу,- сладким ядом разлились ее слова. Она поднялась и вдруг оказалась рядом с пленникову. С неожиданной силой ее руки сорвали халат, поглаживая обнаженное мужское тело. Острые ногти прочертили кровоточащие царапины по ребрам, когда Вамматар, не сводя с него светящихся во тьме глаз, плавно опустилась на колени. Жаркое дыхание обожгло напрягшуюся плоть и мужское естество Джона погрузился в жадный влажный рот. Джон застонал под ласками умелых губ и языка, но когда уже он был близок к взрыву, Вамматар выпустила его член изо рта и, порывисто поднявшись, оплела руками шею Джона, привлекая его к себе. Их губы слились в сладострастном поцелуе, ее ноги стиснули его талию и Джона с протяжным стоном вошел в податливую влажную глубину.

Он не знал как долго длилось это соитие,- бесстыдно-грубое, окропленное кровью из расцарапанного тела и прокушенных губ, брызжущее семенем и женской влагой. Вамматар была ненасытна: всякий раз, когда он чувствовал, что иссякает, она находила способы пробуждать его, плоть, вновь и вновь заставляя Джона изливаться в ее лоно. Джон тяжело дышал, словно загнанная лошадь, перед глазами плыли черно-зеленые круги, а сердце колотилось так, будто пыталось выпрыгнуть из груди. Он уже чуствовал, что вот-вот падет замертво, когда его член излился последним всплеском семени и Вамматар, наконец, отстранилась от него. Поднявшись и накинув шубу из черно-бурых лисиц и голубых песцов, она презрительно посмотрела на лежащего на полу Джона и коротко бросила возникшему у входа гиперборейцу.

-Обратно в трюм!

Еще несколько раз позже его приводили к королеве Вамматар и эти ночи, полные извращенно-бесстыдного разврата, Джон вспоминал со смесью гадливости и предвкушения. Жаркие ласки Игритт, - единственной женщины в его молодой жизни, - казались ему теперь донельзя безыкусными, но, по крайней мере, девушка Вольного Народа не пыталась столь откровенно его использовать. Вамматар даже не скрывала своего презрения к Джону, обмениваясь с ним разве что парой пренебрежительных слов. Все существо Джона противилось этому, но на ложе ведьмы он лишался своей воли, всякий раз послушно следуя извращенным прихотям Вамматар. Эта беспомощность, больше всего бесила его, заставляя ненавидеть себя, ведьму и ее колдовство.