Какое-то время они молча мерились взглядами. Дейнерис не выдержала первой, бросив быстрый взгляд на темнокожую девушку. Та послушно шагнула вперед.
-Ты стоишь перед Дейенерис Бурерожденной из дома Таргариенов, именуемой первой, от крови древней Валирии, Неопалимой...
Под конец этой речи у Конана звенело в ушах.
-Она не заставляет тебя читать ей это все перед сном? – насмешливо сказал он мулатке,- чтобы ей лучше спалось? Видит Кром, не каждое божество превозносят столь многословно…
Девушка смутилась, бросив беспомощный взгляд на бесстрастную Дейенерис. Позади Конана послышался недовольный ропот – дотракийцы не понимали его слов, но хорошо поняли тон. Карлик же наоборот усмехнулся в густую бороду, с явным одобрением взглянув на Конана.
Ты слышал, кто я, произнесла Дейнерис,- но я не слышала твоего имени.
В этом нет тайны, пожал плечами варвар,- я Конан из Киммерии, ныне – король Аквилонии.
-Акви…чего? – Дейнерис недоуменно посмотрела на своих соратников.
Надо полагать это одна из тех стран, о которых доходят слухи с Востока, ваше Величество, вкрадчивым голосом произнес толстяк,- тех самых, что появились на месте Залива Драконов, Дотракийской Степи, Иббена…
Ах да, Дени иронично посмотрела на Конана,- говоришь, ты король? А по мне так ты похож на бандита…или наемника.
Я был и тем и другим в свое время, усмехнулся Конан.
-И тебя наняли убить меня? – холодно спросила Дейенерис.
Не наняли, сказал Конан,- я пришел сюда по собственной воле. И убить собирался не тебя, а…
А моих детей, закончила Дейенерис,- ты думал, что это смягчит твою участь?
Я не жду снисхождения от женщины считающей себя матерью крылатых ящериц, хмыкнул Конан,- я слышал, как ты поступаешь с теми, кто не ползает перед тобой на коленях.
Королева всегда дает людям выбор, вмешался в разговор Тирион,- то, что вы хотели сделать карается смертью, но, если вы преклоните колено, то будете жить. Законной королеве Семи Королевств не помешают храбрые воины.
Он глянул на Дейенерис, в поисках поддержки. Та вопросительно посмотрела на Конана. Киммериец молча сплюнул кровью сочившейся из разбитой губы.
Король не встает на колени, хрипло произнес он.
Я даю выбор каждому, лицо Дейенерис, казалось, превратилось в маску,- умереть стоя или жить, склонив колено. Вы выбрали первое – это ваше право. Кхоно, Рогго, Аго! Выведите его к драконам.
Значит так происходит правосудие у Матери Драконов, рыкнул Конан,- тех, кто отказывается ползать на брюхе, она просто сжигает? Вы, вместе со своей тварью убили сотни людей, не сделавших вам ничего плохого! Моих людей, тех, с кем я бок о бок сражался и воевал – и меня хотят сжечь за то, что я пытался убить чудовище, принесшее им погибель? Это тот новый мир, который вы несете здешней стране?
Те, кто служит Серсее, не заслуживают лучшей участи, резко ответила Дейенерис.
Я никому не служу, зло сказал Конан,- у нас ней равные отношения.
Равные? рассмеялся карлик,- с моей сестрой? Вы лжец или глупец или плохо ее знаете.
Может быть, мотнул головой Конан,- но кое-что о вас я уже узнал. Например то, что я могу потребовать испытания поединком.
Это испытание для лордов, а не для наемника, подал голос толстяк.
Я король, упрямо сказал Конан,- а еще я лорд Штормовых Земель.
Дейенерис, похоже, заколебалась, бросив вопросительный взгляд на своего десницу.
Ваше величество, Тирион поклонился,- может и стоит разрешить ему. Он избит и изранен, а вы можете выбрать любого бойца.
Королева Драконов испытующе посмотрела на него, потом повернулась к дотракийцам и бросила несколько слов. Ответом ей был возбужденный гул: перебивая друг друга, кочевники с жаром что-то доказывали кхалиси. Особенно выделялся один – высокий смуглый воин с длинной косой, то и дело бросавший на Конана ненавидящие взгляды. Дейенерис перекинулась с кочевником еще несколькими фразами и повернулась к Конану.
Ваше желание удовлетворено, сир, отчеканила она,- моим бойцом будет ко Кхоно!
-Вот и отлично, – ухмыльнулся Конан,- мне дадут меч?
Эта будет бой без оружия, произнесла Дейенерис,- Кхоно говорит, что голыми руками свернет тебе шею и вырвет печень.
Поединок решили не откладывать- дотракийцы расступились,освобождая пространство перед троном, куда ступил освобожденный от цепей Конан. Его противник ждал его: сбросив одежду из шкур и обнажившись по пояс. Под бронзовой кожей играли великолепные мускулы, сильные руки до локтей, обматывали кожаные ремни. Несмотря на немалый рост и мускулатуру дотракиец двигался легко и быстро, словно горный барс. Темные глаза возбужденно сверкали, с уст слетали воинственные крики и громкие, явно бранные слова.
Эй, милашка, громко сказал Конан, демонстративно обращаясь к мулатке,- что говорит этот пес?
Девушка,- Конан слышал, как ее называли Миссандеей,- бросила неуверенный взгляд на Дейнерис и та ответила чуть заметным кивком.
Он говорит, сказала переводчица,- что он вырвет тебе наглый язык, а глаза запихнет внутрь черепа. Что он оторвет тебе мужские причиндалы и скормит их крысам. Что твое тело будет гнить без погребения и крабы будут копошиться в твоих пустых глазницах.
Разговорчивый сукин сын, сказал Конан, одновременно внимательно следя за сыпящими проклятиями дотракийцем.
А еще он говорит, вмешалась в разговор Дейнерис,- что если ты и вправду король, то в сегодня ты проиграешь не только свою жизнь, но и свое королевство. Что если оно появилась на месте Травяного моря, значит истинные хозяева ее – дотракийцы. Что после того, как они вернут мне трон, они вернутся одним огромным кхаласаром и потребуют у твоих подданных их земли…
Конан невольно расхохотался, представив как этот бахвал станет что-то требовать у Ксальтотуна. Смех окончательно вывел его противника из себя: решив, что Конан достаточно отвлекся на общение с девушками, дотракиец, без предупреждения, прыгнул вперед, обрушив на Конана град ударов. Киммериец , все еще чувствуя боль от недавних побоев, старался двигаться поменьше, прикрываясь руками, вскоре превратившимися в одну сплошную рану.
Трус! рычал дотракиец, атакуя вновь и вновь,- жалкий трус, что боится открытой схватки. Дерись как мужчина, ты, бледнокожий пожиратель нечистот.
Конан молча прикрывал голову, хватко отбивая более-менее серьезные удары. Постепенно движения его противника замедлились: не уступая Конану в быстроте и ловкости, он явно проигрывал в выносливости. Кроме того он был молод и горяч и дрался перед своей кхалиси, стремясь продемонстрировать ей, сколь умелый воин у нее на службе. Уверившись, что киммериец просто боится него, Кхоно, отбросив осторожность, выплеснул все силы в одной сокрушительной атаке. В запале он раскрылся на мгновение , чем не преминул воспользоваться Конан. Переход от обороны к нападению был столь стремителен, что дотракиец растерялся, пропустив удар в челюсть, сваливший его на землю. Когда Кхоно вскочил на ноги, его шею уже сдавили могучие руки и ему не оставалось ничего иного, как вцепиться в шею варвара в ответ. Двое мужчин застыли, словно неподвижные скульптуры, ожесточенно душа друг друга. Лицо дотракийца посинело по мере того, как железные пальцы киммерийца вдавливались все глубже в его горло, добираясь до дыхательных путей. Панический ужас мелькнул в глазах Кхоно, когда он, отпустив горло Конана, схватил его за запястья, пытаясь разжать железные пальцы. С холодной усмешкой, Конан начал медленно поворачивать голову кочевника, улыбаясь в искаженное страхом лицо. Мускулы Конан вздулись огромными буграми и в этот момент шейные позвонки Кхоно звучно хрустнули. С презрением Конан отбросил мертвое тело и, вскинув руки, в гробовой тишине издал воинственный киммерийский клич. Его грудь ходила ходуном, по телу обильно стекал пол, но в глазах полыхало свирепое торжество.
