Он на какой-то миг остановился и налил себе в стакан воды. Выпив воды, он продолжил:

— Впереди, еще много будет разных перемен. Не буду скрывать от тебя, но ты, многих местных руководителей не устраиваешь своей прямотой и характером. Многие, из них хотят, что бы тебя сняли с должности, не потому, что ты ее не достоин, а лишь потому, что ты им просто не удобен.

Эти люди, будут делать все, что бы завалить тебя незаслуженными взысканиями, что бы, в конце концов, и бросил все и ушел. Пока, я здесь, на этой должности, я еще что-то смогу сделать, чтобы такого не произошло, но меня, так же, как и тебя, могут убрать в любой момент.

Это было сказано им, так искренно, что я не мог не поверить этим словам Костина. Поблагодарив его оказанное им доверие, вышел из его кабинета.

На следующий день, утром в мой кабинет вошел Усманов и молча, положил передо мной, исписанный лист бумаги.

— Что это, Ильдар? — спросил я его.

— Это, мой рапорт, о переводе меня в управление по борьбе с организованной преступностью. Вы знаете, Виктор Николаевич, я уже договорился с Гафуровым и он, не возражает о моем переходе к нему в управление.

— А, на какую должность, вы там переходишь, если, это не секрет? — поинтересовался я у него.

— Ни какого секрета нет, он мне предложил должность заместителя начальника управления — произнес он и посмотрел на меня.

Он смотрел пристально, стараясь заметить во мне какие-то перемены, от названной им должности.

Я выдержал его взгляд и совершенно равнодушно, ответил ему:

— А чем должность заместителя начальника управления уголовного розыска вас не устраивает? Вы, же сами Ильдар знаете, что вы не готов к подобной должности. За все это время, что вы работали у нас, вы не принял ни какого участия, в раскрытии хотя бы одного преступления. Вы, ни кого сами лично не завербовали, не завели ни одного оперативного дела. Как же вы, собираетесь, там работать? Там же, совершенно другой контингент, там бандиты, а не простые жулики?

— О чем, мы сейчас с вами Виктор Николаевич, говорим — произнес с явной обидой Усманов. — Вы, подпишите мой рапорт или нет? Если я такой плохой сотрудник с ваших слов, то почему вы меня удерживаете в своем управлении?

— Вы, сами знаете эту причину — произнес я, спокойным голосом. — Я просто считаю, что ваш поступок, это поступок, предателя. Вы, что думаете, что если вы сейчас сбежите из управления, то тем самым меня поставите на колени?

Я в упор посмотрел на его, от чего он смутился, словно я угадал его мысли и отвернул свои глаза в сторону.

— Да, мне будет, трудно — продолжил я. — Может, да же очень трудно, но я, по крайней мере, буду знать, что ни кто мне в спину не ударит. Я не буду накладывать на этот рапорт своей резолюции, можете идти к Костину и все рассказать ему о нашем с вами разговоре. Я вам высказал все, что думаю по поводу вашего рапорта.

Усманов продолжал сидеть в кабине, не думая его покидать. Получив отказ, он решил взять меня измором.

— Виктор Николаевич — начал он канючить, как ребенок, — вы не имеете ни какого морального права, удерживать меня у себя в управлении. Я не хочу, больше здесь работать, понимаете, не хочу!

— Слушайте, Усманов! — произнес я. — Вы помните мой разговор с вами и первое приглашение вас на должность начальника уголовного розыска в Челны? Что, вы тогда, мне лично заявили? Помните?

Вы тогда сказали правду, что вы, не готовы работать на этой должности, так как, просто не имеете морального права занимать эту должность, в виду того, что у вас нет соответствующего образования и недостаточно практического опыта, в управлении таким большим подразделением.

Затем, же вы, через две недели, пришли к нам на должность заместителя начальника управления уголовного розыска республики, совершенно забыв о своих моральных и деловых качествах. Напрашивается вопрос, что могло произойти за две эти недели с вами? Вы стали умнее, опытнее? Жизнь показала, что ни чего существенного, с вами не произошло.

Что вы сделали Ильдар, за эти четыре месяца? Да ничего! Теперь, вы рветесь на новую высоту, стараясь снова начать все с чистого листа. Вполне нормальная для васпозиция, не справились в одном месте, стоит попробовать это сделать на другом месте. Но я, не хочу, предоставлять вам подобного шанса, и не стану подписывать этот рапорт. Я, же сказал вам, что вы можете обратиться непосредственно к Костину. Пусть он решает, что с вами, делать дальше.

Он еще посидел в моем кабинете минут тридцать и, не дождавшись моей резолюции на рапорте, вышел из кабинета.

После обеда, ко мне заглянул Смирнов. Связисты утром записали разговор между Цаплиным и неизвестным нам абонентом, который длился около десяти минут.

Как было установлено, этим неизвестным оказался старый друг Цаплина, некто Прохоров Игорь. Судя по разговору, этот Прохоров имел непосредственное участие в этом налете на Собор.

Я быстро связался со службой наружного наблюдения и попросил их плотно прикрыть адрес Цаплина, так как, не исключено, что мы решимся задержать Цаплина именно сегодня.

С утра около дома Цаплина, была организована засада, силами оперативной службы Бауманского ОВД.

Мы быстро обсудили со Смирновым мероприятия по задержанию и набросали небольшой план. Согласно разработанного плана, задержание Цаплина и Прохорова, должны были осуществить оперативники, лишь, при выходе подозреваемых на улицу. Дома, задерживать предполагаемых преступников, мы не решились, так как не были уверены, что у них не было оружия.

Подписав у меня план мероприятий, Смирнов покинул мой кабинет. Я срочно запросил справку на Прохорова Игоря. Согласно, представленной мне справки, Прохоров, как и Цаплин, являлся одним из активных участников преступной группировки «Зининские», и характеризовался, как опытный уличный боец, сильный и дерзкий по характеру.

Я сидел в кабинете в ожидании доклада об их задержании и про себя жалел, что сам не мог лично принять непосредственного участие в их задержании. Время было около семнадцати часов вечера, когда я получил первую информацию о том, что в дом Цаплина прошел Прохоров Игорь. После этой информации, время для меня потекло столь медленно, что я стал с нетерпением ждать развязки этих событий, как никогда еще в своей жизни.

Первым из дома вышел Прохоров. Игорь вел себя абсолютно спокойно. Осмотревшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, он перешел дорогу и свернул на улицу Товарищескую.

Он дошел до четвертого общежития КХТИ, когда на него сзади набросились сотрудники уголовного розыска. Захват быль столь неожиданным для Прохорова, что на какой-то миг он растерялся, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы работники уголовного розыска, скрутили ему руки. Через минуту, другую, к группе подъехала милицейская автомашина, и Прохоров оказался в ней.

После задержания Прохорова, все внимание оперативников, было переключено на Цаплина.

Цаплин, вышел из дома около восьми часов вечера. Вел он себя, крайне осторожно. Еще на кануне, он узнал от матери, что около их дома, ошиваются неизвестные странные люди. Изначально, он не поверил матери, но она, подведя его к окну, рукой показала на припаркованный на другой стороне автомобиль, около которого прохаживались эти молодые люди.

Цаплин внимательно рассмотрел этих людей. Эти молодые люди, были одеты в плащи и куртки и мало, чем напоминали ему, уличную молодежь.

— Неужели пасут? — подумал про себя Цаплин. — Если это оперативники, то почему они стоят на улице и никто из них, не разу не попытался войти в дом?

Цаплин два дня сидел дома, не решаясь выйти на улицу. Он изредка подходил к окну и записывал номера стоявших автомашин. Его удивило, что несмотря на то, что на машине каждый раз висел новый государственный номер, сама машина была все той же, с помятым задним бампером. Теперь, у Цаплина сомнений не было, эти люди вели наблюдение за его домом круглыми сутками.