Теперь мы едем на Вальдплац, где молодой Клопп очень часто играл. Везде зеленый газон, да только один пенек виднеется на разметке. Но он никогда не мешал, даже когда был полноценной пихтой. Недавно на площадке установили специальную сетку, чтобы мячи не улетали постоянно в протекающую совсем рядом реку. «Все время», – говорит Трик. Был даже специальный шест для вылавливания мячей из воды. Если течение не сильное, еще не беда. А вот если река буйствовала, то мячи отправлялись «к черту на кулички». Как только Трик произносит слово «черт», мне представляется забавная картина: сатана, играющий в футбол с грешными душами-мячами, прилетевшими из протестантского (еще со времени Реформации) Глаттена.

Ограда, покрашенная в желтый и черный – цвета местной команды, – предназначена для того, чтобы «ночью здесь черт-те кто не шлялся и не творил всяких пакостей». Такое тихое и уединенное местечко – очень подходящее место для «всяких пакостей».

Ворота Трик, как работник местного лесопромышленного предприятия, смастерил для клуба сам. Они стояли на поле до тех пор, пока их не заменили новыми, фирменными. Он строил их два раза – один в 1970-м, после чего их спалили в 1986-м. Пришлось строить заново. Сейчас они у него в сарае.

Все команды, включая две женские, пытаются тренироваться на двух полях по очереди. Летом ребята предпочитают играть здесь, потому что на Вальдплац больше тени, чего нет на Ридвизен.

Рядом с пеньком на Вальдплац почва немного холмистая и рассыпчатая. На ней видны небольшие земляные холмики – работа крота. Крот (надо отдать должное его упорству и хладнокровию) все время умудряется обхитрить Герхарда Трика. «Против кротовых нор я борюсь всеми средствами», – бурчит Трик и уточняет: ловушками и ядом. Недавно он разделался с парочкой кротов, но сегодня мы видим новые кротовины. «Вчера их еще не было», – добавляет он.

И опять ему приходится расставлять ловушки. «Я не очень люблю это делать во время тренировок», – говорит сторож. Он обычно забивает колышки в те места, куда хочет поставить ловушку. Но детишки любят их выдергивать, и нужное место найти невозможно. Чертовы норы! Хотя нам, как наземным двуногим существам, очень сложно представить, сколько опасностей и противников там, под землей. «Вполне может быть, что это только один крот, который тут все роет», – ворчит Трик. Но даже он питает определенную долю сочувствия к этим животным, однако подчеркивает: «На полянке пусть себе роет, но на футбольном поле им делать нечего!»

Мы все еще сидим в «Липе», а на дворе темно. Пшеничное пиво вызывает жажду. «Бавария», под одобрительный ропот зрителей в соседней комнате, забивает «Вильярреалу» – 2:0. Инженер Йенс Хаас заказывает себе еще пива. Как и я. Мы беседуем о неразрешимых вопросах.

Почему иногда команде удается выигрывать, а иногда нет? И о том, как игроки друг на друга влияют – в хорошем и плохом смыслах. Если бы Хаас мог это сделать, то он бы рассчитывал игру, как инженеры, но он вынужден признать, что это невозможно. Мы прощаемся с ним, и я мысленно радуюсь тому, что с 1904 года в Глаттене есть электричество.

Работа раскидывает людей по всему свету. И профессиональный футбол – хороший тому пример. Некоторым приходится жить на другом континенте, в другой культуре. И, пожалуй, можно говорить, что тебе повезло, если ты можешь остаться в своей стране. Даже если тебе приходится преодолевать расстояние между Дортмундом и Глаттеном, что, по словам Клоппа, «особенно тяжело, если ты не распланировал все правильно».

На старом ветхом штутгартском вокзале есть всего один электронный указатель. С прогнозом погоды в Германии. Лишь установившим его людям было ведомо, для чего он тут стоит. В день, когда я поеду обратно, над Вюртембергом будет сиять солнце. На севере – облака, как и в день моего приезда. Я задаюсь вопросом, почему же я уезжаю, хотя и сил оставаться уже нет.

В поезде ICE на столиках лежат журналы немецкого железнодорожного монополиста Deutsche Bahn. С них на меня смотрит Йоахим Лёв. Он тоже родом из Шварцвальда, и тоже оттуда уехал. Знаете, лучше всего я пишу о тоске по дому. Надо, чтобы она была, когда ты уезжаешь. А чтобы она в тебе оставалась, ни в коем случае нельзя возвращаться.

В 1983 году Юрген Клопп вошел в состав «Эргенцингена». Сам городок Эргенцинген находится между Хорбом и Роттенбургом, в регионе, который швабы называют «Гой». Игра «Эргенцингена» в свое время считалась образцовой. Клопп за время своего пребывания там даже успел осадить одного из будущих чемпионов мира по футболу. Тренер Клоппа, Вальтер Баур, ушедший из жизни в 2012 году в возрасте 62 лет, успел за год до этого поведать о некоторых эпизодах из жизни молодого Клоппа.

Это логово футбольного фаната. С балкона дома свисают бразильский и немецкий флаги. Бразильский принадлежит молодому игроку, проживающему на самом верху. По саду разбросаны футбольные мячи. В гостиной зажжен свет. На двери написано «Баур». Она открывается, и я чувствую запах футбола. На полу лежит доска со схемами игровой тактики. Все полки забиты до отказа книгами про футбол: «Чемпионат мира по футболу 1974 года», «Новые методы игры в обороне» и «Общефизическая подготовка». На стенных крючках висят трико, а на письменном столе стоят кубки. За дверью – командное фото молодежной команды, «Эргенцинген». 1986 год. Это нечто ценное.

В нижнем правом углу можно увидеть парня в синих брюках и желтом трико, сидящего на корточках. Усы, капитанская повязка, густые волосы. Очень порядочный семнадцатилетний парень. Его зовут Юрген Норберт Клопп. Но никто не звал его Норбертом. Три с половиной года Юрген играл за «Эргенцинген». В первый год – не очень часто, тогда ему частенько приходилось сидеть на скамейке запасных. Нельзя было сказать, что он был выдающимся футболистом. «Он мяч-то толком принять не мог», – смеется Вальтер Баур и открывает одну из папок, начиная листать страницы. Вот оно – матч «Эргенцинген» против «Ройтлингена».

Тут Юргену можно поставить твердую двойку. «Ни черта не может», – сделал тогда пометку Баур. Попал в этот клуб Клопп случайно.

Родившийся в Штутгарте Клопп играл за футбольную команду Глаттена, который находится неподалеку от Эргенцингена. В то время тренер Вальтера Баура, Герман Баур (в Эргенцингене очень много Бауров), был судьей на одном из матчей и приметил себе глаттенского нападающего Юргена Хауга. А вот другой Юрген ему не показался достойным внимания. Но они всегда вместе приезжали на тренировки, преодолевая три раза в неделю 40 километров. Их отвозил Норберт Клопп. У Юргена Клоппа до сих пор сохранилось неприятное чувство, что шоферские услуги отца были важнее для перевода в «Эргенцинген», чем его талант.

Поездки в новый футбольный клуб были не сахар. К сожалению, ехать приходилось долго, поэтому у отца Юргена, как у настоящего аналитика, всегда было много времени для конструктивной критики. Он ожидал очень многого от своего сына, что только заводило молодого Клоппле. «Юрген был очень благодарен отцу за то, что тот его возил, и хотел ему дать что-то взамен. Амбициозный был парень», – вспоминает Баур.

Юрген Клопп внимательно слушал как отца, так и тренера, когда другие игроки уже начинали болтать между собой в раздевалке. И по сей день он помнит слова Баура. Однажды Клопп вышел из раздевалки, жонглируя мячами. «Полгода спустя у нас на Рождество появились игроки-«тюлени». Они садились на корточки, кладя себе мяч на лоб, а потом снова пытались встать», – смеется Баур.

У Клоппа такие трюки никогда не выходили, но кое-чему он все же научился. На второй год он уже стал капитаном команды. Да только занимался не тем – организовывал праздники да вечеринки. Девочкам в деревне он тоже нравился.