Своей первой публичной речью Амбридж сразу показала, что в дальнейшем правлении намерена действовать беспощадно.

«Блядь!»

***

Как только преподаватели вернулись в школу, Слизнорт сразу же ускользнул в подземелья, пробормотав что-то насчёт того, что ему срочно нужно прилечь. «Скорее всего, он собирается удалиться в свои покои и напиться, но употребит такое количество алкоголя, что точно приляжет в ближайшее время». Профессор Слизнорт всегда был слабовольным магом, но, с другой стороны, теперь он стал пожилым волшебником, и его здоровье было далеко не безупречным.

Северус провёл ведьм в свой кабинет, решив, что настало время открыться Помоне Спраут. Он доверял ей. С помощью Минервы они соединили воедино всё, что ей нужно было знать, и глаза декана Хаффлпаффа изумлённо вытаращились, всё больше поражаясь открывшейся правде. Спраут особенно беспокоилась за мисс Роуч, которая, будучи одной из её подопечных, могла рассчитывать на заботу своего декана. Они попросили Помону сохранить всё в тайне, и её залатанная, покрытая коркой земли мешковатая остроконечная шляпа подпрыгнула, когда она с готовностью кивнула в знак согласия.

Они пришли к единому мнению, что единственным спасением для Хагрида и Флоренца будет укрытие глубоко в Запретном лесу, потому что там они помогут друг другу выжить; еду можно будет доставлять с помощью домовых эльфов в условленное место, и обоим нужно будет дать по волшебной палочке. Минерва немедленно отправилась навестить Флоренца в его классе на первом этаже, а Помона вызвалась сходить в хижину Хагрида, чтобы сообщить ему печальную новость.

Все они надеялись, что это не навсегда.

Амбридж приказала изгнать из Запретного леса всех кентавров, но Северус не думал, что она сможет это выполнить, разве что отправит в огромный волшебный лес команду авроров, но мудрые кентавры легко смогут спрятаться и, скорее всего, убьют весь поисковый отряд. Как бы то ни было, директор надеялся, что в лесном убежище Хагрид и Флоренц будут в безопасности до тех пор, пока мир находится под властью Тёмного Лорда.

Северус послал Люпину сову с просьбой как можно скорее созвать очередное собрание Ордена, чтобы обсудить развитие событий. В письме он не стал вдаваться в подробности, но предупредил, что отныне ему необходимо постоянно оставаться в доме на Гриммо, и если Люпин сделает хоть шаг за пределы заклинания Фиделиус, он будет схвачен, и его постигнет та же участь, что и Грейбека.

Призвав к себе толстую папку, в которой содержались сведения о волшебниках и ведьмах, ранее претендовавших на преподавательские должности в Хогвартсе, директор перебрал тех, кто был квалифицирован для обучения заклинаниям. Тяжко вздохнув, он понадеялся, что это будет лишь временной заменой. «Бедный Филиус. Что с ним случилось в Гринготтсе? Гоблины всегда были алчными злобными маленькими ублюдками, которые ненавидят волшебников, так что Мерлин знает, что они сделали с профессором-полукровкой».

Мир сошёл с ума под тиранией Волдеморта, и пугающая своей глобальностью миссия, стоящая перед Северусом, казалась ему невыполнимой. «Пока я могу лишь выполнять то, что от меня требуется».

После того, как директор написал стандартное письмо с предложением об открывшейся вакансии, он волшебным образом дублировал его в несколько экземпляров и разослал их со школьными совами к предполагаемым соискателям. Затем прозвенел колокол к ужину, и он поднялся на ноги, так как не мог отсутствовать на трапезе в Большом зале после столь значимых событий. «Должно быть, Пожиратели смерти, которые были вынуждены остаться в замке, истекают слюной, уже узнав, о чём говорила Амбридж в своей приветственной речи». Северус задавался вопросом, испытывал ли хоть кто-нибудь из них жалость к Фенриру Грейбеку. В этом он сомневался.

Когда директор вышел из кабинета, он почувствовал сильную пульсацию в паху, от которой перехватило дыхание, и ему пришлось опереться на стену лестничного проёма. Из головы сразу же испарились все мысли об Амбридж, Министерстве и полукровках, их полностью вытеснила мисс Грейнджер. Его член дёрнулся, сообщая ему, что передышка, которую они получили за ночь четырех соитий, и так продлилась достаточно долго, а теперь пришло время снова вспомнить о проклятии.

Всё это не предвещало ничего хорошего, учитывая приближающуюся вечернюю трапезу, на которой ему придётся отбиваться от ожидаемых вопросов Пожирателей смерти, прикрывать своих коллег от их нападок, держать под контролем всю школу и пытаться съесть собственный ужин, в то время как его член все время будет упираться снизу в столешницу, отчаянно нуждаясь в оргазме.

Всё, что Северус пока мог — это постараться поменьше смотреть на гриффиндорский стол.

***

В тот вечер Гермиона последней задержалась в общей гостиной. Ложиться спать пока не было смысла — она знала, что всё равно не сможет заснуть. Исчезновение Орлы — единственной магглорождённой в школе — привело её в ужас, и она испугалась, что Яксли действительно убил хаффлпаффку, но держит это в секрете.

Странно, но она слышала, что Драко Малфой тоже пропал, и ходили слухи, что они с Орлой сбежали вместе. Гермиона подумала, что это маловероятно, но также она не могла объяснить, куда исчез Малфой. Судя по всему, они вместе лежали в Больничном крыле, поэтому она предположила, что это всё-таки возможно.

За ужином им сообщили, что Флитвик, Хагрид и Флоренц покинули школу из-за новых правил по контролю над магическими существами, введёнными министром Амбридж. «Куда они пойдут?» Ни Флитвика, ни Хагрида в Большом зале не было. «Неужели их уже выгнали?» У Гермионы голова шла кругом от возможных вариантов и вскоре разболелась от всего этого.

Когда последние гриффиндорцы разошлись по своим спальням, она поднялась к себе. Парвати уже крепко спала. Гермиона надела пижаму и халат, но потом снова спустилась в общую гостиную и развела в камине огонь, думая, что возможно сможет поспать несколько часов, если в конце концов задремлет на диване. В школе не было такого правила, что студенты должны спать только в своих кроватях — они всего лишь не должны бродить по коридорам после комендантского часа. «Одна-единственная ученица, не доставляющая никаких хлопот, не привлечёт к себе внимания».

Гермиона свернулась калачиком на огромном потёртом алом диване перед камином, немного приглушила свет и попыталась погрузиться в учебник по Трансфигурации. «Мне ещё так много нужно наверстать!» Ей помогало лишь то, что на шестом году обучения она уже настолько продвинулась вперёд, что прошла половину седьмого курса, иначе сейчас у неё были бы серьёзные проблемы. Однако её глаза отказывались фокусироваться на строчках, и она всё время ловила себя на мыслях о Снейпе. Когда директор обращался к ученикам, сообщая им об изменениях (которых явно не разделял, но вынужден был огласить информацию), он делал это, чувствуя на себе невысказанное осуждение всех присутствующих.

Его чёрные глаза, как всегда, ничего не выражали. Как будто он надел непроницаемую маску. Гермионе захотелось увидеть, как они наполняются тёмным огнём страсти, как было совсем недавно. Обжигающий жар между ног подтвердил её желание.

Её мысли вернулись к подробностям их недавней близости. Она нисколько не смущалась, что спала с директором, потому что чары Вожделения теперь заставляли её думать совсем о другом. Гермиона слегка раздвинула ноги, чтобы снять напряжение, которое ощущалось на припухших половых губах. Она почувствовала размазанную жидкость на внутренней поверхности бёдер. Ей хотелось опустить руку и избавиться от дискомфорта, но она по собственному опыту знала, что это приведёт к ещё большей боли.

Гермиона нуждалась в его руках. В этих надёжных руках с длинными искусными пальцами, которые дразнили самые чувствительные части её тела. Её желудок неприятно сжался, когда она представила, как Снейп лежит сверху, и его узкие бёдра прижимаются к ней, пока он вводит в неё свой член, сладко и неторопливо растягивая изнутри. Ей захотелось вцепиться ему в задницу, заставляя двигаться быстрее и сильнее.