Его пенис несколько раз прошёлся по самой чувствительной точке глубоко внутри, что одновременно раздражало и возбуждало её до невероятности, и, убыстряя движения, она начала жёстче насаживаться на член, пока не принялась фактически на нём скакать. Снейп снова выругался — на этот раз громче и гораздо замысловатее. Одним взмахом руки он полностью раздел её; платье и лифчик исчезли Мерлин знает куда.

— Чёрт возьми, девочка! — воскликнул он, пожирая глазами нагое тело и грубо сжимая обнажённую грудь, пока она продолжала извиваться в его объятиях. — Когда ты успела научиться так трахаться?!

— С тобой… — прошептала она, наклоняясь вперёд и скользя руками по плечам, обтянутым белой рубашкой, к голой шее, чтобы её обхватить.

— Со мной, — с удовольствием повторил Северус, и Гермиона почувствовала, как его бёдра начали двигаться вместе с ней. Одной рукой она сжала его затылок, а другой — вцепилась в бархатную спинку кресла.

Она не ожидала, что буквально через несколько минут после прибытия окажется у него на коленях, но теперь их общие сладострастные стоны отражались от пустых, гулких стен кабинета, в то время как они трахались в его кресле. Чёрные волосы свисали на лицо профессора, зубы были стиснуты и оскалены: он упорно гнался за собственным оргазмом. Ненасытная похоть, сквозившая в его глазах, подгоняла и подстегивала её двигаться всё быстрее и быстрее.

— Помоги мне кончить, — неожиданно взмолился Снейп, схватив её за бёдра двумя руками и ещё резче насаживая на член в неистовом темпе. — Пожалуйста… помоги мне кончить… О Боже! Да..!

Достигнув кульминации, он издал долгий, протяжный возглас, переходящий в гортанный стон, который продолжался, пока он снова и снова изливался в неё с каждым толчком. Гермиона прижала его к груди, поглаживая по спине, позволяя сосать и ласкать свою грудь, пока он возвращался из Нирваны в реальный мир. Северус жадно посасывал твёрдые соски, вздыхая с удовлетворением и облегчением. Профессор обнял её за талию, положив голову ей на грудь; длинные, тонкие пряди тёмных волос легонько щекотали кожу, пока он пытался успокоить тяжёлое дыхание.

Наконец он откинулся на спинку кресла, и Гермиона восприняла это как намёк — размягчённый пенис выскользнул из неё, стоило только слезть с его колен. Снейп немедля вытащил свою волшебную палочку и поспешил очистить её между ног, избавляя девушку от унижения, так как результат их общей страсти тут же начал стекать по бёдрам, когда она поднялась на ноги. Он не присоединился к ней. Вместо этого он остался в кресле, разглядывая её хрупкую фигуру.

— Всё же, Грейнджер, у тебя восхитительно красивое тело.

Гриффиндорка почувствовала, что краснеет от комплимента, что было несколько глупо, поскольку они только что откровенно занимались сексом, но она ничего не могла с собой поделать.

— Мне чрезвычайно повезло, что я могу не только любоваться, но и эгоистично наслаждаться таким творением.

Гермиона задрожала, потому что, несмотря на душный летний воздух, ночь была в самом разгаре, а в каменном замке тепло никогда особенно не ощущалось. Огонь в каминах горел даже в летние месяцы. Однако в данный момент она трепетала, поскольку чувствовала себя беззащитной, стоя перед одетым мужчиной полностью обнажённой.

— Пожалуйста… ты ведь останешься со мной? — неуверенно спросила она.

Снейп немедленно догадался о причинах её дискомфорта и волнения, он поднялся на ноги и с помощью магии снял с себя всю одежду. Профессор успокаивающе обнял её, наслаждаясь ощущением прикосновения её шелковистой кожи к своей собственной.

— Так лучше? — мягко поинтересовался он.

— Намного.

Она почувствовала, как быстрее забилось его сердце, когда Снейп прижимал её к себе. «Почему он так разволновался?»

— Вы сказали, что проведёте со мной всю ночь, сэр?

— Если я нужен тебе, то да, конечно.

— Теперь мне не нужна помощь. Я просто хочу быть с тобой…

Снейп отстранился, недоверчиво взглянув на неё. Он взял её за руки, нежно погладил мягкие ладошки, глубоко заглядывая в карие глаза, как будто оценивал её искренность.

— Грейнджер, ты не хочешь меня. Ты вынуждена так думать. Я чувствую себя последним мерзавцем за то, что в каком-то смысле пользуюсь твоим уязвимым положением, но… иной раз соблазн слишком велик, потому что ты необыкновенно привлекательная ведьма.

— Я… я думаю, что хочу тебя. На самом деле. Не из-за проклятия.

— Ты не можешь этого знать.

— За последние несколько месяцев я потеряла всё, что у меня было! Своих родителей, друзей и весь мир, который любила! Единственное, что кажется мне безопасной спасительной гаванью… это вы, сэр. Пожалуйста, не отталкивайте меня!

Гермиона почувствовала, как на глаза навернулись слёзы, но он неожиданно нежно вытер с её щёк несколько скатившихся слезинок.

— Я никогда не оттолкну тебя, девочка. Но ты должна понимать, что всё это только временно. Я горячо надеюсь, что нам удастся узурпировать власть Тёмного Лорда и с помощью союзников вернуть мир и покой. Как только мы справимся — и я говорю именно «как только», потому что до последнего верю в победу, — ты станешь свободна и сможешь соединить свою жизнь с любым волшебником, которого выберешь. Я думаю, что тогда наши пути разойдутся.

— Но… если всё будет не так… Ты бы хотел быть со мной?

Гермиона нервно сглотнула, потому что наконец-то осмелилась задать вопрос, который неделями крутился у неё в голове. «Все эти сильные чувства, которые я испытываю к нему, неужели они только из-за проклятия? Потому что я всё потеряла? Или они могут быть настоящими?»

— Ты просто огорчена и растеряна.

— Это не ответ на мой вопрос!

Снейп раздражённо вздохнул, когда она загнала его в угол. Он стоял обнажённым в своём кабинете, но чувствовал себя столь же незащищённым в душе, когда она практически требовала откровенности, которую он не мог пока допустить.

— Грейнджер, — тихо сказал он. — Если когда-нибудь такой ведьме, как ты, понадобится такой волшебник, как я, то с моей стороны будет полным идиотизмом тебе отказать. Однако сейчас нам нельзя принимать никаких решений — не тогда, когда на тебе лежит проклятие, не тогда, когда ты скорбишь о потере своих друзей, семьи и всей своей прежней жизни.

— Всё пропало! Они все «ушли»! Вся моя прежняя жизнь сломана! Мне нужно просто принять это и создать новую!

— Ты права. И ты уже это делаешь, но подожди немного, милая девочка. Подожди до тех пор, пока ты не узнаешь, какой будет эта новая жизнь. Я не позволю тебе уверять меня в чём-либо сейчас, пока все мы не знаем, что преподнесёт нам завтрашний день. Потому что если ты… пообещаешь мне себя, а потом почувствуешь, что не сможешь выполнить обещание, когда война будет выиграна — моё сердце, Гермиона… моё сердце никогда этого не переживёт.

«Вот и всё».

Он обнажился так же, как и она. Гермиона чувствовала, что его абсолютная честность наряду с её собственными эмоциями воздействовали на неё столь же мощно, как и чёртово проклятие Риддла. «И он назвал меня по имени!» Дальнейшие слова казались лишними. Она взяла его за руку и повела к тайной двери, ведущей в директорскую спальню.

***

Северус подтянул одеяло повыше и прижался к Гермионе всем телом, когда они улеглись в центре огромной кровати с балдахином. Его сердце билось так учащённо, что он боялся, как бы она не почувствовала своей спинкой, тесно прислонившейся к его груди, охватившее его сильнейшее волнение. Пару минут назад эта девушка призналась ему в своих чувствах, и он открылся ей, пусть даже не позволив пообещать что-либо друг другу. Невинная девочка не только была убита горем, но и подчинена тёмному сексуальному проклятию, да и весь волшебный мир пока находился во власти безумца. Её чувства (какими бы искренними они ни были) находились в беспорядке, и он будет худшим из мужчин, если сейчас воспользуется замешательством и потребует от неё оставаться верной… всему, когда война закончится.

Северус пытался защитить их сердца, а не только своё.