— Серьёзно, — он немного выпрямился, больше не ожидая в свою сторону крика, — Мне голова Тони помешала.

Розововолосая опустила взгляд на пол, представляя эту ситуацию глазами Келлера. Возможно, для них это был горячий и до ужаса страстный момент, но Кевин видел лишь грязный секс на рабочем столе.

— Что-то не так? — Шерил повернула голову к мулатке, которая в ответ лишь завертела головой, так и не поднимая взгляда.

— Мисс Блоссом, Вам пора ехать, — Карлос зашёл в помещение, уже догадавшись, что брюнет забыл напомнить начальнице о делах.

Рыжеволосая сдержанно кивнула. И, посмотрев на давящуюся от смеха Топаз и смущённого Келлера, закатила глаза.

— Придурки…

После того, как девушка, не попрощавшись, вышла на улицу, бармен выдохнул. Он опустил руки, сжимающие толстый переплет, и с облегчением взглянул на Тони.

— Ты правда ни разу не видел… — она запнулась, глупо улыбаясь.

Парень пожал плечами, будто это было очевидно, и с горестью отметил то, что не передал журнал Блоссом, за что опять может получить по шее.

— Ну раз не видел, будем показывать…

Она отстегнула пуговицу на чёрных джинсах, с серьёзным лицом намереваясь просветить гея.

— Иди к черту, Топаз, — промычал брюнет и развернулся, быстрее уходя от девушки подальше, с усилием игнорируя звонкий смех за спиной.

***

Она слишком часто сталкивалась с не несущим ничего хорошего словом «морг». Видела сотни раз в фильмах, слышала упоминания в новостях, трижды приходила сама.В первый раз она почувствовала дыхание смерти около плеча, когда пришла к брату. Тот день был наполнен слезами и горечью утраты. Последние два раза она приходила в морг Ривердейла из-за родителей. Как тяжело ей давалось играть роль напуганной девочки тогда…

— Мисс Блоссом? — двери ей открыл сам патологоанатом.

Лицо девушки чуть исказилось от вида мужчины. Или все же молодого парня с русыми волосами, который настолько худ и истощен, что походит на живого мертвеца. Его серая кожа, от постоянной работы в тёмном помещении и холоде, была сухой и, казалось, морщинилась. Очки съехали глаз, открывая вид на такие же невзрачные, как его униформа, серые глаза. Он, сильно ссутулившись, прошёл к стене с боксами. Дернув за ручку одного из них, вытащил металлический стол с накрытым телом.

— Готовы? — издержки профессии.

Шерил закатила глаза, хватая тонкую ткань и откидывая до пояса. Она не привыкла видеть трупы, как бы это смешно не звучало. Одно дело убить, а абсолютно другое — убирать последствия. В том числе тело.

— Кто это?

Она не узнала лежащую перед ней девушку с каре. На лице второй раз за пять минут появилась маска отвращения.

— Одна из Змей, — сидевший на стуле недалеко от них Конте встал — Это ей должны были передать информацию.

— Кто и какую? — Шерил накрыла тело обратно, не желая больше смотреть на застывшее бледное лицо с потрескавшимися губами и безэмоциональным взглядом глаз.

Луиджи кивнул парню, который тут же дёрнул за другую ручку и вытащил второе тело. Без лишних вопросов он стянул ткань и открыл взору двоих оголенное парня.

— Мразь…

— Узнаешь его? — Луи не пропустил ругательства рыжеволосой в сторону мертвеца.

Шерил утвердительно кивнула, его она наняла на должность официанта больше двух месяцев назад. Рыжеволосая недовольно сжала губы, понимая, что допустила ошибку и выполнила свои прямые обязанности недостаточно хорошо. Сколько информации о «Rizutto» мог он передать за это время? И как они могли не узнать о его связи со Змеями?

— Что он пытался ей отдать?

Итальянец махнул руками в негодующем жесте. На лице мужчины появилось недовольство собственной неосведомлённостью.

— Похоже, хотел что-то рассказать, ничего, кроме бумажки, у него не было. — Конте прорядил волосы, — Но на том клочке номер уместить было бы сложно.

Шерил чуть нахмурилась, не видя нигде бумажку, о которой говорит консильери.

— Не ищи, — он заметил её взгляд, — Это животное сразу же проглотило её. Что там такого могло быть?.. Номер, время, имя?

Блоссом наклонилась над телом парня, не сводя глаз с дырки от пули в груди.

— Уже неважно, крот найден, — она поморщилась от запаха в помещении, на который сначала не обратила должного внимания, — Похороните как собаку. В бумажной коробке где-нибудь у ручья.

Луиджи задумчиво посмотрел в её сторону, слегка улыбаясь. Эта садистская и жестокая черта девушки ему всегда нравилась.

В это же время на другом конце города, в центре Манхэттена, персонал клуба готовился к открытию дверей в полночь. На первом этаже возле стойки бара, где Топаз так любила терять время впустую, сидело двое.

— Что? — мужчина посмотрел на неё с удивлением.

Топаз вздохнула с улыбкой и махнула в сторону выхода.

— Я серьёзно, иди.

— Мне стоит спросить Мисс Блоссом, — он покачал головой, даже не думая над таким вариантом.

Тони облокотилась на барную стойку, кидая взгляд на вход, где не так давно скрылась рыжеволосая.

— Если ты сейчас не поедешь, то просто не успеешь к её дню рождения, — девушка, нетерпеливо постукивая по столу, продолжила, — Я уверена, она бы тебя отпустила. А если не сразу, то после моих уговоров точно.

Карлос с огромным сомнением посмотрел на неё исподлобья. Или он выполняет свою работу, следуя всем указаниям Блоссом, и остается, или полагается на Топаз и прямо сейчас срывается к своей семье. Это может стать ошибкой, ведь именно сегодня в клубе проходит одна из самых громких ночей в году.

— Нет, Тони, я обязан просить её.

Розоволосая закатила глаза, не понимая этой преданности мужчины. Он же для Шерил никто. Лишь телохранитель, охранник, порой даже что-то вроде слуги. Но при этом настолько верен своей работе, клану.

— Я не хочу на тебя давить, но… Дети взрослеют быстро, а родители слишком поздно это понимают. Когда осознание приходит, ребенок в них уже не нуждается.

Он перевел тяжелый взгляд на дверь и также тяжело вздохнул. Позволить себе уйти, пренебречь обязанностями, но увидеть дочь? Глупо, но правильно.

— Не подкачай, Антуанетт.

Он встал и сразу же вышел, не имея при себе никаких вещей. Девушка лишь поджала губы, слегка ошеломленная смене мнения мужчины. В голову пришла мысль, что, возможно, она зря подговорила его, но другая черта девушки — беспечность — взяла верх. Сейчас её больше стало заботить оброненное мужчиной имя. С мыслью, что стоит попросить его назвать как угодно, только не именем, данным при рождении, она подбросила монетку в воздух. На раскрытую ладонь упал старенький и потрепанный временем дайм*. Смуглые пальцы покрутили медную монету с изображением 32-го президента, а после схватились за звонящий телефон.

— Да?

***

Подобные ночи стали рутинной, монотонной работой, которую выполнять доставляло огромное удовольствие. Они привыкли к одурманивающим запахам повсюду. Им стало привычно чувствовать эти вибрации на коже от окружающих. Глаза больше не слепили огни прожекторов, что вспыхивали в темноте. Топаз тихо пробиралась через толпу людей на первом этаже. Её глаза не сводились с силуэта стоящей девушки на балконе. Как в самый первый день… Она стоит там, смотрит на пришедших властным взглядом, наслаждается моментом. Не сводит глаз с зависимых от её клуба идиотов, что готовы ради удовольствия спустить все деньги, с богатых «предпринимателей», готовых убить ради бакса, с танцующих на пилонах девушек с идеальной фигурой. Рыжеволосая слегка морщит нос, когда чувствует резкий запах травы, но тут же расслабляется, опирается на перила, прогибая спину подобно кошке. Ей нравится это, нравятся ночи такой власти над людьми. Нравится похоть, исходящая от всех, будоражащая воображение, заставляющая проснуться животным инстинктам. Нравится взгляд девушки снизу, что стоит у первых ступеней. Что поднимается и, обнимая сзади за талию, залезает пальцами в отверстия меж пуговицами блузки, что утыкается в шею сзади, тяжело дышит.

— Не здесь, Ча-Ча, — тает она в объятиях.