Гермиона чертыхнулась и села на диван, глазами выискивая пульт от телевизора. Это все ее воспаленный мозг, который сначала рисует сцены поцелуя с, о, Мерлин, Малфоем, теперь заставляет видеть то, чего и в помине нет и быть не может. Хорошо, что уже послезавтра она увидит Рона и отвлечется от…всего этого.

Наконец включив телевизор, Гермиона постаралась вникнуть в суть передачи. Шел прогноз погоды, где ведущий сообщал, что это адское пекло продлится еще неделю. Девушка мысленно застонала и от всей души пожелала, чтоб они ошибались. Чтоб и она сама ошибалась, анализируя природу подобных раздевающих взглядов.

Тем временем вода в душе перестала шуметь, и Гермиона инстинктивно напряглась, не сколько слыша, сколько затылком ощущая, как открылась дверь. Цитрусовый запах с нотками сандала и еще чего-то очень мужского наполнил легкие девушки, заставляя ее вдохнуть поглубже. Источник головокружительного аромата сел рядом и спросил:

— Что это?

— Где? — глупо переспросила Гермиона, отгоняя наваждение. — А, это телевизор. Гениальное магловское изобретение, убивающее время.

— И как оно работает? — Малфой, казалось, и вправду заинтересовался. Наклонился чуть вперед, поставил локти на колени и оперся подбородком на сцепленные в замок руки, рассматривая движущиеся картинки. Гермиона скосила на него взгляд и…о черт! Он был в своих пижамных штанах, но без футболки. Вместо нее было полотенце, небрежно перекинутое через шею, открывающее чужому взгляду сильные руки, плечо с темной родинкой на нем и выступающие позвонки на спине. Девушка подумала, какова на ощупь его кожа. Должно быть, приятно-прохладная после душа… И тут с ужасом почувствовала уже знакомую тяжесть в животе. Да что такое?!

— В энциклопедии не написано? — неожиданно ехидно спросила Гермиона и тут же заткнулась от мрачного холодного взгляда, устремленного на нее. От взгляда, в котором не было ни намека на тот, которым он ее одарил перед душем.

— Все, не смотри на меня так, я шучу. Так вот…кхм…это телевизор, — повторила она, злясь на то разочарование, которое она испытала от его нового старого взгляда. — Здесь можно найти разные каналы, где можно послушать музыку, посмотреть фильм, прогноз погоды, реалити-шоу и всякое такое, — она неопределенно взмахнула рукой.

— И зачем?

— Он помогает отключить мозги, — девушка пожала плечами. — Наблюдаешь за жизнью вымышленных персонажей или слушаешь музыку и не думаешь о собственных проблемах. Держи, попробуй. Здесь переключают канал, а эта кнопка позволяет увеличить или уменьшить звук, — Гермиона протянула Малфою пульт. Тот неуверенно взял его, стараясь не прикоснуться к тонким пальчикам, и направил на телевизор, как это делала Грейнджер.

Картинка сменилась, и на экране появилась красивая рыжеволосая девушка, кажется, покупающая себе одежду. Драко фыркнул. Это может быть кому-то интересно? Ответом на вопрос послужил умоляющий возглас:

— О, оставь, это мой любимый фильм. Я его смотрела, кажется, тысячу раз!

— И о чем же он? — без интереса спросил Драко, наблюдая за действиями на экране.

— О девушке…ну…легкого поведения, — как Пэнси, чуть не добавила она, но вовремя заткнулась. — Ее клиентом оказывается красивый и очень богатый мужчина, они влюбляются, он плюет на ее происхождение и профессию, позволяет ей чувствовать себя желанной, любимой, не шлюхой, каковой она и была. Затем они расстаются, но забыть друг друга не могут. А заканчивается все хэппи эндом, они вместе и все такое. Сказка, конечно, но красивая.

— Как будто история о чистокровном волшебнике аристократического происхождения и…

— …грязнокровке, — шепотом закончила Гермиона, ощущая, как по всему телу встают дыбом волоски. Она медленно перевела взгляд на Малфоя, встретившись с серыми стальными глазами, внимательно глядящими в ее собственными.

— Ты права, — тихо сказал Малфой. — Это сказка. Ничего общего с действительностью.

— Ничего, — так же тихо ответила Гермиона, согласно кивая головой. — Ничего…

В тот день Драко не мог уснуть до глубокой ночи, прокручивая в голове кадры фильма, который они все-таки посмотрели до конца. Подсознание упрямо рисовало их с Грейнджер в главных ролях. Малфой со стоном вцепился себе в волосы, до боли натягивая их и стараясь изгнать из своей головы волнующие образы.

Когда эта грязнокровка успела залезть в его голову? Он, верно, с ума сходит. У него так давно никого не было, а тут она со своими голыми ногами и открытой шеей. Драко записал себе в список дел найти кого-нибудь просто ради секса, чтоб вытрахать Грейнджер из подсознания. Навсегда.

***

Утром третьего июня Гермиона вернулась из царства Морфея, проклиная все на свете, так как царство-то на поверку оказалось не Морфея, а Малфоя. Всю ночь ей снились волнующие, жаркие сны, главным героем которых оказался — вот сюрприз-то! — сам слизеринский принц. Она смутно помнила их содержание, но влага между ног и пульсация в низу живота явственно намекала на характер действий, происходивших во сне. Мерлин, откуда они вообще взялись?! Они с Роном не заходили дальше целомудренных поцелуев, он ее даже в шею не целовал! Что, прямо скажем, не удивительно, ведь с момента их первого поцелуя во время битвы за Хогвартс прошел всего месяц, из которых две недели они не виделись. Ну да, а тут всего за два дня плотного общения с Малфоем ты уже представляешь его во всей красе!

Гермиона зло подумала, что больше никогда не станет смотреть «Красотку».

Она настроилась на равнодушное поведение рядом с Малфоем, и он, казалось, сделал то же самое. Они практически не разговаривали. Гермиона сухо объяснила, как пользоваться картой Лондона, где находятся ближайшие магазины и объявила, что они едут кататься на автобусе. Драко не знал, что такое автобус, но слово «кататься» вместо «летать» его повергло в уныние.

Автобусом на поверку оказалось громадное красное железное чудовище. Малфой искренне не хотел туда заходить, но повелся на аргументы Грейнджер, что на этом передвигаться гораздо быстрее, чем пешком. О чем, впоследствии, и пожалел. Чертова железяка была раскалена солнцем настолько, что внутри был настоящий крематорий. Обливаясь потом, Драко всю дорогу бурчал что-то нелицеприятное о маглах. Гермиона даже не пыталась расслышать его злобные замечания, тоже умирая от жары.

— О, а я здесь живу, вон тот дом, — непонятно зачем объявила девушка. Будто ему интересно. Малфой повернулся к окну и увидел небольшой серо-голубой домик, автоматически запоминая название улицы. Мало ли.

— Он очень…магловский, — равнодушно выдал Драко и снова вытер пот со лба. Гермиона хмыкнула и убрала прилипшую к щеке прядь волос, отчаянно мечтая о стакане холодного лимонада.

Поняв, что скоро их остановка, она вскочила с места и, неосознанно схватив Малфоя за руку, потянула его в сторону выхода. Они уже вышли из автобуса, а Драко смотрел на светлокожую руку, вцепившуюся в его правое предплечье.

— У тебя ладошка влажная, — странным голосом отметил парень, высвобождаясь от захвата.

— А ты вообще весь влажный, — парировала Гермиона, смущенно вытирая руку о платье.

— А ты…вся? — он поиграл бровями, многозначительно окинув девушку взглядом.

Гермиона открыла рот, потом закрыла и возмущенно воскликнула:

— У тебя от жары мозг расплавился, Малфой!

О, нет, Грейнджер. Не от жары. От твоего сегодняшнего платья. Вчера ты, казалось, все поняла и нарядилась в легкие хлопковые брюки и тонкую блузку с рукавами, а сегодня то ли решила подразнить, то ли так ничего и не поняла.

Платье было длиною чуть ниже колена, вполне целомудренно открывавшее только лодыжки и часть икр, но тонкие бретельки позволяли рассмотреть изящные выступающие ключицы, немного угловатые плечи и совсем чуть-чуть нежную грудь. И, конечно же, чертову шею. Нужно посоветовать ей купить шарф, нельзя же так.

В который раз за последние несколько дней Малфой одернул себя, как мантру повторяя:

«Грязнокровка, она — мерзкая поганая грязнокровка, которую ты ненавидишь».