Ей нужно было поесть, потом уже всё остальное.
– Ты и правда поедешь? – спросил Эдвард, когда они вошли в кабинет.
– Да.
– И что ты там не видела?
– Леди Ли, – начала Лорейна, включая маленький электрический чайник и доставая из крошечного холодильника утренний пирог, часть которого заблаговременно принесла сюда, – неформальный лидер неблагих китейнов Чикаго. Она для них то же самое, что Ронан для благих, не считая того, что Ронан ещё и официальный правитель города.
– Допустим. Я должен впечатлиться и зааплодировать?
– По её меркам, она вежливейшим образом назначила мне встречу. Если я не приду, то выкажу ей неуважение. Как минимум это будет значить, что ни один неблагой китейн, который желает себе добра, не будет со мной даже разговаривать. Даже о погоде. Даже сколько времени не подскажет.
– Про «как максимум» не спрашиваю, – буркнул Эдвард. – Ты ведь уверена, что этот говнюк – неблагой, так, Ло?
– Да.
– Тогда неблагие будут его покрывать. Неблагие говнюки – это говнюки даже среди говнюков.
– Первое совсем не так, второе не совсем так.
– Не мудри.
Лорейна заварила чай в специальной кружке, долила холодной воды и теперь быстро, но аккуратно пила его, закусывая нарезанным пирогом:
– Эдвард, неблагие не злодеи. У них просто весьма гибкая мораль, понимаешь? Они любят подходить к краю, но не прыгать за край. Это про второе. Про первое: есть преступления и Преступления, – она попыталась изобразить голосом большую букву. – Неблагие могут лгать, торговать телом – своим или чужим, спать со всеми без разбора, запугивать, причинять боль. Но убить человека, лишив его перед этим способности творить, погасив в нём искру мечты – это… нечто между геноцидом и педофилией даже для них. По китейновским меркам, разумеется.
– Ладно, я понял: неблагие – говнюки в разной степени и не все в полной, но Брэнда не будут покрывать даже они.
– Именно.
– А что из себя представляет эта леди Ли, кроме того, что она у них большая шишка?
– Сладкая, гладкая стерва, – Лорейна встала и поставила тарелку и чашку в раковину. – Ладно, поехали: меня ждёт «Сладкая бездна».
– Я даже надеяться не буду, что это кондитерская.
– И правильно сделаешь. Так на данный момент называется клуб леди Ли.
Перед отъездом Лорейна оставила Киту Беэру голосовое сообщение о том, куда и для встречи с кем она едет: она предпочитала, чтобы кто-то был в курсе того, где она, особенно если визит неожиданно мог пойти не так, как хотелось бы. Пусть в случае чего полиция знает, на кого поднажать: «это ведь вы были последним, с кем она встречалась». Кроме того, она написала записку и оставила на двери своего кабинета: это была просьба подождать для китейна, который придёт от Ронана. В ней тоже упоминалась «Сладкая бездна».
Клуб, маскировавший фригольд неблагих, выглядел тёмным. В действительности стоянка была отлично освещена, вход без труда угадывался и по тротуару рядом можно было пройти, не споткнувшись, но каким-то образом достигалось впечатление, что здание тонет в глубоких чёрных и синих тенях. Только на фасаде готические белые буквы, как лепестки на воде, складывались в мерцающие слова «Сладкая бездна».
При взгляде на «Сладкую бездну» сердце начинало биться чаще и просило тёмной сказки.
Перед тем как приехать сюда, Лорейна тщательно накрасилась, сменила костюм, в котором провела день, на облегающий свитер с короткими рукавами и лёгкие брюки, уже в машине вместо удобных зимних ботинок надела сапожки на шпильке. Перед тем как выйти, она поправила макияж. Не то чтобы ей хотелось предстать перед леди Ли неотразимой – высокородную ши[2] ей всё равно не переплюнуть, но визит в стиле «кэжуал» тоже мог быть сочтён недостатком уважения.
Эдвард внутрь не пошёл: рядом с большинством фейри призракам не слишком комфортно, а уж в их фригольдах он бы почти гарантированно заблудился, даже если бы ни на шаг не отходил от Ло.
Так что он вышел из машины вместе с Лорейной и сел на капот её «Тойоты». Иногда приходится просто ждать.
Манкий. Вот как выглядел клуб «Сладкая бездна» изнутри. Танцпол, вызывающий в голове мысль о танцах – грязных, гораздо более грязных, чем в нежном фильме с Патриком Суэйзи; бар, за стойкой которого хотелось поцеловать то ли бармена, то ли того, кто сядет рядом, то ли обоих сразу; сидячие места, опустившись на которые, ждёшь, что сейчас подойдёт кто-то особенный, притягательный и опасный. Волшебство тёмных фей, в данном случае с примесью эротики.
Лорейна, не задумываясь, прошла к вип-зоне: охранники пропустили её, ничего не спросив. Значит, Брэд передал сообщение и её ждут.
Леди Ли была ослепительна. Её человеческий облик соответствовал благородной и яркой красоте высокородной ши: потрясающая матовая кожа, не нуждающаяся ни в какой косметике, тёмно-рыжие волосы и невозможные ореховые глаза, в которых хотелось утонуть. И хотя на ней был обычный чёрный топ на тонких бретельках и брюки простого покроя, она казалась одетой по-королевски. Каждый увидевший её понимал: она знает, что такое власть, и не только власть красоты – за леди Ли стояли тысячелетия аристократии фейри, острый ум и большие деньги. И всем этим она прекрасно умела пользоваться.
При появлении Лорейны свита неблагой ши отхлынула: где-то по краям балкончика вип-зоны по-прежнему хихикали, целовались, болтали, шептались, но женщины – хозяйка и гостья – остались наедине.
– Лорейна! – леди Ли счастливо улыбнулась в ответ на почтительный кивок Ло и небрежно махнула рукой, предлагая ей сесть. – Как ты выросла!
«Последний раз она видела меня, когда мне было двадцать пять, «выросла» – небрежный эвфемизм для «постарела».
Лорейна прекрасно знала правила игры:
– А вы, как всегда, немеркнуще красивы, леди Ли.
Ей даже не пришлось кривить душой для комплимента: не все фейри хороши собой, но прекрасные эльфы из человеческих легенд на самом деле, конечно, ши и есть.
– Я почти не покидаю фригольд, значит, не меняюсь, – небрежно ответила ши.
Леди Ли была достаточно молода, моложе Ронана, это точно. Однако не стоило задаваться нескромным вопросом, сколько ей лет. Впрочем, выглядела она на двадцать с небольшим.
– Почему ты так редко бываешь у нас? – в голосе леди Ли звучало чрезмерно искренне сожаление.
«Потому что здесь я нужна ещё меньше, чем на «полустанке Мечты».
– Это великолепное место ничего не теряет от моего отсутствия, леди Ли, – вежливо ответила Лорейна.
– Развлечения необходимы!
– Я не очень хочу быть развлечением.
– Развлечения необходимы тебе, дурочка! – засмеялась хозяйка «Сладкой бездны». – Жизнь смертных так коротка, не всю же её тратить на работу! По глазам вижу, ты всё ещё одна!
Лорейна решила, что на это можно не отвечать. Тем более что это было правдой.
– Стоит поторопиться: одиночество старит женщину. Но, может быть, ты стесняешься того, что ты не китейн? Напрасно, дорогуша! Фейри часто заводят отношения со смертными. Некоторые китейны даже женятся на людях, а в тебе так много крови фей.
«Как она не устала? За три минуты она пять раз успела напомнить мне, что я не китейн. Это рекорд». Пора было направить беседу в нужное русло:
– Вы любезно согласились принять меня, леди Ли…
– Да-да, мне сказали, что ты ищешь китейна, опустившегося до «рапсодии». Почему ты пошла с этим в железнодорожное депо, а не к нам?
Лорейна не стала задаваться вопросом, означает ли это «нам» неблагих или саму леди Ли? Что ж, настал черёд повторить то, что, как она была уверена, леди Ли уже слово в слово передал её мальчик на побегушках:
– Я не знаю, китейн ли тот, кого я ищу. Пропал молодой мужчина, меня наняли для его поисков. В процессе я узнала от мёртвых, что он высасывает жизнь из женщин во время любовных наслаждений. Таких женщин только в прошлом году было шесть, – она не знала наверняка, но была не прочь слегка преувеличить для убедительности. – В этом году он завёл новые… отношения. Я пришла с этим к нескольким благим и неблагим китейнам, которых знаю лично. В депо я отправилась потому, что знаю Ронана с детства и потому, что он – правитель города.
