Папа принюхался к запаху и снова скривил лицо.

– Да кто ж таку фигню курит! Это ж сено голимое! А давайте-ка мы с Вами сделаем это по настоящему! – и что-то достает из кармана плотно свернутое в полиэтилен, попутно вытряхивая табак из «Беломорины».

И тут я вижу картину, которая рвет всю систему бытия и просто реальность. Папа, очень профессионально распотрашивает, смешивает «нечто» с табаком, со словами «нееее… чистоган это будет перебор», аккуратно и невероятно быстро формирует «пятку». Прикуривает, показывает, что бы я приблизилась на «паравоз»… Сознание мое «рвет как тузик грелку» – «это ведь наш ПАПА, а он накуривает нас», мозг мой взрывается окончательно.

Брату так же упорно пытается подобрать челюсть с пола. И после одного вздоха этой «адской папиной смеси», мы слушаем от него такую историю.

Жили они с дядей Петей и бабой Ксеней не далеко от Чуйской долины, очень давно, даже дальше того времени, когда он с мамой нашей познакомился. А там все, либо употребляли, либо курили вот такую дурь в порядке вещей. Они с Петькой мальчишками подрабатывали на «катанках». Хороший был приработок, в очень бедовые и голодные годы. Пацанва раздевалась до голяка и бегала до появления пота на всем теле, а потом забегали в конопляное поле голышом, особенно круто в пору цветения. Пыльца, поднятая беготней пацанов, оседала на потных телах мальчишек плотным слоем, намертво прилипая к коже.

И они, с друг друга эту «кору из пыльцы» скатывали… Поэтому и «катанки», уж не известно, какой именно фермент пота в данной смеси дает такой эффект, но такие «катанки» вызывали убийственный эффект у неподготовленных организмов…

Ааааааааа…, я его, похоже, как раз в тот момент и почувствовала… Писец, писец, писец, писец! Я блевала дальше, чем видела. Братан, тот вообще валялся и изрыгал из себя все, что только возможно было. И как только встанешь и попробуешь попить воды – блюешь еще дальше, чем видишь.

Папа докурил, все что оставалось, спокойно дождался пока мы проблевались до конца. Собрал нас с братом как кульки с дерьмом и закинул в коридор квартиры, с остаточными нашими позывами. Молча взял ведро и веник с совком, собрал всю нашу гадость по этажу, налил воды в таз и вымыл весь подъезд. И сказал ровным голосом:

– Это был первый и последний раз, когда Вы употребляли наркоту, запомните это раз и навсегда! Я как-то не люблю приносить на могилку по два цветочка,

а тут придется – четыре.

А теперь пойдемте пить «противоядие» – чефир с молоком и топленым маслом.

Но был он, по крайней мере, не такой уж и противный, да и блевотина после него практически сразу прекратилась…))))

Помните, я давно рассказывала, что у меня есть мечта сделать покрывало из песца. Я ведь своего всегда добиваюсь. Я что зря копила все эти года? С 89 по 92-й? Думаете, легко это было в условиях тотального обесценивания рубля? А находить каждый раз продавцов такого странновато-«понтового» товара? А подбирать под имеющийся коленкор? Да одно сохранение в тайне и постоянной влажности этих шкурок чего стоило! Я ведь так и продолжала жить с родителями в 1-комн квартире.

А мама продолжала усиленно шмонать всю хату, на поиск отцовских заначек. И для меня это добром не кончилось. Мы ездили в Москву с Губернатором, совсем ненадолго, открывать какую-то новую для меня визу (не поняла я тогда, везде мое участие не надо было в посольствах, а тут вдруг надо, странно)… И случилось непоправимое.

Эта… эта… блин, тут материться так хочется…спионерила, ну короче спиздила… мои шкурки. Неее, вы не поняли – моя мать, чтоб ее за ногу! Забрала мои 28 шкурок (а на все одеяло мне еще нужно было купить всего лишь еще 2-е) и отдала их на пошив! Представляете! Она решила себе сшить шубу – песцовую, из моих шкурок! 2/3 на шубу, остаток за пошив! Эта сволочь забрала мою вещь! Ведь она знала, что я коплю (но не знала, что именно), в ее курячий мозг эта информация была вложена.

Только по моему приезду она сделала глаза невинной овцы и, приседая на полусогнутых, выдала:

– А что, доча? Это разве твои были шкуренки-то? А зачем? Зачем тебе песцовые шкурки в таком количестве-то? Плед? Ты хочешь плед из песцовых шкурок сделать? Ха-ха-ха-ха-ха-ха, ты такая дура! Фантазерка. Мне они нужнее – смотри – я себе какую красоту пошила!

И она достала эту белоснежную прелесть, которая переливалась даже в таком неказистом домашнем свете обычной лампочки. Мляяяяяяяяяяя, я, сцепив свои зубы и закрыв глаза, представила во всей красе, что я бью эту тварь…. по ее вставным золотым зубам со всей дури! И они вылетают веером, и рассыпаются по полу поблескивая…..Сука!

Это ощущение, когда понимаешь, что ничего не можешь уже сделать – омерзительно! Я, стиснув губу и почти прокусив ее зубами, кое-как сдержала этот садистский порыв. Но как же мне хотелось размазать мать по стене тут же. С особой жестокостью забить ее как мясо.

ЭТО БЫЛО МОЕ!

– Ты понимаешь, что я почти три года копила эти деньги, что бы их все купить? Ты понимаешь, что ты похерила мою мечту? Вот взяла и ради какой-то шубы, которая на тебе сидит как танковый чехол на холме, спустила МОЮ мечту в унитаз?

– А я разве не имею право на мечту? Я рожала тебя и в то время, что тебя носила и кормила, я бегала в паршивом пальтишке! Неужели я не имею права почти под сраку лет пофорсить в мехах? А знаешь, как холодно бывает зимой идти по морозу. А мне нужно работать и хорошо выглядеть на свадьбах – для Вас же всех, вести свадьбы и у меня должен быть представительский вид. А ты? Ты ведь такая же аферистка и спекулянтка как баб Ксеня – еще себе заработаешь!

И вот тут случилось нечто. «Забрало» мое упало. Зря это она сказала про Ксеню, ой, как зря! Я видела, что мои глаза налились кровавой кашей изнутри, один кулак сжался, а вторая рука совершила умопомрачительный замах с использованием всей массы моего не маленького тела и я от души приложилась ладонью к ее морде! И было такое желание проделать это и второй рукой, но уже с кулаком, но мать взвизгнула и подпрыгнула от неожиданности, схватилась за щеку, со страхом в глазах и бабьим воплем:

– Ты! Тварь неблагодарная, я вообще не знаю, где ты порой шаришься и с кем трахаешься. Да наверное со всем городом переспала – не разбирая пола. Как еще в подоле не принесла – не знаю, но видать недолго осталось ждать. За что тебе столько платят, за то, что ноги раздвигаешь перед всеми? Или в хоре Вы не только поете, но и рот разеваете, для всех – ничо! Ты поделишься с мамой-то и в будущем, а не захочешь сама – так я заставлю тебя это сделать!

Ах, ты .... сволочь! И это моя мать? Пипец, мне стало настолько противно, что так и хотелось сбросить с себя все эти слова прочь. Я заметалась по комнате и быстро-быстро покидала в пакет трусы, носки, расческу, лифон и начала закидывать вещи, когда услышала:

– А чего это ты собираешь? Для матери она песцов пожалела, а мама тебе эти трусы покупала и не задумывалась – брать или нет, а ты собираешь их тут! И эту блузку я брала, и эти брюки. Хочешь валить – уйдешь босая и голая. Пошла вон отсюда, шлюха!

Помните, когда еще был Тишка у меня, папа сказал складывать деньги на самый верх шкафа на самый крайний случай?

Так вот, запас я себе на полгода примерно всегда там держала, в самых крупных купюрах и когда выходила с квартиры – забрала и его. Ох, как эта моя предусмотрительность меня выручила!

Но не в первый день! Сами представьте ситуацию – выгнали… Я реально потерялась. Куда? Гостиницы не работают, завтра в школу, а у меня из одежки только то, что на мне надето, в руках пакет с учебниками и пару труселей… К Лариске, которая живет в нашем же подъезде? Так у них всего 2 комнаты и своих бы разместить… Ленка Шаболдина – вот реально, опять видеть маслянистые глазки ее отчима? Фууууу…. Симона? Да что ж эт такое, все подружки у меня из многодетных семей… Пойду-ка я к Наташке Антипиной… Дома ли или опять у мамы?