«Выбор – это обман. Отказ – это сон».

Вот не могу, кстати, понять, да. То есть секс ради денег я еще как-то готов понять, работа не хуже другой. Но вот ради удовольствия – это мне уже непостижимо. Сидишь планируешь еблю как отпуск. Ну ладно, неужели такое может сработать? Один раз я ходил в бордель. Какое там удовольствие, так рассказ получился, напишу его как-нибудь, но ведь за удовольствием туда же нет смысла идти! Совокупляюсь я ради облегчения, а не ради удовольствия. Наверное, я все-таки антигедонист. Я вообще ничего никогда не делал ради удовольствия. Я просто иногда выходил подышать воздухом, тут мозги отключались, и вот ты уже эякулируешь фонтаном на деву, на ее чудное лицо, грудь и волосы, и какую-то долю секунд нет мыслей в голове. Как же охуенно, думаешь ты, вот это удовольствие, реально, охуеннее, чем в аквапарке. Но это бонус, а никак не цель игры. Если удовольствие – твоя цель, ты, как мне кажется, гнида и сатанист.

В последнее время цвета мои все темнее, одеваюсь в черное. Хочется даже специально спрятаться туда, где нет света, но все-таки желательно, чтобы оттуда было видно его хоть чуть-чуть. Поэтому в этом сезоне призываю выглядеть как пугало, либо же быть одетыми в черное. Но всегда имейте какую-то белую деталь. Чтобы невзначай неуклюжий, казалось бы, жест ослепил надеждой, задернув черный плащ, под которым покажется краешек вашего белого поло, – оно озадачит, а может, и обрадует. И кто не понял, тот поймет.

Вот выглянул в окно и немного освежился. А то уже начало казаться, что знаю все обо всем. Надо выглянуть иногда из комнаты, пройтись, встретить незнакомца. Ну или хотя бы разглядеть в соседнем окне. Я, например, ем рукколу сейчас, чтобы не провалиться в мир собственного бредового текста, остаться на поверхности. Я держу самого себя на ниточке, и надо иногда все же убеждаться, что опора еще есть под ногами. Это руккола и братва моя. Доброй дороги тебе, великодушнейший читатель, дошедший до этого места. До точки «продолжение следует».

Благодаря сериалу «Луи» немного легче проходит отходняк. Вот что самое жуткое – невозможность организовать быт. Легко можно смотреть кино, читать, даже делать какую-то не очень нервную и не очень тяжелую работу (хотя, помню, я как-то работал бензопилой в один из отходняков, и ничего, управился, плотно пообедал, попилил, это даже было легче, чем просто сидеть дома и пытаться себя вылечить подручными средствами). Но вот тяжело расправить постель. Решить, надевать ли носки. Я вторую ночь не застилаю постель, сплю на голом матрасе. Если я осилю это, все будет норм. Еще проблема – добиться нужной температуры воздуха. Решить, нужно ли открывать форточку, накрываться ли одеялом или лежать просто под простыней. Спать ли в одежде или раздеться. Одновременно холодно и жарко, и еще можно не разобраться, что готовить, и остаться голодным. А голодный отходишь гораздо тяжелее, жрать надо много, потому что организм пытается выгнать всю заразу, обмен веществ разогнан на максимум, при общей слабости и головокружении испытываешь какие-то сумасшедшие эрекции. Необходимо по 3–7 эякуляций на один день отходняка, чтобы не мучиться от постоянного стояка. Понимаешь: надо приготовить поесть, иначе просто в картонку превратишься, но нервы как струны. Достаешь кабачок и смотришь на него. Хуле тебе надо, дядя, говорит кабачок. Ты что, Василий Шукшин? Любишь русскую тоску, так давай расхлебывай. Топишь города в разгуле и разврате, ну вот тебе, жопа с ручкой! Прости, кабачок. Я не буду тебя есть. Или буду его есть? И че мне с ним делать? Картошка? И че? В пароварку засунуть или на сковороду резать? Начинаешь резать ее, нет, это невыносимо, зачем мне эта картошка. Откладываешь, возвращаешься к попытке заправить постель. Потом начинаешь проводить рукой в каких-то местах, нюхать, недоумевать, чесаться. И не понимаешь: был ли уже в душе в последние пару часов или пора опять сходить? Но самое мучение желание спать, которое невозможно удовлетворить. Стоит лечь, ничего не получится. Каждый шорох причиняет тревогу и страх, путь, который еще придется пройти через жизнь, шокирует. Застонешь, укусишь наволочку, чтобы не будить соседа, приготовишься беззвучно плакать, но тут же забудешь, что собирался плакать. Спохватишься, включишь новую серию или рассказ новый «отца» Марата. «Луи» спасает, хороший и добрый сериал, посмотрел сейчас третий сезон. Особенно понравились серии про внутреннее устройство шоу-бизнеса. Последние серии третьего сезона как повесть в сборнике. Очень похож на хорошую прозу его метод. Все лучше и лучше.

Ладно. Это всего одна из ночей, потом будет еще одна, а потом я буду почти здоров. Я смогу обучиться каким-то вещам. Что-то писать, ходить, думать, спать. Главное, спать. Это самое полезное умение. Привет.

Снится, что снимаюсь в сериале, и там ставится комическая сцена, где нужно плавать с крокодилом. Меня на надувной лодке спускают в бассейн, малюсенький бассейн, два на два метра, и хоть я знаю, что этот крокодил добрый и он хорошо знает текст (крокодил читал сценарий! все окей, это лучший актер из крокодилов), все же мне страшно. Я чувствую спиной, как моя резиновая лодка опускается прямо ему на хребет. Даже самый воспитанный крокодил может обидеться. Но меня уже зовет реальность: разряд в сердце, и я просыпаюсь в своем холодном поту. Один из побочных эффектов: тебе холодно и жарко и ты барахтаешься в этой луже отравы: водка, пиво, вино, виски, хорошие напитки, которые мы потребляем, чтобы раскрепоститься, чтобы расслабиться после работы. Я знаю меру, говорим мы. Давай, выпей со мной после работы. Короче, вот я просыпаюсь, думаю, что же не так? Я плохо прописал сцену? Что-то с крокодилом не то, надо переписать этот сон, блять. Это не смешная комедия, должна же быть какая-то связь с реальностью? Я что, несся через пучину треша и угара ради того, чтобы придумать это? Но я уже в другом сне, мне снится, что я еще не вышел из запоя. Я не могу это смотреть, сердце пронзает жуткий страх. Опять быстро выбрасывает, одеяло невозможно на себя удобно уложить, кто их делает, эти одеяла? Для кого? Вот я человек среднего роста и худой, и для меня нет подходящего одеяла. Сука, в этой банке, в этой комнате заперли одного комара. Надо включить свет и достать его, но сил на это может не хватить, мне еще сегодня надо совершить одну поездку. Одну поездку, скорее всего, на метро. Какие комары, спи. Если я не вырублюсь на несколько часов, я проебу пробы на маленькую роль (моя последняя надежда!) в новой романтической комедии модного молодого режиссера и кровопийцы Романа Каримова. Звуки улицы проникают в дом, мелькают флешбэки, катай свои саночки, пидор, катай их, почему у меня разбит кулак? Я бил стену или человека? Когда я уже перейду к другим людям? Чтобы напрямую причинять насилие? Зачем делать это через свое тело? Это потому что солидарность. Надо постирать постельное белье, подумал я и начал день. Лучше бодрствовать, пока не усну. О нет, я забыл, как я всю ночь ходил мимо соседа? Моего соседа тоже зовут Алехин. Какой еще сосед Алехин? Ты что, ебнулся, дядя? Нет никаких соседей. Кто-нибудь отредактирует этот текст? Мой внутренний голос сбивается, путается во временах, я перехожу с настоящего на прошедшее. Ладно. Даже Сенчин так иногда делает. Мы с редактором Викторией решили не указывать Сенчину, в каком времени ему писать. Господи, вы летали «Победой»? Если бы меня не отправили «Победой». У меня там отобрали полторы тысячи личного моего гонорара за то, чтобы я сдал книги в багаж. Какой твой гонорар, за что? За то, что ты плакал в обнимку с девками в Омске? Бля, парень, да тебе там точно переплатили. Ты сколько треков-то отчитал, дядя? Но у меня всего восемь тысяч до конца месяца. А мне надо написать список правил. Не пить алкоголь, не пить алкоголь, не пить алкоголь, делать зарядку, заниматься языками, учиться, учиться. Но нахуя учиться дураку в тридцать лет? Нет, можно же уйти в запой. Есть такой эффект у запоя. Когда ты из него выходишь, организм черпает последние резервы. Ты не можешь связать двух слов, пес, донести до рта стакан воды не можешь, не можешь понять, как положить вещи в эту ебучую стиральную машину, зато вдруг вскакиваешь посреди тремора, садишься за стол и пишешь реп-текст. Ты истощен, ты вместо школы выбрал кабак, вместо любви саморазрушение, и теперь есть такая награда. Можно было бы месяц провести за учебником. Взять интервью, побеседовать с самой умной феминисткой, до которой доберешься, чтобы написать хороший реп-текст-утопию о феминизме. Да в рот я ебал. Я уже написал два прошлых альбома полностью трезвым. И хуле? Разве это помогло монетизировать реп? Дядя. Список на каждый день. Если ты такая тряпка. Берешь ручку, бумагу, пишешь список, приклеиваешь на стену. Что сперва? Сдать Кирилла Рябова в типографию. Внести в верстку все финальные правки, сдать книгу. Дальше че? Доредактировать реп? Дальше че? Решить с короткометражкой. Будешь ты ее снимать, пацан? Какая короткометражка. Мне бы воды стакан до рта донести. В этот день он смог сходить в магазин. Он достал белье из стиральной машинки. Помыл посуду. Решил, что по-новому понял Сэлинджера! О, победитель! Он думает, что не такой идиот, что может что-то понимать в литературе! Может быть, лет через десять! Один такой запой в год, и с этим парнем случится десять озарений! Я бегу к финишу! Матрас все еще не застелен, но у меня под рукой феназепам, о да, перелет через ленту. Десять похмельных озарений вместо сотни учебников и тысячи книг! Вместо иностранных языков и путешествий! Это будет война и мир! Малыш спит, одна рука под головой, другая в паху. Это будет и мир, и война! Десять таких лет! Но завтра его ждет потеря как последствие таблеточки. (Пока не будем рассказывать об этом Жуке, ладно, ребят?! – хитрое подмигивание – но он будет смотреть на мир через толстый слой киселя, его и без того вялые мысли будут валяться на лужайке головного мозга, как задыхающиеся рыбины.)