Инструментрон Призрака тихо загудел, отключая щиты Шепарда и он спустил курок пистолета, целя ему в голову. Шепард поднял руку, и пуля срикошетила от серой плёнки аурного щита. Две его пули прострелили Призраку коленные чашечки, а третья раздробила запястье руки.

— Ты индоктринированный мудак, Призрак, — спокойно заметил Шепард. Тали, пройдя мимо него, устремилась к одиноко стоящей консоли, — Ты орёшь о величии людей, о превосходстве нашей расы — но что предлагаешь? Красть крошки с чужого стола? Прийти к могуществу на плечах жнецов? Рыться в их трупах словно падальщики, выискивая технологии? Какая замечательная судьба для “великого” человечества.

— Это единственный путь!

— Единственный, что видишь ты, — уточнил Шепард, — другого не позволяют видеть тебе твои хозяева. Я нашёл другой.

— Эта ваша сила ауры, — презрительно скривившись, Призрак расхохотался, — я в жизни не слышал большего бреда! Раз уж вам повезло наткнуться на технологию пришельцев — и как двулично с твоей стороны упрекать меня в желании постичь могущество жнецов! Раз уж ты на неё наткнулся, так имей, хотя бы, смелость признать это, не скармливая нам бредни о потенциале, скрытом в человеческой душе!

— Индоктринированный. Мудак, — повторил Шепард, — инопланетные технологии, как же. Аура это не силовое поле, не пистолет, и даже не инструментрон. Мне говорили, что это воплощение души, и я склонен с этим согласиться. Аура и проявление — у каждого своё. Для кого-то это способность призывать глифы с различными эффектами, — Шепард кивнул на Винтер Шни, наблюдающей за бушующей вдали космической баталией, — Для кого-то, способность понимать любой, даже самый сложный механизм.

Тали печатала что-то на консоли, а перед ней мелькал калейдоскоп графов, текстов и непонятных иероглифов.

— Я же... — Шепард поднял к глазам перчатку. Многочисленные сколы и царапины, украшающие её поверхность исчезали, сходили на нет, словно на кадрах в обратной съемке. Исчезали многочисленные раны, в едва заметных вспышках серого материализовывались использованные термоклипсы и гранаты.

— Может, говорят правду и я действительно слишком упрям, что бы взять и умереть.

Призрак фыркнул, закашлявшись.

— Избавь меня от этого бреда. Что ты стоишь, Шепард? Будь мужчиной — возьми и добей.

— Добить? — переспросил Шепард, — С чего ты взял что я это сделаю, Харпер? Нет, дружок. Мы победим, и ты будешь жить. Мы победим, и построим новый мир, сами — без помощи Жнецов или кого-нибудь ещё. А ты будешь жить.

Наклонившись к лежащему Призраку, Шепард прошипел.

— И уж будь уверен, я сделаю так, что бы на каждой задрипанной планетке, в каждой исторической брошюрке знали — тот, кто называл себя спасителем человечества, на самом деле — жалкое, индоктринированное ничтожество!

*

Величественный дредноут Альянса сотрясался от выстрелов, отправляя в противника снаряд за снарядом. Потоки расплавленного металла, разогнанного до непредставимых скоростей, сталкивались с плёнкой масс-щитов, порождая вспышки ослепительных энергий. Адмирал Хакет стоял на мостике, сжимая в руках подаренную Шепардом трость.

Один из операторов вооружения опустил руки, уставившись в экран и тихо раскачиваясь. Боги шептали в его ушах. Боги требовали от него повиновения. Воле богов нельзя было противостоять!

Зарычав, он вскочил с кресла, разворачиваясь к адмиралу, хватаясь за рукоять пистолета. Адмирал щёлкнул механизмом переделанной трости, вскидывая её одним резким движением и нажал на курок.

Индоктринированный член экипажа рухнул на пол, заливая консоль кровью из пробитой груди.

Хакет опустил трость, нахмурился, глядя на замерший экипаж и рявкнул:

— Продолжать бой! Всем постам, продолжать бой!

*

В далеких глубинах космоса, там, где сверкали вспышки снарядов и детонации реакторов кораблей, там, где гибли миллионы разумных, две массивные сущности парили в космосе. Ни один из никчёмных, ничтожных рассудков смертных не мог понять их общения, не смог бы разобраться в колоссальных потоках данных и сложнейших шифрах. Но если бы эти сущности потрудились расшифровать свой язык, упростив его для жалких разумов смертных, их диалог звучал бы так:

Тот, кто представлялся индоктринированным жертвам как Катализатор печально вздохнул, махнув километровым щупальцем.

— Нас поимели?

— Нас поимели, — подтвердил Властелин.

— А я говорил! Я говорил что эта хренова круговерть с супероружием, а затем предложениями убиться, сбросившись с обрыва, облапав энергомагистраль или подорвав блок питания когда-нибудь нас подведёт. И какого левиафана этот жалкий органик, как его...

— Шепард.

— Да! Шепард! Какого левиафана он не индоктринирован?

— Мы пытались, — вяло возмутился Властелин, — Что-то не даёт!

— Мы пытались, — откликнулся Катализатор, — хорошая фраза для надгробной плиты. Пара слов напоследок?

— Я всегда считал тебя претенциозным мудаком.

— И ты пошёл нахрен.

Затем две сущности, а так же все их собратья просто перестали быть. Их неподвижные тела ещё некоторое время терзали снаряды защитников, не верящих в то, что они победили. Но это было так.

*

У них был год спокойствия. Год спокойной жизни. Академия была отстроена. Город был обновлён, а гримм — изгнаны в леса. Занятия продолжились, и лишь отсутствие директора Озпина и пустующий кабинет на самом верху башни связи напоминал о том, что год назад в залах Академии Бикон кипело беспощадное сражение.

Первыми угрозу обнаружили разведзонды, оставленные на орбите “Нормандией”. Благодаря им удалось найти несколько залежей с прахом и редкими ископаемыми там, где их можно было добывать, не опасаясь нападений гримм. Эти же спутники заметили огромное, чёрное пятно орды гримм, собирающихся со стороны запретного континента. Салем устала от теневых игр. Салем сделала свой ход.

На пути орды спешно сооружались укрепления, ставились стены, турели и мины. Легионы роботов стояли между людьми и опасностью. Сотни охотников со всех уголков планеты собирались, что бы встретить орду огнём и клинком. Фавны Менаджери стояли рядом с солдатами Атласа и наёмниками Шни. В воздухе висели исполины атлезианского флота, вооружённые копиями орудий Нормандии. Но этого было мало. Орда была слишком велика.

— Как то глупо это всё, — тихо произнёс Жон, стоя на массивной стене. Пирра подняла голову.

— Глупо?

Он покачал головой.

— Мы через столько прошли, защитили академию, тренировались — что бы погибнуть тут, от проклятой орды гримм?

Тёмные, массивные силуэты гримм покрывали горизонт. Ещё час, два и орда преодолеет последние километры, отделяющие их от позиций людей.

— Кто сказал что мы умрём, Жон? — Нора недовольно фыркнула, подняв нос и взмахнув молотом. Рен привычно уклонился, — Мы прошли через такое не для того, что бы нас сожрали какие-то гримм!

— Точно! — согласилась Руби, — кроме того, может прилететь коммандер Шепард и снова надрать всем задницы!

— Руби, о нем не было слышно уже го... — Янг прервалась, услышав в воздухе знакомое гудение двигателей. Над их головами пролетел челнок Нормандии, — Да нет, вы серьёзно?!

Руби озадаченно моргнула.

— Ла-а-адно... Когда я вырасту, то выйду замуж за миллионера!

Вайсс слегка покраснела, отводя глаза и смущённо кашлянула.

Янг невразумительно булькнула, открывая и закрывая рот. Блейк сочувственно похлопала её по спине.

— Дядя Кроу! — Шепард уклонился от красно-чёрной кометы, повисшей на смеющемся Бранвене и выпрямился, щелкнув каблуками, перед стоящем напротив генералом Айронвудом.

— Как я понимаю, ваше противостояние увенчалось успехом, коммандер.

— Разумеется, генерал. Во многом, благодаря помощи специалиста Шни и Кроу Бранвена.

— Ваше прибытие как нельзя кстати, Шепард — вперёд выступил юноша лет четырнадцати, одеждой напоминающий фермера. Его глаза слегка отливали зеленью, — Боюсь, Салем решила поставить все свои силы на один единственный гамбит.