Он успел смыться, пусть Барри потом и заставил его вернуть украденное (то, про которое знал; но Мик и Лиза взяли парочку небольших ваз стоимостью в несколько тысяч, и Лен не отдал их Барри), а остаток вечера после их враждебных обжиманий на публику Лен провел на диване с Барри, смотря фильмы о полицейских, только чтобы свести его с ума. Барри воодушевленно доказывал, как неправильны и недостоверны эти ТВ-шоу, а Лену нравилось наблюдать за ним, когда он был действительно чем-то увлечен. Барри вкладывал душу во все, что делал, и это совершенно очаровывало.
Правда, Лен любил поспорить с Барри, и тогда все заканчивалось жаркими обсуждениями, которые приводили к не менее жаркому сексу прямо на диване.
Когда Лен вышел из душа, то обнаружил Барри за кухонным столом с ведерком мороженого. Лен закатил глаза.
– Тебе надо есть даже после секса? – спросил он, и Барри непринужденно пожал плечами.
– Это все мой метаболизм, – рассеянно ответил он и предложил ведерко Лену, который снова поднял глаза к потолку и достал бутылку воды из холодильника. – Точно не хочешь? – уточнил Барри. – Твое любимое.
Лен хмыкнул.
– Если я это съем, то еще до утра наберу полтора килограмма.
Барри нахмурился.
– Лен, ты можешь съесть мороженое, – сказал он, но Лен, выпрямившись, указал на свой голый торс.
– Ты это видишь? Я располнел, летая во времени и пространстве вместо того, чтобы удирать от копов. – Он взглянул на стройное и подтянутое тело Барри. – В сравнении это намного заметнее.
Барри поднялся и подошел к нему.
– Ты не толстый, – сказал он, оттеснив Лена к столешнице. Он заскользил ладонями по бедрам Лена, и тот с любопытством на него посмотрел. Барри осматривал его тело, обводя пальцами шрамы. А ведь Лен никому не позволял видеть себя без рубашки, даже Лизе, но по какой-то причине он был не против ходить полуголым при Барри. Он не стеснялся Барри, потому что тот знал истории возникновения большинства старых шрамов и никогда бы не стал осуждать или жалеть его.
Лен тихо рассмеялся, чувствуя, как пальцы Барри изучают его бока.
– Твои руки сейчас прямо на моих складках, так что сам видишь, что я набрал вес, Красный, – произнес он с укором, но Барри покачал головой.
– Может быть, ты где-то и стал мягче, но я… ох… – Барри покраснел, глядя на чужое тело. Он прикусил нижнюю губу, потом облизал ее и прочистил горло. – Но мне даже нравится. Твои руки и грудь все еще мускулистые, и у тебя до сих пор кубики на животе, просто они больше не твердые, как гранит, а немного мягкие. Это даже возбуждает.
– Ох, Скарлет, ты такой льстец, – дразняще протянул Лен, и Барри взглянул на него, а его щеки тут же окрасились румянцем. Лен обнял Барри за плечи. – У тебя слабость к тем, кто постарше, признай это. Готов поспорить, ты думаешь, что седые волосы тоже сексуальны, да? – Барри покраснел еще сильнее, и Лен ухмыльнулся. – С ума сойти.
– Заткнись, – застонал Барри, роняя голову на его плечо. – Я ничего не могу с собой поделать, просто это действительно возбуждающе, ясно? Ты очень горяч. И женщины около сорока отчего-то тоже кажутся сексуальнее, не осуждай! – воскликнул он, защищаясь.
Лен покачал головой, но поцеловал Барри в волосы.
– Не-а, Скарлет, не могу тебя осуждать. Я вообще не должен думать о том, как ты сексуален, малыш. Мне стоило бы видеть в тебе мальчишку. Но даже если мне и нравится дразнить тебя и называть «малышом», ты определенно остаешься мужчиной в моих глазах.
– Конечно ты считаешь меня «мужчиной», ведь ты точно держал мои «мужские» части в своем рту час назад, – подколол его Барри, и Лен, закатив глаза, хлопнул его по заднице. – Ой! – вскрикнул Барри, отскочив. – Ну спасибо тебе огромное, больно же, – недовольно сказал он, потирая место удара. – Что, твои колени болят после того, как ты на них постоял, старик? – проворчал он, и Лен опасно прищурился.
– Ну я до тебя доберусь, Барри, – предупредил он, и Барри, пискнув, бросился наутек, но Лен ухитрился его схватить.
– НЕТ! Ты знаешь, что я боюсь щекотки, Лен, это не смешно… АЙ! – Барри перешел на суперскорость, и Лену только оставалось наблюдать, как тот молнией носится вокруг, и пытаться предугадать его передвижения, чтобы поймать и защекотать, пока Барри снова бы не убежал.
Они полчаса играли в догонялки, и к тому времени, как закончили, колени Лена разболелись. Но оно того стоило, когда он повалил Барри на диван, и они лежали там, лениво целуясь, пока усталость не взяла свое, и оставалось только отправиться спать.
Лен знал, что становится чувствительным с возрастом, но в эту квартиру он никого не приводил, кроме Барри, и ему нравилось думать, что здесь – их постель. До странного утешительным было понимание того, что даже в постели у Барри не возникло никаких проблем с телом Лена: Барри обвил руками его талию со всеми этими складками на боках, а потом прижался к груди, засыпая.
========== 5. Изжога. ==========
Лен наблюдал с большой завистью, как все члены команды моложе сорока (и Мик) уничтожали то, что якобы было «лучшей пиццей в мире». Он думал, они пошутили, сказав, что взяли выходной от путешествий во времени ради поиска лучшей пиццерии в мире и купили все, что смогли. Лен съел два куска, и пицца была действительно потрясающей, но он знал свой предел. Он выучил этот урок еще в те многочисленные разы, когда пытался не отставать от Барри. И поэтому довольно точно знал, сколько пиццы с соусом может себе позволить, прежде чем пожалеет о каждом принятом решении в тот день.
– Что с тобой, Снарт? – спросила Сара, начиная уже шестой кусок. – Ты заболел?
Тоскливо взглянув на пиццу, Лен вздохнул.
– Вроде того.
– Если ты сейчас скажешь, что не любишь пиццу, мы выбросим тебя за борт, – пошутил Рэймонд, а Лен покачал головой.
– О нет, я люблю пиццу, она превосходна, – он закатил глаза. – Будьте уверены, половина еды у меня дома – это пицца, потому что моя сестра уверена, будто она спец по ней. И готовит слишком много пиццы для Мика, но сама к ней не притрагивается: считает, что хлеб вреден.
Кендра хихикнула.
– Хлеб вреден, – повторила она, засунув сразу половину куска в рот. – Посто не обощай вимания, – проговорила она с набитым ртом, и Джекс уставился на нее.
– Ты отвратительна, – сказал он, на что Кедра лишь пожала плечами.
Штайн, который сидел рядом, потягивая газировку, усмехнулся.
– Однажды с вами это тоже случится. В определенном возрасте пицца со всеми ее жирами просто испортит вам день.
– Знаете, Штайн, я достаточно молод, чтобы быть вашим сыном, даже если могу быть и отцом парочке из них, – проговорил Лен, внимательно посмотрев в его сторону. – Прекращайте сравнивать меня с собой. Мне до вас еще лет двадцать, спасибо.
Сара прыснула.
– Ох, Лен, неужели у тебя изжога? – подколола она, и он сузил глаза. Сара же подмигнула. – Сначала похмелье, сейчас изжога. Твои сорок звучат довольно хреново, честно говоря.
– Да-да-да, – пробормотал он, скрестив руки на груди и смотря на пиццу. – К черту, – все же решил он, потянувшись за новым куском. – Гидеон мне потом поможет… даст таблеток, что-ли. Я не собираюсь быть высмеянным кучкой непослушных детишек родом из нулевых, – сказал он и ухмыльнулся, когда Джексон с Кендрой театрально застонали и начали возмущаться.
Он сильно пожалел о четырех съеденных кусках пиццы, когда добирался до медотсека. Там Лен нехотя признался Гидеону, что ему просто необходимо хоть какое-нибудь лекарство, пока его внутренности не выжгли дыру в нем, а остальные не решили, что Мик выстрелил в него, когда никто не видел.
========== Плюс 1 Секс. ==========
+1 Секс.
Каждый на Волнолете симпатизировал Барри. Он был веселым, очень умным и к тому же хорошим союзником. Пожалуй, он нравился всем. Даже Мик нехотя восхищался парнем, особенно после того, как выяснилось, что он и Снарт секретно встречались, но до сих пор играли врагов на публике. И ограбления доставляли больше удовольствия благодаря осознанию того, что так они были настоящим испытанием. Сара едва знала Барри, но уже поняла, что он во многом похож на Фелисити, такой же милый гик, а она обожала Фелисити. Рип в самом деле оценил его помощь и считал за счастье, что Барри был на их стороне.
