О, похоже, я злюсь на эту мечтательницу. Мне захотелось посмотреть, как бы она выглядела, если бы попала под волну доминирования. Наверняка её трусики стали бы мокрыми. Но только от выделений из мочевого пузыря.

– Боб, негодяй! – заорала я. – Перегони Ford в другой конец навеса. За полный бутыль ацетона удержу из зарплаты! Где ты его только нашёл?!

Боб бросился выполнять моё пожелание. Кати продолжила мечтать, не реагируя ни на моё общение с Бобом, ни на происходящую суету.

– Нет, что ты я рассмотрела её, когда приносила кофе. Это точно не седина. Он блондин до белизны, – она опять мечтательно вздохнула.

– Норвежец, – констатировала я, жестом обращая её внимание на номера байка, и спросила: – Он уже выпил кофе? Так попробуй заинтересовать его собой.

– Я пыталась, – Кати тоскливо вздохнула, но он так увлеченно общался с хозяином, что, представляешь, на меня даже не посмотрел.

Да уж, удивительно, на наших кассирш Кати и Фани засматривались все, а оборотни первыми, в их запахе слишком много феромонов. Я не зря подарила им духи.

Я поковыляла к Fordу, переставленному Бобом на другой конец навеса, и буквально нырнула к нему под капот. Здесь не так пахло ацетоном. Попробовала добраться до фильтра, который нуждался в замене. Откручивая масляный фильтр, услышала за спиной, как Кати томно спросила:

– Такая мощная машина, а Вы к нам прямо из Норвегии на ней приехали?

– Не совсем прямо, но да, из Норвегии, – сквозь зубы ответил чужестранец.

В это время я неловко выбираясь из-под крышки бампера, стараясь не стукнуться головой, повернулась к говорившим и поймала на себе презрительный взгляд чужака.

– Вы уже проверили мой байк?

– Да. С мотором всё отлично. Никаких посторонних стуков и звуков.

– Вы что только на звук ориентируетесь? – снова презрительный изгиб губ. Хорошо хоть подавление не включил, б-р-р.

– В данном случае – да. Машина новая, мотор в них обычно надёжный. Если есть сомнения, обратитесь в сервис продавца, а не в придорожный сервис, меньше шансов, что машину угробят.

– Ладно, спасибо, – сказал, как прорычал, – я что-то должен?

– Нет, – ответила, едва удержав себя от порыва влезть под капот и закрыть крышку изнутри.

Чужестранец подвернул косу, надел на свою платиновую голову шлем, оседлал байк и через минуту красавец байк вместе с красавцем седоком растворились на автостраде, унося свой бешенный временной поток.

Наш тягучий временной поток возвращался в прежнее русло.

Таких, как я называют одиночками. Так и есть. Для того чтобы держать свою территорию мне не нужна стая бездельников, за которыми нужен постоянный пригляд. Природа моего края лучше любой стаи защищает мою территорию.

Когда полярная ночь и мороз полгода, редко глупый чужак рискнёт обосноваться среди камней и лишайников. Когда наступает полярное лето – прекрасное, теплое и ароматное, непроходимые топи вечной мерзлоты закрывают доступ к моей территории с юга и востока.

На моей территории несколько метеостанций и военных станций слежения, которые дают мне хороший доход от правительства.

Мне не нужны чужие страсти и интриги, поэтому на станциях работают исключительно люди. У них это называют вахтовым методом работы, когда группы по два-три человека сменяют друг друга через несколько месяцев.

Я не вдаюсь в подробности их работы. Для меня главное, чтобы оборудование работало исправно и задание правительства выполнялось. Выполненное задание приносит доход.

Правда, доход от работы на королевство является небольшой частью моих доходов, но к чему обо всех доходах рассказывать на каждом углу.

Работой на королевство очень гордились мои предки. Отец потратил чрезвычайно много сил и средств на установку метеостанций и был, как говорится, широко известен в узкой сфере климатологии, географии, охраны природы Севера и т.д. и т.п. Мне же, как единственному сыну, это всё перешло по наследству после смерти отца, как приложение к графскому титулу. Я, как мог, увиливал от посещения всех этих обществ климатоведов и природоохранов, но несколько раз в год я всё же заставлял себя посещать их шабаши, особенно если шабаши преподносили себя как «глобальные», «всепланетные», «мировых проблем». Как владелец наследственного бизнеса в королевстве один раз в год я просто был обязан засветиться на мероприятии для глянца. И ещё два три раза на мероприятиях – тусовках по сферам наших интересов.

После человеческих зимних праздников Томас – управляющий из Осло, который начинал работать еще с отцом, отправил меня на Всемирный конгресс экологов в Париж. Все мои отмазки на то, что зима, холода, я в спячке и прочее, Томас отмёл, убедив меня, что только я смогу заставить всемирно-парижких знатоков экологии поверить в то, что норвежские нефтяные платформы самые экологичные платформы в мире.

Так, я оказался на этом душном мероприятии. Однако судьба в этот раз сжалилась надо мной, и на конгрессе я встретил старинного друга отца – Тьерри Моруа, который явился на конгресс со своей спутницей хрупкой сероглазой брюнеткой.

– Милана не только моя супруга по человеческим законам, но и истинная пара, – сказал Тьерри, представляя меня своей жене.

– Искренне поздравляю вас. Это очень большая удача! – и, обращаясь к Тьерри: – Особенно рад за тебя ты так долго её ждал и искал.

Я взял протянутую Миланой руку и, любуясь её красивым лицом, поцеловал кончики пальцев.

В этот момент по лицу Миланы промелькнула тень, она как будто внутренне содрогнулась, нахмурила красивые бровки и сказала:

– Не знаю, как Вы отнесётесь к тому, что я сейчас скажу, но я должна это сказать. Вы до меня дотронулись, и я почувствовала, что одинокая маленькая волчица ждёт именно Вас.

Я удивлённо поднял бровь, не зная как к этому относиться. Тьерри пояснил слова жены:

– Милана обладает даром чувствовать истинные пары. В моём клане уже несколько волков по советам и подсказкам Миланы нашли свои истинные пары, причем в разных концах света.

– Я что-то такое слышал про предсказание для шотландского клана и о том, что они искали своих невест несколько лет, – ответил я, пытаясь вести разговор в шутливом тоне, понимая, что пара Морруа относится к этому серьёзно.

– Увы, к сожалению, я могу почувствовать, где находится истинная пара, но не могу указать точку на карте, где её искать. – Милана, как мне показалось, виновато улыбнулась.

Мы подошли к сервированным напитками и закусками столиками, с комфортом разместились и Милана, пригубив глоток шампанского, продолжила:

– Эту девушку я чувствую давно. Я чувствую её боль и страдание, но не знаю точно, где она находится. Боль физическая несильная, но какая-то навязчивая и постоянная. А вот душевные страдания они как-то связаны с этой болью. И вроде это не на грани, как если бы девушка хотела покончить с собой, но ей так плохо и уже не первый год, что я плачу, когда её чувствую. А сейчас я почувствовала, что она ваша истинная пара.

– И где же мне её искать? – я был в растерянности.

– Точно в Европе. Еще точнее мне кажется это в Германии ближе к Франции, потому что впервые я её почувствовала, когда была в Альпах. Хэвард, обещаю Вам, что постараюсь прочувствовать её местонахождение.

Благодаря чудесной компании тоскливый конгресс прошел приятно и быстро. Моя речь имела успех. Мой портрет с блестящим оскалом человеческих зубов и косой на плече украсил собой обложку каких-то журналов.

К моменту, когда шквал моей популярности обрушился на редакторов журналов, опрометчиво разместивших мою фотографию на обложке, я уже сидел в своей вотчине на севере Норвегии, попивал чай с любимыми травками и не имел ничего общего с этим мачо с журнальных обложек. Я свою миссию выполнил, пусть теперь Томас правильно аккумулирует наши дивиденды от моего пиар выхода.

После смерти родственников я привык, вернее, научился быть один. Последовательно и постепенно отпуская в страну предков бабушку, тётю и отца, я отучил себя от тактильной привязанности, а потом и от эмоциональной привязанности. Мои мужские предки обладали знанием по управлению неиспользуемой сексуальной энергии. С помощью физических упражнений и медитации я научился перенаправлять свою сексуальную энергию, сливать её с энергией доминирования альфа самца. В результате моих экспериментов, мне удавалось распространять полученную энергию доминирования на всю мою территорию, а при зимних электромагнитных возмущениях её чувствовали даже в соседних стаях. Соседских волчков это пугало, но меня это устраивало – лишний раз не будут в мои фьорды забегать.