– Да. Вы же понимаете, что тогда и преступника найдем?
– Понимаю.
– Есть соображения?
– Смутные, – признался надворный советник, – мне надо немного подумать. – Василий Андреянович поднялся со стула. – Я, с вашего позволения, отъеду кое-что уточнить.
– Не возражаю, но только после того, как поделитесь со мной умозаключениями, а я своими с вами. Посмотрим, насколько они совпадают.
– Хорошо.
С ОДНОЙ СТОРОНЫ, лошадь с санями не иголка, но в таком городе, как Санкт-Петербург, такая безделица становилась сродни капле в море: вроде бы есть, но найти невозможно. Василий Андреянович перебирал в голове имена не тех, кто мог совершить кровавое преступление, а тех, кто мог купить у убийц сани с лошадью, таких людей было немного.
Фамилии и прозвища строками ползли перед глазами, некоторые надворный советник отметал сразу, некоторые задерживались, чтобы потом вновь к ним воротиться.
Почти полчаса Василий Андреянович ходил по кабинету из угла в угол, порой останавливаясь, а иной раз размахивал руками, так что складывалось впечатление, что он беседует с невидимым собеседником.
– МНЕ КАЖЕТСЯ, НАШИ убийцы… – начал с порога надворный советник. – Здесь вы, Иван Дмитрич, правы… На самом деле злодеев двое. После преступления они, видимо, направились в трактир куда-нибудь на Охту, Ланскую или Озерки. Я более склонен думать, что второе более вероятно. На окраине столицы содержатели заведений, где можно выпить чарку водки, не так строго придерживают законов, да и полицейские чины по ночам там редкие гости.
– А ведь Ланская неподалеку от постоялого двора, где останавливался убиенный?
– На то и расчет. Кто ж будет искать лошадь и сани пришлого чухонца в первый день исчезновения? Притом кто мог предположить, что полиция опознает убитого сразу же?
– И то верно.
– Эти злодеи пока спокойны и не спешат избавиться от обузы в виде лошади. А на окраине есть где поставить в тепло лошадь.
– Значит, вы прикинули, в какое заведение они поехали?
– Конечно, ведь там есть куда сбыть с рук опасный товар.
– Федьке Веселому, что ли?
– Точно так, Федор Семенович Перышкин, по прозвищу Веселый, скупщик товара, приобретенного нечестными людьми не совсем законным образом, да еще содержатель дома терпимости – предприимчивый господин, деньги из рук не выпустит.
– Полностью согласен… Уверены, что у Веселого?
– Уверен, – выпалил Василий Андреянович, – даже более чем.
– Что ж, берите трех агентов, и на Ланскую, надеюсь, не надо вас учить, как поступать с преступниками, – было не понять, говорит Путилин серьезно или шутит.
– Разберусь, – уклончиво ответствовал надворный советник.
– А если, – услышал надворный советник, выходя из кабинета, и обернулся, – преступление совершили залетные?
Иванов ничего не ответил.
Мрачный двухэтажный деревянный дом встретил сыскных агентов тишиной, словно в такой час никто не проснулся и продолжал отдыхать. А ведь Веселый принимал «гостей» чуть ли не до первых петухов. Правильно сказал один из римских императоров, что деньги не пахнут, а только делают богаче их обладателя.
Странно, но дверь черного входа была открыта, и сыскные агенты не преминули воспользоваться сим обстоятельством.
БЛИЖЕ К ПОЛУДНЮ в отделение явился Жуков, самый молодой из сотрудников сыскной полиции и по совместительству помощник Путилина. У Ивана Дмитриевича не поднималась рука перевести Мишу в чиновники для поручений, хотя несколько раз освобождалась должность. Все, казалось, молод, пусть сначала опыта наберется, а уж потом…
В коридоре начальник сыскного отделения столкнулся с помощником.
– Иван Дмитрич, – обрадовался Миша, – а я к вам.
Путилин только тяжело вздохнул и посмотрел в глаза помощника.
– Иван Дмитрич, я тут с утра узнал от дежурного чиновника об убийстве в Языковом переулке и прочитал ваш циркуляр участкам, – начал Жуков. – Вот я и подумал, что недавно на Волковке такой же случай произошел, но тогда возница остался жив и взял ездоков на пересечении Екатерининского канала и Малой Мещанской улицы. Я взял с собою Леву, и туда, там ведь находится дом мадам Медведковой, недорогое заведение, именно для таких, как нападавшие.
– И? – не выдержал Путилин.
– Стоят сани с красными полозьями, со сломанной одной лыжей, вот лошадь не проверил, времени не было, да и внимание привлекать не хотелось.
– Значит…
– Совершенно верно, Лева там следит, а я за вами.
– Если преступники пешком уйдут?
– Иван Дмитрич, вы что, Леву не знаете?
Да, Лева Шахов, когда-то Арон Шляйхер, единственный иудей, принятый на службу в сыскную полицию по ходатайству Ивана Дмитриевича, сменил имя, но не данную природой внимательность и мыслящую голову. Если он следил за кем-то, то с полной уверенностью можно сказать, что не отступится ни на шаг, но ведомый так и не заметит маленького шустрого человечка с черными волосами и едва заметной хитрой улыбкой.
– Сколько их?
– Один, – Миша понял, что речь идет об убийцах.
– Один? – удивился Путилин.
– В заведении один, – успокоил своего начальника Жуков, – второго там нет.
– Почему не задержал?
– Иван Дмитрич, я ж не ведаю ваших планов, может быть, надо просто проследить, вот мы…
– Хорошо, возьми с собою агентов, кто в отделении, и привези мне голубчика.
– Александра, – сказал Миша Бровь Путилина поднялась кверху. – Он назвался Александром.
– Поезжай.
– МАДАМ, Я…
– Знаю, Мишенька Силантич, кто вы такой, знакомы заочно, – содержательнице дома терпимости мадам Медведковой недавно пошел сорок седьмой год, но лицо ее осталось без единой морщинки, и не было у нее на лице той отвратительной пудры, что в ее годы пользуют дамы, скрывая пелену лет. Выглядела она привлекательно – обворожительная открытая улыбка… Но вот настороженный взгляд карих глаз не скрывал раздражительности. – Я понимаю, вы пришли, – она указала на двух агентов, стоящих у него за спиной, – не ради получения наслаждения.
– Вы правы, мадам, – Жуков жалостливо вздохнул, – нам нужен один из клиентов.
– Понимаю, служба.
– Совершенно верно.
– Мне кажется, что нужен вам владелец тех саней, что стоят во дворе? Очень подозрительная личность их владелец, мало того что заявился ночью, так все лучшее ему подавай.
– Вы очень проницательны, мадам.
– Благодарю за комплимент, и зовите меня Марией Ивановной. Меня коробят такого рода слова, как «мадам».
– Так где мы можем найти господина Александра?
– На втором этаже, первая комната справа, но прошу вас, Михаил Силантьич, без стрельбы, сломанной мебели и разбитых стекол.
– Постараемся.
МИША ПОСТУЧАЛ ЛЕВОЙ рукой, в правой за спиной держал пистолет, так, на всякий случай. Щелкнул замок, и из-за двери выглянула девушка с глазами мутными от водки, выпитой ночью. Помощник Путилина поманил ее пальцем и показал жестом молчать.
– Где он? – тихо шепнул Миша.
Девушка неопределенно кивнула за спину.
– Кто там? – раздался хриплый голос.
– Вино принесли, – не растерялась девушка.
Миша мягко отодвинул проститутку в сторону и прыгнул в комнату.
Перед ним, держась за край стола, предстал очень бледный человек с прямыми, тусклыми, давно немытыми волосами, с высоким выпуклым лбом и непроницаемыми глазами. Он метнул на Жукова подозрительный взгляд, потом на окно, и с невероятной быстротой рванулся к двери, сбив с ног Леву и оттолкнув второго агента. Миша бросился за ним и только перед порогом умудрился выставить ногу вперед, о которую и зацепился убегавший.
Уже потом Жуков поинтересовался:
– Александр?
– Что надо?
– Александр?
– Ну.
– Прошу следовать за мной, и без фокусов.
– Если не пойду?
Миша приказал агентам, сопровождающим его:
