========== Chapter 1: Severance ==========
Пульс Алека бешено стучал где-то в горле, пока он лежал на кровати. Простыни были обмотаны вокруг его партнера, а одеяла были отброшены и валялись где-то на полу. Пространство между Алеком и парнем рядом было холодным, и Алек не мог поверить в то, что собирался сделать.
Алек осторожно выбрался из разворошенной постели. Он едва дышал, с опаской продвигаясь к своему рюкзаку, оставленному на полу, но его поступь была слишком громкой даже для его собственных ушей. Конечно, Джонатан услышит его, а потом…
«И что потом?» — спрашивал он себя. Джонатан ничего не мог ему сделать, не тогда, когда Алек поддерживал его таким образом. Алек не знал, что случится, если он будет пойман, но точно знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Его родные будут в опасности, и отец Джонатана никогда не простит.
Алек вздрогнул от одной мысли о Валентине.
Наконец, Алек присел, чтобы дотянуться до сумки. Он медленно открыл ее, проклиная каждый дюйм тяжелой застежки-молнии, приглушенный прерывающийся шум которой не приносил пользы его предприятию. Когда она открылась, Алек закрыл глаза, пытаясь побороть нервы, что буквально вибрировали внутри него. Он был убежден, что-то, что он собирался сделать, было правильным, что не было другого выхода. Что это сохранит его родных в безопасности. Он был уверен, что это правда.
Он рылся в своей сумке, пока не нашел свой складной нож и вытащил его. Он сделал паузу, чтобы собраться — сделал глубокий вдох, как его учил сам Джонатан, и встал. Единственным освещением в комнате был свет луны — Джонатан никогда не закрывал шторы в своей спальне — отразившийся от шестидюймового лезвия, когда Алек раскрыл его.
Предельно тихо Алек вернулся в постель. Она прогнулась под ним, когда он забрался обратно, наклоняясь над открытой перед ним спиной Джонатана. Он замер на секунду, рассматривая гладкую бледную кожу своего парня, вспоминая, каким Джонатан был раньше. Каким добрым он был до того, как его разум начал разрушаться, получив второй шанс на жизнь. Алек не посмел закрыть глаза даже для того, чтобы бороться со слезами, скатывающимися вниз по его щекам.
Сделав рваный вдох, Алек занес руку и опустил ее вниз по направлению к телу, спящему рядом с ним. Но, вместо того, чтобы встретиться с плотью — вместо того, чтобы увидеть брызги знакомой крови, которую он видел, когда Джонатан получал раны — нож встретился с кроватью, разрывая школьное постельное белье и впиваясь в матрац.
Еще до того, как понял, что произошло, Алек почувствовал знакомую руку на своем горле и увидел маниакальный блеск в холодных глазах своего парня.
Джонатан стоял над ним, на его лице отражался гнев. С диким рычанием Джонатан отбросил его к стене напротив. Алек головой ударился о комод и на секунду почувствовал, как перед глазами потемнело. Было ощущение, что мир, который он знал, только что был уничтожен, паника и адреналин затопили его, словно комета, сжигающая все на своем пути. Когда он поднял взгляд, Джонатан стоял перед ним, а его лицо пылало яростью.
«Как ты смеешь» — казалось, кричала каждая его черта. Алек никогда не видел его в такой ярости.
Джонатан протянул свою правую руку и начал медленно сжимать пальцы в подобие захвата. По мере того, как пальцы Джонатана складывались в клешню, Алек чувствовал, как в воздухе вокруг него испарялся кислород. Эта битва для Алека была закончена. Он бился, пытаясь вдохнуть, и царапал ногтями обои позади себя. Он не мог вдохнуть, его зрение снова начало размываться, а сердце насильно замедлялось.
Джонатан ничего не говорил, пока лишал кровь Алека новой порции кислорода. Он просто смотрел, его глаза пылали. Алека всегда забавляло то, что он сиял так ярко, но одним движением руки он мог забрать единственный элемент, позволяющий огню процветать. Джонатан хорошо умел манипулировать своим внутренним огнем, он мог быть очаровательным, а затем, по щелчку пальцев, в нем просыпался гнев; Алек не знал, было ли это вызвано тем, что он мертв, или он был таким всегда.
Прежде чем потерять сознание, Алек подумал, что Джонатан сожжет его. По крайней мере, это выглядело именно так.
***
Когда Алек пришел в себя, лежа на полу комнаты Джонатана, он был один. В комнате было пусто и холодно, как если бы ее покинули пару часов назад. Солнце светило сквозь едва занавешенное окно, создавая оранжевый туман, из-за которого воздух выглядел плотным, создавая иллюзию тепла, которого и близко там не было.
Когда Алек вспомнил события прошлой ночи, его окатила волна ужаса. Он был пойман. Ох, у него были очень большие проблемы. Джонатан не мог убить его, Алек уже знал это, но… Изабель. Макс. Он подверг их жизни опасности.
По венам Алека хлынул адреналин. Накинув на себя штаны от формы, которые бросил на пол накануне вечером, и белую рубашку, Алек вылетел из комнаты Джонатана в прилегающий коридор.
Ноги Алека отстукивали ритм по ковру, пока он бежал в комнату, которую делил со своими родными. Он привык к долгим и трудным забегам в тренажерном зале с Ходжем, пытающимся сделать каждого из них выносливым, но сейчас бег по коридору казался ему куда более сложным, чем десятимильный забег от Ходжа. С каждым вдохом ему казалось, что он вот-вот задохнется, а перед глазами стояли образы родных. Он видел достаточно насилия во время жестоких атак Валентина на Очистителей [1]. Он больше никогда не хотел видеть это, особенно не в отношении оставшихся членов его маленькой семьи.
Алек стрелой спустился по пустой лестнице. Занятия, должно быть, были в разгаре, потому что везде было пусто, и он спустился вниз быстрее. Он быстро бросился вниз по коридору, пока не достиг третьей двери справа, на табличке которой была надпись «Лайтвуд, А И М».
Распахнув дверь, Алек остановился как вкопанный. Какое-то мгновение он не мог дышать. И это снова было связано с Джонатаном.
Перед ним была практически именно та сцена, которую он так боялся.
Изабель лежала на полу, лицом вниз, а рядом с ее головой была уже подсыхающая лужа крови. Рядом с ней была пропитанная кровью книга по истории мутантов, он разглядывал эту картину и чувствовал дикий ужас. Он сделал это. Его взгляд переместился с измученного лица Изабель к брату.
В нижней части двухъярусной кровати, которую он делил с Алеком, лежал Максвелл Лайтвуд в одеяле из собственной крови. Его глаза были полуоткрыты, словно он только просыпался, когда был убит. Клинок, которым Алек пытался убить Джонатана, торчал из груди девятилетнего мальчика. Он оставил его словно напоминание, что не стоит снова переходить дорогу Джонатану, что его невменяемый (бывший) парень был способен на что угодно.
Алек почувствовал, как его мир взорвался. Все, чего хотел Алек — сохранить своих близких, а теперь его семья лежала перед ним, разорванная на куски. Он упал на колени, сбитый с ног шоком от этой картины. Здесь были его родные и они были мертвы.
Глаза начали застилать слезы, но он не заплакал. Вместо этого он подполз к Изабель. Он потянулся к ней, но как только его пальцы коснулись ее темных волос, ее образ мигнул и растворился, словно дурной сон. В кресле у ее стола оказался менее травмированный и более живой вариант Изабель. Ее глаза были расфокусированы, а голова откинула назад. Даже с сотрясением мозга она могла создавать сложные визуальные иллюзии. Они, несомненно, помогли ей избежать смерти, в отличие от Макса.
— Алек, — произнесла она. — Я рада, что ты здесь. Я бы не смогла удерживать это еще дольше…
Алек бросился к своей сестре.
— Изабель. Мне очень, очень жаль. Я никогда не хотел, чтобы это произошло, — он всхлипнул. — Я никогда не хотел, чтобы хоть что-нибудь из этого произошло.
Ее ладонь медленно легла на его щеку.
— Я знаю. Ты должен был попытаться и остановить его. Ты был в подходящем положении, чтобы…
— Мне так жаль, что вы пострадали из-за этого, — сказал Алек, вытирая глаза. Он повернулся, обращая внимание на своего брата. — Макс…
