Сан-Паулу – крупнейший ныне город Бразилии. Первый камень в его основание заложил иезуитский священник португалец Мануэл да Пайва. Город назван так по дню святого Павла, в который состоялась первая обедня. Но «монахи» преследовали земные корыстные цели: создать базу португальским захватчикам для облегчения их разбойничьих походов в глубь страны.

Попутно. Ну, ладно, мы уже вроде бы привыкли к сюрпризам сил природы, изменяющим лик Земли. Там заговорил вулкан и насыпал гору, там затряслась земля и родила озеро. До сих пор спорят, а была ли Атлантида и если была, то где была и какая сила погрузила этот остров-материк в глубины океана.

Но то, что сообщала печать читателям мира лет пятнадцать назад, было из ряда вон выходящим. Оказывается Гавайские, Каролинские, Марианские и другие острова Тихого океана подверглись ужасающему нашествию… полчищ прожорливых морских звезд. Гастрономические вкусы этих хищников – а о вкусах не спорят – вдруг замкнулись на коралловых островах. «Пикантно и деликатесно», – говорили, наверно, друг другу прожорливые моллюски, вознамерившись оставить Тихоокеанский бассейн без рифов и островков. Одна из газет Гонолулу – административного центра штата Гавайи, США, – в то время била в набат: «К последствиям атомных испытаний прибавилась еще одна беда. Положение Гавайских островов угрожающее. Если действенная помощь не поступит, Соединенным Штатам придется лишиться одной звезды на своем флаге». «…У жителей Гавайских и других островов земля уходит из-под ног в самом прямом смысле слова», – тревожно добавил миланский печатный орган. Но то ли ученые нашли способы борьбы с подводными варварами, то ли обжоры пресытились, не знаю, но на картах самого последнего времени, они (эти без пяти минут сожранные острова) еще продолжают украшать акваторию океана.

Что-то исчезло с лика Земли, что-то народилось – рано или поздно картографы отобразят эти изменения в своих трудах. Но им не удастся зафиксировать на картах архипелаг Урос на высокогорном озере Титикака. Одна часть его считается владением Боливии, другая – Перу. В чем же трудность? А в том, что из семи десятков озерных островков более половины – искусственные, перемещающиеся по воле волн. Эти плавучие рукотворные островки сооружаются их жителями из тростниковых настилов, обмазанных глиной. Недолговечна жизнь таких слепленных кусочков суши, и свое время островитяне делят между добыванием пищи – главным образом рыболовством – и повседневным плетением новых настилов взамен нижних, размываемых солеными водами озера.

Древнегреческий бог огня и кузнечного дела Гефест после длительного перекура объявил аврал – и вот один за другим оживились вздремнувшие было вулканы, взвились вверх потоки пламени, серы и пепла, разлились реками всепожирающей лавы.

Гефест – сын бога богов Зевса и царицы богов Геры – был не чета обитателям Олимпа, кои предпочитали проводить свою жизнь в пирах и праздности да натравливать смертных друг на друга. Гефест, отождествляемый римлянами с Вулканом, любил работать и по праву слыл трудягой и искусником. Но ничего привлекательного в его облике не было: хилым ребенком родился, хромым к тому же. И это его, Зевса, божественный отпрыск? Уродец родителями был низвергнут с Олимпа в глубины Океана. Люди говорили, что Гефест, когда подрос, изготовил волшебный трон для своей матушки. Воссела она на него, а подняться не смогла. Не века же сидеть! И в результате бесед, прошедших, говоря языком дипломатов, «в дружественной обстановке», мать вновь признала в собеседнике своего сына и ввела его в Совет богов. В своих кузницах – а главная мастерская была у Гефеста оборудована в недрах сицилийской горы Этна – он соорудил олимпийцам великолепные чертоги, после примирения выковал для отца скипетр и эгиду.

Ну а насчет перекура мы, естественно, пошутили сегодняшней шуткой, ибо олимпийцы не знали еще о существовании Америки и табачного зелья, позже завезенного оттуда в Европу. А в те седые языческие времена на священной горе, кроме нектара и амброзии – «пищи богов», – ничего почти не было. Но факт остается фактом. Ожили, заработали подземные мастерские могучего и деятельного бога Гефеста – Вулкана.

В дни, когда я пишу эти строки, в печати, по радио и телевидению пишут, говорят и показывают главную резиденцию Гефеста – Этну, гору-вулкан высотой 3263 метра (повыше сиятельного Олимпа метров на 350!). Правда, Этне принято проставлять высоту повыше указанной мною – 3340 метров. Но я почерпнул данные из недавно полученной из Италии открытки – карты Сицилии. А своим, как говорится, виднее. И какой бы им резон умалять свою достопримечательность? Помимо главного кратера, у Этны штук двести побочных. Самое крупное извержение с лавовыми потоками до сих пор датировалось 1669 годом, затем – 1978-м, и с тех пор она не перестает «выкидывать коленца». А как с происхождением названия? Справочники утверждают: слово образовано от древнегреческого айтос – «пламя». Арабы прозвали ее Джебель-эль-пар – «Огненная гора». Впрочем, на карте-открытке наименование этого самого высокого кратера в Европе ничем не отличается от общепризнанного и общеупотребляемого и читается Этна.

Почти такой же смысл – «гора, извергающая столбы горного дыма» – вкладывают индейцы США в имя вулкана, которое у них звучит Лувала-клаф, а официально, «по-американски», зовется Сент-Хеленс. «Черноокая красавица пробудилась ото сна, и ей страсть как захотелось пококетничать», – острили американцы, пока не поняли, что «черные глаза» могут натворить такое, что не под силу и легиону дьяволов.

Снова приступил к своей черной работе вулкан Везувий, уничтоживший при своем извержении в 79 году н. э. города Помпеи, Геркуланум и Стабию. До того как вновь ожила Этна, Везувий считался единственным в Европе действующим вулканом, принесшим окрестным жителям немало страданий и в XVII, и в XVIII, и в XIX веках, а в нашем столетии – в 1906 и 1944 годах. И теперь опять. Выбросы газа, серы и пепла всерьез беспокоят жителей Неаполя – соседа коварного Везувия. Римляне дали ему имя Везувий – «пар», «дым», противопоставив его Этне – «пламя», «огонь». Некоторые сейсмологи и вулканологи предсказывают скорое приближение катастрофы: легкие вулканические судороги колеблют почву, в подвалах домов повысилась температура, некоторые здания дают трещины.

Труды ученых сохранили для потомков воспоминания о страшном лавинном потоке, который в 1794 году исторгла из себя «пародымная гора», когда в огненном потоке погибло почти все население местечка Торре-дель-Греко в окрестностях Неаполя.

А известно ли вам еще о двух именитых огнедышащих горах? Одна из них – вулкан Попокатепетль в Мексике, близ ее столицы Мехико. Гора высокая, почитай с наш Эльбрус без малого. Изредка проявляет норовистость, но в основном тихо и постоянно коптит небо. Название сложено на языке науа (ацтеки и родственные им индейские племена) и традиционно переводится: или «Дымящаяся гора» – из попокани («дымить», «курить») и тепетль («гора»), или же «Гора того (божества), кто курит».

Но если Попокатепетль, покуривая, изредка заходится кашлем, то куда сложнее дело обстоит с Фудзиямой – горой-вулканом на японском острове Хонсю. Многие специалисты буквально с месяца на месяц ожидают рокового припадка у грозной святыни японцев – горы Фудзи, белоснежная шапка которой так хорошо видна токийцам и гостям столицы. На Японских островах в сотнях тысячах экземпляров разошлась книга любителя-вулканолога Масатоси Сагары, которую он озаглавил «Великое извержение Фудзи». Опираясь на научные изыскания, он предсказывал неминуемое в самое ближайшее время бедствие, которое превзойдет последствия землетрясения 1923 года, унесшего жизни около 150 тысяч токийцев. Версии о толковании названия Фудзияма различны: в основе айнское слово с понятием «огонь». Известно также, что японское яма – «гора». Японские топонимисты охотно расшифровывают имя примерно таким поэтическим образом: «неповторимая прелесть удлиненного склона, парящего в небе».