— Рановато нам с демонами тягаться, — подумал я глядя на рассечённые тела сородичей.

Мне было отчаянно жаль каждого павшего бойца, каждую крупицу моей будущей победы. Развеивание останков принесло около трёх сотен монет. Менее уставшие и уцелевшие гномы обследовали окрестности. Прочие перебирали разбросанное имущество на предмет ценностей. Мне предложили сменить мою, почти рассыпавшуюся броню, на гораздо более крепкий панцирь демона. Пусть он продырявлен, но хитин, даже после стараний отряда гномов, выглядел целее моих лат. Увы, демонический доспех длинноват для гнома, потому отправился в обоз, шлема у рогатого врага не имелось. Видимо, в Инферно считали, что их лбы и так крепки.

От церберов остались крепкие чёрные шкуры, и множество острых клыков, которые я попросил приберечь, чтобы пустить на наконечники для самодельных стрел.

— Зря ты своих нунчаками вооружил, лучше бы просто кольев раздал, — попенял я Митяю, примиряясь к демоническому хлысту.

— Я кистенщиков хотел тренировать, а 'чаками' вооружил временно, из-за простоты конструкции, — грустно ответил тот.

Вспомнилось, что первые нунчаки появились у меня в раннем детстве, в начале 80х, была тогда мода на карате. Хоть власти запрещали, но каждый уважающий себя пацан тренировался, как умел, копируя у друзей тетради с приёмами-картинками, и выделывался, как мог. Первый шедевр 'нинзютской' мысли был изготовлен из берёзы. Будучи малых размеров, продержался он довольно долго, но в итоге просто треснул напополам. Следующее изделие из хорошего, тяжёлого дуба. Бруски струганы, чтобы оставались грани, а размеры изделия таковы, что скорее напоминало цеп. Третьи нунчаки, самые, как бы, правильные, мне подарили в общаге универа. Сделаны они были, 'по науке', из эбонитовых цилиндров, соединённых цепью. По окончании вуза кому-то их передарил. Суть выше обозначенного к тому, что крутил я 'чаками' самозабвенно, в школьном рейтинге являлся, пожалуй, вторым, а может и первым. Но отдыхая летом у деда в деревне, оценил пастуший хлыст и банальную гирьку на цепочке. Кистень из той гирьки оставлял внятные вмятины на выбранных для экзекуции поленьях, а в меру трухлявые разбивал на щепки. Японские же палки на верёвке, едва царапали испытуемую поверхность. Однако, следует признать, что 'чаки' хороши именно для тренировок, ими трудно себе что-то сломать. А вот если по неуклюжести засветить себе по затылку гирькой, то сотрясением не отделаться.

Обрастание знаниями, привело к тому, что я уже скептически поглядывал на оружие японской бедноты. Как впрочем, и на снаряжение самураев. В целом про Японию сложилось двоякое впечатление. С одной стороны красиво и романтично. А с другой, латы самураев до начала двадцатого века, увиденные мной на предметной японской выставке в Петербурге, прочностью, скорее соответствовали античности, республиканскому Риму и древней Элладе. Это я про лакированную кожу и шёлк, с бронзовыми бляшками, бисером и бантиками. Что касаемо сабель, именуемых катанами и прочими странными словами, то делались они холодной ковкой, представляя собой в массе довольно сырое железо. Имелось малое число, воистину, легендарных работ, но там многослойные клинки проковывали годами. Наглядно, что на той выставке лучших самурайских доспехов, достойных сёгуна, имелась сильно б/ушная португальская кираса, которую вместе с каской, где то в шестнадцатом веке, впарили японцам. А те, переделали под себя, развернув шлем задом наперёд, расшив накладки бисером, украсив бантиками и вручив очень знатному самураю.

Позже став консервативным реалистом, я узнал, что до японцев на тех островах жили бородатые айну, от которых пришельцы переняли многие военные традиции. Это примерно, 6-й, 8-й века. Тогда же, среди захватчиков зародилось ритуальное самоубийство — сэппуку, как принудительное наказание для трусов. Вроде того что: 'Либо ты, презренный дезертир, режешь себе живот, либо мы режем всю твою родню, а потом тебя, особо творчески. Выбирай!'. Потом, тот прагматичный обряд казни-самоубийства оброс романтизмом, красиво и лукаво можно рассказать о любом.

Из военно-японской культуры понравилось 'хоро', это такой разрисованный плащ-шар, который возил за спиной видный конный самурай, как признак важности, именуемой 'понто'. 'Вот оказывается, откуда понты пошли'. Слишком амбициозному коллеге, бывало, дарил расписной шар с намёком.

Луки японцев тоже интересны. До 20-го века, даже среди высших сословий питались там скудно. Обилие пищи, особенно мясной, сильно влияет на рост, в сторону его увеличения. Но островитянам, увы. Потому средний рост аборигенов блуждал в районе полутора метров, но длина лука могла составлять около двух с половиной. Как же из такого стрелять? Разгадка в ассиметричной конструкции. Верхняя часть большого самурайского лука много длиннее нижней.

Пусть военная культура Японии самобытна, но даже диких, бородатых айну, они долбали столетия, одолевая за счёт абсолютного численного перевеса. Впрочем, то, как за три десятилетия 19-го века, дети Аматэрасу, перескочили из развитой античности в эру линкоров и пулемётов, утерев нос в войне, самой крупной империи на планете, впечатляло. Пусть мы знаем о феерических глупостях российского верховного главнокомандования, и даже притом, о десятикратных потерях самураев, о штопоре японской экономики, но в 1905-м году победили они. Их отвага, упорство и умение приспосабливаться к быстро изменяющимся условиям, заслуживают уважение.

Но три пионера Митяя, что пробовали отмахаться от демона нунчаками, храбро сгинули, даже не оцарапав тому латы.

— Там подальше, за скалой, какой-то мужик в балахоне с книгой и свечкой стоит, — примчался взлохмаченный пионер, и, переведя дух добавил: — А за кустами два мёртвых варка и орка наездника.

— Кажется, я знаю, что это за мужик. Штурм и вы четверо за мной, остальные ждите здесь. Привал, — скомандовал я.

Найдя тела варгов, вспомнил про орколорда. Наверняка, он сейчас ведёт к Светочу сильный отряд. После развеивания найденных варгов, в казну капнуло немного монет. Получились две шкуры с верхней частью черепа волка переростка, и оставленной в декоративных целях челюстью с длинными клыками.

— Хочешь такую нахлобучку? — спросил я Штурма.

— А давай, брутальненько! — ответил он, забирая и одевая мохнатый трофей поверх шлема.

Вторую шкуру с головой варга я нахлобучил себе, поверх капеллины. Прочие наши спутники смотрели с завистью. Носить шлем, с искусно сделанной головой крупного хищника, так чтобы шкура ниспадала на плечи, считалось шиком.

— Подарю тому, кто первым завалит орка, — воодушевил подданных, призвав смотреть в оба, ибо скоро могут показаться исконные враги.

Никакого целого оружия от орков не осталось. Собственно то, что тут были останки орков, мы поняли только потому, что опознали их варгов. Уж очень плотно пообедали церберы. Это полезный косяк игры, как из разорванного в клочья варга, получилась брутальная накидка.

Дальше, за деревьями располагался Светоч, желанная сущность в тёмно-коричневом балахоне. Почему мой гном решил, что это мужик я не понял, возможно, из-за разницы в росте и атмосферы таинственной угрозы. Прекрасный вид с высоты. Клонящееся к закату солнце нижнего мира. Пепел, скрипящий под ногами и недавний бой, не добавляли оптимизма моим людям. Светоч — очень ценный, для обнаружившего его героя, игровой объект, который дарит легендарный талант и исчезает. Если у игрока все слоты под таланты заняты, то подарком можно заменить любой имеющийся. Легендарный — не значит единственный в своём роде. Игрок в иной локации, добравшись до своего Светоча, сможет взять ровно то же.

Чтобы не получить какую-то нелепицу из обширнейшего списка подарков, следует обращаться к 'светочу' тщательно продумав и сформулировав своё желание. После чего, сообразно понятому и учитывая общий игровой баланс, тот произведёт свой дар.

Только игрок или обладатель замка может разжиться у Светоча знанием. Штурму и прочим героям это пока не дано. У меня все слоты заняты, теперь, замещением я получу талант с прибавкой к его уровню.