— Вызывай скорую, — тоном, не терпящим возражений, приказал блондин, скрестив руки на груди.

— Тебе плохо? — беззаботно отозвался азиат, не отрываясь от своего занятия.

— Нет. Плохо Дилану, который сейчас, если ты, блять, не позвонишь в скорую, может откинуться прямо у тебя в комнате. — Голос светловолосого сорвался почти на рык, и Ки, встревоженно нахмурившись, пошел в гостиную, чтобы самостоятельно убедиться, что все так плохо, как говорит Томас. Вернувшись на кухню, он набрал всем известный номер и быстро назвал адрес, надеясь, что врачи не начнут допытываться до «истоков» травм.

Услышав сирену скорой, О’Брайен как будто очнулся, приподнялся и затуманенным взглядом осмотрелся. Схватив свой телефон, он быстро отправил кому-то сообщение, с трудом поднялся и, пошатываясь, побрел туда, где сидели Томас с Ки.

— Вы нахуя… скорую… черт, почему так холодно… надо-

Договорить он не успел, потому что мир вокруг вдруг на секунду погас, и Дилан стремительно полетел в эту темноту, теряя сознание. Ноги подкосились, брюнет начал падать. Томас умудрился среагировать первым. Тело темноволосого оказалось далеко не самым легким, поэтому Сангстеру пришлось поднапрячься, чтобы аккуратно уложить друга на пол, не дав ему жестко удариться.

В дверь позвонили, и Хонг выбежал в прихожую. Двое мужчин в синем, не задавая лишних вопросов, аккуратно уложили О’Брайена, который все еще был без сознания, на носилки и вынесли из квартиры. Еще один, на вид старше остальных, задержался, чтобы выяснить телефон родных Дилана.

Пока Ки общался с врачом, Томас вернулся в комнату, где недавно был брюнет, схватил свой рюкзак и снова вышел в прихожую. Азиат уже был один.

— Я дал ему свой номер, вместо родительского. Они должны написать мне, в какую больницу его увезли.

— Запиши мой телефон и скинешь адрес смской. — Пыхтя, решил блондин, надевая кеды. Ки молча кивнул и сделал то, о чем его попросили. После ухода Сангстера он еще долго думал о том, правильно ли поступил, что вызвал скорую. Запаниковал, да. Дилан будет злиться, да. Но, как вариант, можно было свалить все на Томаса. Передернув плечами, он скинул блондину адрес и на этом успокоился.

Пару раз по дороге в больницу О’Брайен просыпался, но большую часть времени провел в бессознательном состоянии. В один из таких моментов брюнет твердо поклялся себе наорать на Томаса за то, что тот вызвал скорую, но почти сразу же забыл об этом, провалившись в тревожный сон.

После нескольких обследований, его оставили в палате, поставив капельницу.

Томас, надев на себя кожанку, быстро вышел из дома, на ходу вбивая в карту в телефоне адрес больницы. Они с Ки договорились встретиться там. Достав потрёпанную пачку сигарет, которую он, к большому удивлению, до сих пор не выкурил, Сангстер вытащил одну сигарету. Идти и вдыхать прохладный воздух с примесью табачного дыма было довольно успокаивающе, но впереди ещё предстоял долгий разговор с Диланом.

Хонг уже поджидал блондина на входе, а тот, не торопясь, потушил сигарету о мусорное ведро и выкинул туда же.

— А не мог бы ты быстрее шевелить булками? — нахмурившись, проворчал азиат, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Наконец, Томас соизволил подойти, и они вместе зашли в здание больницы.

— Мальчики, вам нельзя в эту палату, — раз двадцатый повторила пожилая женщина за стойкой. Ки закатил глаза. Его скулы заметно напряглись, удивительно, как он до сих пор мог сдерживать себя. Сангстер все это время просто стоял рядом, иногда нервно осматривался, постукивал пальцами по гладкой поверхности и рассеянно слушал препирания Хонга и медицинского работника.

Наконец, после долгой дискуссии, длившейся минут сорок, женщина все-таки сдалась и рассказала, куда идти. Естественно, не обошлось без пары долларов, быстро сунутых в руки сотрудницы.

Как только парни подошли к нужной палате, Ки приказал Томасу ждать в коридоре, а сам открыл дверь и зашел к другу, с порога оглядывая его внимательным и немного насмешливым взглядом.

— Выглядишь ты, конечно, ужасно, — он присел около койки Дилана. — Можешь говорить все, что угодно, но этот пидор спас тебе жизнь.

— А кто его об этом, блять, просил? — хрипло огрызнулся брюнет. Ему стало немного, совсем немного, лучше. Азиат проигнорировал агрессивный выпад и лаконично поинтересовался:

— Чо вообще, как?

— Перелом и две трещины, — отмахнулся О’Брайен. — Ки, ты хоть понимаешь, что однажды врачи решат копнуть глубже и не поверят в отмазки про падение с гаража? Не надо было их вызывать.

— Это тебе не надо было лезть в драку. Не в первый раз уже, а мне, знаешь ли, спасать твою задницу каждый раз тоже невелика охота. Тем более твой голубок был так напуган… Он бы меня убил, если бы я отказался звонить.

— Я сказал ему уйти, а он не ушел. Упрямый.

— О, вы друг друга стоите, — Хонг поднялся и от души хлопнул друга по плечу, за что тут же был награжден злобным взглядом. — Ой. Ну бывай тут. Не помирай. — Ки невинно улыбнулся и от греха подальше вышел в коридор, кивнув блондину.

Томас, медленно выдохнув, прошёл в палату, морально подготавливая себя к гневной тираде. Захлопнув за собой дверь, он так и продолжил стоять около неё.

— Ну, я готов. Можешь орать. — Сангстер сложил руки на груди, выжидающе глядя на брюнета. Дилан смерил блондина долгим, оценивающим взглядом. Наконец, он покачал головой.

— Я не буду кричать. Это ведь бесполезно, так? Но ты сказал, что уйдешь, когда моей жизни ничего не будет угрожать: вот он я, в больнице, жив и почти здоров, так что… — О’Брайен уставился на Томаса в ожидании его дальнейших действий. Внезапно парень понял, что помимо желания прогнать Сангстера, в глубине души наравне с ним растёт желание, чтобы тот остался. Дилан замер, положив руку на тугую повязку.

— Да, так. Если тебе станет легче, я даже пересяду за другую парту и больше никогда к тебе не подойду. — Томас поджал губы и, глубоко вздохнув, развернулся. — Рад, что с тобой все в порядке.

Светловолосый вышел из больницы, проигнорировав вопросы любопытного азиата. На улице было прохладно. Погода заметно ухудшилась, тёмные серые облака затмили солнце, не давая пробиться ни единому лучику. Казалось, собирался дождь. Сангстер огляделся. Люди спокойно шли по улице: кто-то выбивался из толпы и бежал, раскидывая за собой какие-то листки бумаги, кто-то просто гулял со своей второй половинкой, кто-то с друзьями. Все казалось настолько приторно-сладким, все были так счастливы, и это никак не вязалось с тоскливым настроением самого Томаса.

Дилан стиснул челюсти, когда входная дверь захлопнулась. Он добился, чего хотел, но почему тогда внутри стало так мерзко и неуютно? «Это для его же блага», — успокоил себя О’Брайен, но осадок все равно остался. Несколько часов проворочавшись на больничной койке и осознав, что уснуть не получится из-за мыслей в голове, брюнет принял сидячее положение и задумался.

******

Брюнет, пошатываясь, брел по улице. Тонкая серая футболка совсем не грела, руки то и дело покрывались гусиной кожей. Ободранные локти саднило. Дилан выудил из кармана телефон, посмотрел время. Почти два ночи. Наверное, в больнице его уже хватились. О’Брайен усмехнулся, остановился, осмотрелся. Даже ночью в городе люди жили своей жизнью, куда-то шли, смеялись, танцевали под мелодии уличных музыкантов. Вдруг на фоне шикарных витрин брюнет заметил старую женщину, которая стояла возле большой коробки. Заглянув в нее, темноволосый с удивлением понял, что в коробке суетилось двое щенков.

— Бери задаром, — тепло улыбнулась старушка. Дилан, недолго думая, улыбнулся в ответ, вытянул из коробки черного щенка, прижал его к груди и побрел дальше. Внезапно с неба упали первые капли. Брюнет не обратил на них никакого внимания, но когда мелкая морось превратилась в ливень, он сильнее прижал к себе щенка, пытаясь укрыть его от дождя, и побежал. Ноги сами вынесли его к знакомому дому. О’Брайен невесело улыбнулся, зашел в подъезд, поднялся на нужный этаж, уселся прямо на ступени, одернул промокшую насквозь футболку, уложил щенка на колени и достал телефон.