Сангстер сделал глубокий вдох и зашел в комнату. Неторопливо приблизившись к Дилану, он замер с открытым от удивления ртом, мигом забыв все ругательства. Да уж, лицо брюнета представляло из себя довольно жалкое зрелище. Томас присел на корточки рядом с О’Брайеном, заглянув тому в глаза.

— Может все-таки расскажешь, что с тобой происходит и почему ты выглядишь так, как будто тебя провернули через мясорубку?

— Ну я это… упал, — брюнет усмехнулся, пожав плечами, и тут же скривился от боли во всем теле. Стараясь игнорировать странную теплоту в груди, Дилан попытался сделать как можно более равнодушный вид. Томас закатил глаза.

— А поновее ничего не мог придумать? Лучше ляг, видно, что тебе не очень удобно находится в такой позе, — светловолосый уселся на пол, скинув лямки рюкзака с плеч, и снова уставился на О’Брайена своими кленового цвета глазами.

Дилан, блаженно выдохнув, сполз обратно и улегся на подушку. Повернув голову так, чтобы можно было видеть лицо блондина, сидящего рядом, брюнет снова усмехнулся, как всегда игнорируя заданные вопросы.

— Все-таки ты пришел. Я говорил тебе не лезть, а ты пришел, — он покачал головой, насколько это позволяла его поза и острая боль в шее. — Ки хоть не бесплатно меня сдал?

— Нет. Я пожертвовал ради тебя своим свободным временем. Я не мог не придти просто. — Томас задумчиво почесал щеку.

— Это еще почему? — Дилан немного пододвинулся к краю, чтобы видеть Сангстера, — Ты вроде мне ничего не должен. К тому же я сам запретил тебе приходить, даже этому предателю запретил говорить, где я…

— Знаешь, боюсь, я не смогу на это ответить. Дело не в том, кто кому чего должен, просто… Просто я здесь, хер знает зачем, и борюсь за правду, которую ты, сученыш, настойчиво не хочешь мне говорить.

— Пришел, и сам не знаешь зачем? — О’Брайен улыбнулся. — Странный ты. Учти, я по-прежнему не собираюсь тебе ничего рассказывать, так что можешь не тратить свое время. Или ты так и будешь тут сидеть?

— Ага, так и буду тут сидеть. По крайней мере, не в одиночестве. Буду дожидаться, пока твой друг вернётся и не выгонит меня отсюда.

— Тогда, пожалуй, стоит заранее предупредить тебя, что он считает себя лучшей в мире свахой и вернется, когда будет уверен, что мы тут потрахались. Нет, мы можем, конечно, но… Боюсь, я не смогу быть даже снизу, — брюнет хохотнул. — Так что лежи на ковре, он довольно удобный. Мне приходилось… спать на нем пару раз.

— Очень смешно. Только вот вопрос, как он узнает, трахались мы или нет? — задумчиво протянул парень.

— О, то есть тебя только это интересует? А то, что я парень? — О’Брайен заинтересованно посмотрел на Томаса, даже свесившись с дивана. Ситуация становилась забавной, и даже первоначальная злость на упертого блондина и предателя-друга постепенно отступила. Сангстер нахмурился, обдумывая вопрос брюнета.

— А это играет такую большую роль? — светловолосый, нахмурившись, посмотрел на Дилана и незаметно сглотнул.

— Ммм, на самом деле для кого как, — брюнет и не думал отодвигаться, продолжая пялиться на Томаса. — Вот мне и стало интересно, как для тебя.

— Пожалуй, это меня не особо волнует, — Сангстер неопределённо пожал плечами. Он только что фактически совершил каминг-аут. Отличный диалог, снова браво.

— Ладно, — просто отозвался О’Брайен и улыбнулся. — Но трахаться с тобой я все равно не буду.

— Да я вроде тоже не особо горю желанием, — буркнул Томас и очень некстати вспомнил свой сон. Щеки моментально вспыхнули, и парень резко отвернулся, сгорая от стыда. Так неловко ему не было давно. — А как для тебя? — слегка развернув голову, поинтересовался Томас, чтобы, во-первых, увести разговор в более-менее безопасное русло, а во-вторых, интересно просто было выслушать мнение брюнета на этот счёт. Заметив, что блондин вдруг как-то странно покраснел, Дилан подозрительно прищурился, но ничего по этому поводу не сказал.

— А я просто предпочитаю не заморачиваться. Трахаешься ты и трахаешься, главное, чтоб человек хороший, — он хохотнул.

— Шикарно, — Томас закатил глаза, хотя О’Брайен этого не видел. — И что нам сказать твоему другу?

— Можем не расстраивать его и сказать, что было круто, — темноволосый лукаво ухмыльнулся, смотря на Сангстера. В нем просыпались старая добрая ирония, излишняя храбрость, временами граничащая с дерзостью, и острый язык.

— Может мне ещё постонать, когда он зайдёт в квартиру? — Томас всплеснул руками, едва не поперхнувшись воздухом от возмущения.

— Думаю, он будет в восторге… Черт, курить хочется пиздецки. Но если я тут надымлю, Ки меня убьет.

— Сам умрешь, если будешь так часто курить, — заметил блондин, иногда слишком долго задерживаясь взглядом на синяках, которые отчетливо выделялись на бледной коже Дилана. В комнате на несколько минут повисло молчание, каждый думал о своем.

Только минут через десять из прихожей донеслись характерные звуки, но Томас не придал этому значения: он знал, кто пришел. Наконец, дверь в комнату открылась и на пороге показался азиат.

— Ну как вы тут, голубки? — он поиграл бровями, а затем зашёлся в громком смехе. Сангстер не спешил отвечать на вопрос парня.

— Я был снизу, если тебе так интересно, — беззаботно бросил Дилан. Вытянувшееся от удивления лицо друга определенно того стоило. О’Брайен бросил взгляд на блондина. — Томми… — парень сделал акцент на чужом имени, произнеся его слишком уж приторно, — тебе понравилось?

— О да… — Сангстер ответил темноволосому нечитаемым взглядом и пошло улыбнулся, прикусив губу. Ему определённо стоило стать актёром в будущем. — Повторим? Ки, оставишь нас ещё на часок?

— Да вы гоните, — недоверчиво протянул азиат, переводя взгляд с Томаса на Дилана и обратно. О’Брайен прыснул.

— Да ладно, расслабься… На час меня не хватит, сам понимаешь, — О’Брайен кивнул на свое тело, скрытое простыней. — Думаю, получаса вполне хватит.

— Так, блять, я в этом не участвую! — парень вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Томас прижал к губам кулак, чтобы азиат не услышал, как парень хохочет. Дилан тоже улыбнулся, но на смех его не хватило. Он вдруг обессиленно повалился на диван, тихо застонав. Каждый раз, когда боль стихала, и парень расслаблялся, она накатывала снова очень внезапно, заставляя закусывать и без того разбитые губы. Стиснув зубы, темноволосый закрыл глаза, ожидая, пока вспышка боли станет немного слабее.

— Эй, ты в порядке? — Томас резко пододвинулся к брюнету и обеспокоено посмотрел на него.

— Полный порядок, принцесса, — прохрипел Дилан и тут же, вопреки своим словам, застонал. Обычно на второй день «вспышек» почти не было, но в этот раз ему, видимо досталось сильнее. К тому же все ранения были обработаны наспех, точнее просто промыты водой. Царапины горели огнем. Томас обратил внимание на заживляющую мазь, стоящую около кровати. Нахмурившись, парень взял ее в руки и рассмотрел.

— Раздевайся, — приказал Томас. — Отказ не принимается, иначе я просто разорву на тебе одежду.

— Я не против, — тихо усмехнулся Дилан, представив такую картину, но простыню все же стянул. Под ней он был полностью голым, не считая боксеров. Всюду, на ребрах, плечах, ключицах были царапины, ссадины и кровоподтеки.

— Только не дергайся, — предупредил Томас, выдавливая мазь себе на пальцы. Аккуратно притронувшись к первому синяку, он начал осторожно втирать гель, стараясь делать все плавно, чтобы не причинить ещё большую боль Дилану. Блондин терпеливо обрабатывал каждую ссадину, повезло, что Хонг догадался купить большой тюбик с мазью.

Дилан то и дело жмурился, когда прохладные пальцы касались его кожи. Мазь немного успокоила боль, и парень даже нашел в себе силы перевернуться на живот. Глубоко вздохнув, Сангстер оглядел чужую спину, на которой красовалось не меньше ссадин, чем на торсе и груди. Вновь выдавив мазь на руку, он начал бережно обрабатывать поврежденные места и внезапно осознал, что слишком уж пристально разглядывает тело друга. Поставив тюбик на место, Томас рвано выдохнул и в последний раз осторожно провел пальцами по коже О’Брайена. — Ну, все вроде. Нормально себя чувствуешь?