— Предпочитаю, чтобы меня называли пап… — Дилан запнулся и с подозрением посмотрел на чужие кисти. — С руками что? — угрожающе спросил О’Брайен, кивая на ссадины.
— Ничего, — слишком резко ответил Томас и отвел глаза, спрятав при этом руки под стол. Он поежился под пристальным взглядом О’Брайена и ощутил даже странное смущение, которое не чувствовал уже давно. — Просто… Со стеной подрался. — Томас прикусил губу, не решаясь поднять взгляд на брюнета.
— Со стеной, значит, — с неопределенной интонацией повторил темноволосый. Развернулся, вылил свой чай, к которому так и не притронулся, принялся старательно мыть кружку. В нем боролось несколько желаний: оставить все как есть, чтобы блондин помучился с заживающими ссадинами и осознал, что зря это сделал; наорать на него же и, наконец, все-таки обработать царапины. Мрачную мысль «так ему и надо» в итоге вытеснил образ Томаса, протягивающего ему стакан с водой. Дилан едва не зарычал от досады на самого себя, повернулся и холодно поинтересовался:
— Аптечка где?
Томас непонимающе посмотрел на Дилана и рукой показал на шкафчик, в котором должна была стоять маленькая коробочка. Блондин достал руки из-под стола, оглядывая уж слишком изодранные костяшки и рвано выдохнул, вспоминая моменты прошлого разговора с матерью. Томас еле сдерживался, чтобы не разреветься ещё раз, но понимал, что сейчас не самый подходящий момент. Поэтому, отодвинув кружку с вроде-чаем, он положил голову на стол, развернувшись в другую сторону от Дилана, пытаясь при этом сдержать слезы.
О’Брайен нашел аптечку быстрее, чем чай, и это действительно была именно аптечка, а не что-нибудь похожее на нее. Повернувшись к столу, брюнет удивленно приподнял брови, увидев, какое странное положение принял Томас.
— Эй, ты… — брюнет неуверенно тронул парня за плечо, — ты в порядке?
— Да, в полном… — тихо отозвался Сангстер и поднял голову, не желая пока смотреть на О’Брайена и показывать свою уже не минутную слабость. Хотя кто бы не рыдал над потерей пушистого друга, с которым прожил больше семи лет. Томас прикусил губу, кое-как сдерживая слезы. Все же вопрос Дилана снова надавил «на больное», и Сангстер готов уже был взвыть от того, что никак не может совладать со своими эмоциями.
— Так, я сейчас займусь твоими руками, а потом сделаю еще чаю, и ты мне все расскажешь, ладно? — Дилан попытался говорить как можно мягче и мысленно поморщился: это было чертовски непривычно. На секунду он задумался о том, что вообще тут делает. — Руки давай сюда, — командный тон ему давался куда лучше. Парень открыл аптечку и достал антисептик.
Томас протянул для начала одну руку и молча кивнул на вопрос О’Брайена: может, если он выговорится, ему станет легче. По крайней мере, он надеялся на это. Слегка поежившись, Сангстер приготовился к щиплющей боли от перекиси, ведь он не раз самостоятельно проделывал эту процедуру. Брюнет небрежно схватил чужую руку, но тут же перехватил ее осторожнее.
— Сейчас будет больно, — честно предупредил Дилан и начал обильно поливать пострадавшие костяшки антисептиком, крепко удерживая чужую ладонь, чтобы блондин не вырвался раньше времени. — Вторую тоже давай.
Парень дернулся, зашипев от боли, и внезапно перехватил ладонь О’Брайена, в которой находилась обеззараживающая жидкость, которая так нещадно щипала кожу.
— Черт, прости, — извинился блондин и убрал свою руку, положив просто рядом, чтобы Дилан мог обработать и ее. Шумно выдохнув, Томас старался сдержать рвущиеся наружу матерные слова.
— Сам виноват, — беззлобно огрызнулся Дилан, обрабатывая вторую руку тоже. Смотреть на розовую пену, пузырящуюся на ссадинах было неприятно: навевало определенные ассоциации. Но позволить себе отвернуться брюнет тоже не мог, поэтому прикусил губу и тут же зашипел: забыл, что ему вчера тоже досталось. Глядя на страдальческое лицо блондина, О’Брайен вдруг поднял чужие руки вверх и подул на царапины, как в детстве делала мама. Опомнившись через мгновение, он резко отстранился, отпустил чужие ладони, убрал антисептик в аптечку и закинул ту обратно в шкафчик. — Ну, я не сексуальная медсестричка, конечно, но как-то так.
Парень не обратил внимания на очередную шутку О’Брайена. Он смотрел только на его губы, не решаясь задать вопрос. Вдруг что-то личное? Томас чертовски боялся вновь воздвигнуть между ними стену, которая в некоторых местах, наконец, начала рушиться.
— Что именно тебе рассказать? — вздохнув, спросил блондин, грустно улыбнувшись.
— Расскажи мне, по какому поводу я вожусь тут с тобой, — устало отозвался Дилан, опускаясь на стул, и, видимо, забыв про обещанный чай. Он давно ни о ком не заботился, и это довольно сильно утомило его. — Только сразу предупреждаю: если это из-за девчонок, то я просто врежу тебе и уйду.
— Нет, не из-за девчонок. У меня не было девушки… — парень резко задумался, вспоминая, когда в последний раз она вообще у него была. — Ну с класса так 5-го, наверное. — Он неопределенно пожал плечами. — Может, ты все равно мне врежешь за причину, я не против. Ты же наверняка помнишь, что дома никого не было вчера, верно?
— Ну да, кажется, помню… Воу, что-то с мамой, что ли? — Дилан поднял голову. В его глазах светилось неподдельное беспокойство.
— Нет… С ней все в порядке. — Блондин старался сдержать выступившие на глазах слезы, до боли прикусив губу. — У меня пёс… Был… пёс… — Томас вытер тыльной стороной ладони слезы, которые все-таки предательски покатились по щекам, и резко встал из-за стола. Выскочив из кухни, он побежал в свою комнату. Колени Сангстера подкосились, и он уселся на пол, оперевшись спиной о кровать и, прикрыв глаза, позволил слезам капать на ткань футболки.
Брюнет выдохнул сквозь зубы. Сейчас ему хотелось оказаться где угодно, лишь бы не здесь: утешать он не умел от слова совсем. Дилан решил выждать несколько минут, поставил чайник, снова заварил травяное нечто, взял чашку и неторопливо пошел в комнату. Пару секунд поколебавшись возле двери, О’Брайен все же вошел, без слов протянул кружку блондину, сел рядом и, нахмурившись, уставился в пол. В голове не было ни единой идеи о том, что нужно говорить. Томас молча взял кружку и поставил рядом с собой.
— Ты не должен сейчас находится здесь, — тихо сказал парень, развернув голову к Дилану. Его глаза покраснели, а на щеках виднелись прозрачные полосы, которые блестели, когда свет попадал на них.
— Оу, я… Черт, прости, да я лишний, понял, — Дилан засуетился, встал, неловко улыбнулся, внутренне проклиная себя за всю эту дребедень с заботой.
— Я не это имел в виду, — вздохнув, пояснил Томас. Он тоже поднялся на ноги. — Спасибо, что находишься рядом со мной в такую трудную минуту… Но я просто не понимаю, я ведь бешу тебя… я… я… — Парень уже начал заикаться, нахмурился и непонимающе посмотрел на брюнета.
— Ничего личного, принцесса, помнишь? Я просто не люблю ходить в должниках. — О’Брайен усмехнулся, кажется, окончательно запутавшись в своих эмоциях. Томас закатил глаза и улыбнулся, уже куда искреннее.
— Спасибо. — Светловолосый, неожиданно даже для самого себя, заключил брюнета в крепкие объятья. Ему просто необходимо было это сделать. Сангстер надеялся, что Дилан не врежет ему в следующую секунду, хотя, это было бы ожидаемо. Тот улыбнулся в ответ, но его улыбка тут же погасла, когда блондин вдруг обнял его. О’Брайен судорожно вдохнул и напрягся, не спеша обнимать парня в ответ, но и не отстраняясь. Сердце заколотилось быстрее, но темноволосый убеждал себя, что так нужно, и что Томас не причинит ему вреда. Ещё пару секунд постояв в довольно неудобной позе, продолжая обнимать парня, блондин все же отстранился и смущенно отвёл взгляд в сторону.
— Извини. — Прошептал он, думая, что все-таки вновь воздвиг между ними стену. Только теперь ещё и второй слой пошёл.
— Ничего, просто… — Дилан зажмурился, выдыхая. — Предупреждай, если соберешься сделать так еще раз, ладно? Ну что, успокоился? Больше мне не придется вылавливать тебя из рек алкоголя, сбегая с урока литературы между прочим?
