Томас сидел на своей кровати, обхватив колени руками. Он очень боялся, что повторится та ссора, из-за которой им обоим было очень больно. Тогда они оба страдали, как и сейчас. И Сангстер корил себя, ведь мог не срываться, просто поговорить с Диланом на чертовом балконе, объяснить ему все спокойно. Он ведь видел, как тому было не по себе в последнее время, пока сам Томас постоянно общался с Фрайпаном. Как и в прошлый раз, Сангстер уснул, положив рядом с собой телефон, но на этот раз никто не написал.

О’Брайен так и не решился вернуться домой. Все выходные он провел в своей старой квартире, где все напоминало о самом худшем периоде в его жизни.

Идти в школу не хотелось, потому что там был Фрай и там был Томас. За два дня Дилан ни разу не включал телефон и не мог знать, звонил ли ему кто-нибудь. Почти все время он рисовал. В основном вид города за окном и ни одного портрета. Спал бегун от силы часа четыре за двое суток, но ему было все равно.

Увидев в коридоре школы темнокожего парня, О’Брайен поспешно скрылся в туалете, надеясь, что тот его не заметил. Томаса пока видно не было.

Сангстера не было видно потому, что он подтянулся только к третьему уроку и то к середине. Он тоже почти не спал: всю ночь рассматривал свою татуировку в зеркале, проводя по тонким линиям кончиками пальцев. Где-то на другом конце города такая же татуировка покоилась на ключице самого любимого человека.

Дилан вздрогнул, когда Сангстер сел рядом с ним за одну парту.

— Можно выйти? — как-то затравленно попросился О’Брайен. Выслушав нотации, но все же получив разрешение, бегун вышел из класса и направился, как ни странно, не в курилку, а просто в туалет, где, умывшись, уставился на себя в зеркало. Внешний вид Сангстера нехило его взволновал. Достав из кармана телефон, Дилан сделал глубокий вдох, несколько секунд поколебался, назвал себя тряпкой и только потом открыл диалог.

11:37 Дилан:

Поговорим?

Томас, только получив сообщение, встал со своего места, даже не спросив у учителя, и, игнорируя его возмущенные взгляды и реплики, вышел из кабинета. Сначала Сангстер сунулся в курилку, но Дилана там не было. Остался туалет, куда блондин и пошел. Увидев О’Брайена, стоящего у окна, Томас сначала хотел просто выбежать из-за чувства вины, захлестнувшего его, но заставил себя остаться и подойти ближе.

— О чем ты хотел поговорить? — тихо спросил Сангстер, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Послушай меня, ладно? Я расскажу, а потом ты уйдешь, если захочешь, — Дилан нервно сглотнул. — В общем, там на балконе я… Я повел себя как мудак, ничего нового, наверное, я хотел извиниться. Мне просто снился сон, как вы… Черт, как глупо это звучит. В том сне вы целовались, а потом ты сказал… Ты сказал, что не любишь меня больше, и на вечеринке я подумал… Черт, прости, я вообще-то должен был просто извиниться…

— Какой же ты идиот, — Томас подошел к бегуну и крепко обнял того со спины, широко зевнув и прислонившись щекой к чужому плечу. — Я никогда не смогу разлюбить тебя.

— Спасибо, — Дилан вздохнул. За несколько дней он успел ужасно соскучиться по прикосновениям Томаса. — Может, свалим прямо сейчас и выспимся?

— Я не против, кошмарно хочу спать. Надеюсь, Ки будет не против потаскать мой рюкзак, — сонно пробормотал Сангстер, утыкаясь носом в шею О’Брайена. — Вернуться в класс я не рискну после своего пафосного ухода.

— Ох, я, пожалуй, тоже возвращаться не буду, — Дилан вспомнил, какие взгляды весь день бросал на него Фрайпан, и поежился. — Пошли домой, я так скучал по твоему бубнежу перед сном, мне без него уже не спится.

— Супер, только я просто приду домой и сразу отрублюсь. Догоняй, — Томас отлип от своего парня и вышел из туалета. О’Брайен прикусил губу, глупо улыбнувшись, и поспешил за блондином.

— Значит, мы типа… снова вместе? — Дилан протянул Томасу руку.

— Типа да, — довольно хмыкнул Сангстер и переплёл свои пальцы с чужими.

О’Брайен зашел в квартиру с улыбкой и осмотрелся, как будто за два дня тут могло все поменяться. Почесав за ухом пса, который радостно бросился к нему, бегун прошел в спальню и, неторопливо раздевшись, забрался в кровать, накрывая одеялом себя и Томаса, упавшего рядом.

— Я дома, — тихо выдохнул Дилан, как будто сам не мог до конца в это поверить.

— Я скучал. Спокойного… дня?

— Спокойного.

— Дилан?

— Да?

— Он сделал это на желание. Поцеловал меня.

— И все равно терпеть его не могу, — О’Брайен сонно усмехнулся. — Спи.

Всю оставшуюся неделю Дилан вел себя непривычно тихо. На все попытки Томаса его развеселить, бегун только выдавливал из себя улыбку, а потом уходил на балкон и долго курил, думая о чем-то. Еще он очень часто рисовал: чаще всего просыпался очень рано и сидел на подоконнике, а потом стыдливо прятал рисунки куда-нибудь в стопку своих вещей.

Он постоянно думал, думал, думал и никогда не рассказывал, о чем.

В пятницу утром, в последний день школы, Дилан как обычно проснулся рано и долго наблюдал за спящим Томасом. Не выдержав, О’Брайен через час коснулся губами чужого носа. Выждав несколько секунд, он снова поцеловал Сангстера, на этот раз в скулу. Хотелось разбудить светловолосого, хотя до будильника оставалась еще пара часов.

— Мм… — недовольно замычал Томас. Поерзав, он прижался к Дилану ближе, обхватив рукой его торс. — Только не говори, что пора вставать.

— Нет, я просто… соскучился, — бегун улыбнулся, но было заметно, что улыбка вышла какой-то грустной. — Доброе утро.

— Все хорошо? — Томас моментально проснулся и привычным движением погладил щеку О’Брайена. Он уже давно чутко улавливал перемены чужого настроения, поэтому эта грустная улыбка его обеспокоила.

— Да… наверное. Просто хотел провести с тобой последние часы. Перед школой.

— Не пугай меня, — фыркнул Сангстер и, подтянувшись, чмокнул Дилана в макушку, а потом уткнулся носом в его висок. — Я рядом, так что все хорошо.

— Ладно, больше не буду, — тихо согласился О’Брайен. Немного отстранившись, темноволосый повернул голову, чтобы смотреть на лицо Томаса.

— Что ты?..

— Я люблю тебя, — уверенно сказал Дилан и оставил на челюсти светловолосого невесомый поцелуй. — Люблю, — на выдохе повторил брюнет и коснулся губами чужой щеки. — Люблю… Люблю… Люблю, — он чередовал слова с тихими выдохами, покрывая лицо парня поцелуями.

— Я тоже тебя люблю, Дилан, — отозвался Томас, удивленный таким вниманием. Когда О’Брайен оставил очередное касание губ на его подбородке, Сангстер мягко обхватил его лицо руками и утянул своего парня в настоящий поцелуй. Дилан ответил с каким-то отчаянием, запустив пальцы в волосы Сангстера. Казалось, бегун боялся, что Томас может исчезнуть или оттолкнуть его.

— Какой же ты все-таки… — Сангстер облизнулся, отстранившись, и, не удержавшись, бросил взгляд на бледную шею Дилана. Слишком бледную, как он думал, поэтому оставил на нежной коже несколько ярких засосов. О’Брайен тихо зашипел, но улыбнулся. Закрыв глаза он несколько секунд просто лежал, наслаждаясь моментом, а потом повернул голову к Сангстеру.

— Мне сегодня надо сделать кое-какие дела, приду ко второму уроку, ладно?

— Ладно… — неохотно согласился Томас, но, вопреки своим словам, прижался к Дилану еще крепче. — Не хочу тебя никуда отпускать.

— Не бойся, это не опасно. Ко второму уроку приду, надеюсь. Все равно сегодня последний день, все будут пинать хуи.

— Ладно, ладно, буду ждать тебя, загадочный мужчина.

В конце концов Томас задремал еще на пару часов, так что собираться снова пришлось в спешке.

— Дилан, а ты не видел браслет? Ну тот, который ты подарил, — пыхтя, поинтересовался Сангстер, пытаясь одновременно натягивать штаны и поставить телефон на зарядку.