— И чем займёмся? — Сангстер погладил плечо бегуна. Противоположное от того, на котором покоилась его, Томаса, щека. — Ки опять разорит холодильник и не подавится.

— Ну вчетвером и придумаем. И еды я как раз купил. Или ты против?

— Лишь бы он сладкое не трогал… И не начинал снова выкидывать свои тупые шуточки.

— Ну ладно, не хочешь, не надо, — О’Брайен закатил глаза. — Оставим Розу умирать, выслушивая бубнеж Хонга в одиночку.

— Да я не против, — Томас наконец отстранился и сделал два шага назад, — но, если он притронется к сладкому, я выкину его из окна.

— Отлично, специально ему об этом не скажу. Хочу увидеть, как он полетит. — Дилан слез со стола и, приблизившись к светловолосому, обнял его за талию, лишая возможности увильнуть от ответа. — Ты точно не против?

— Точно. Но я тебя предупредил. Все, кроме моего шоколада.

— Как скажешь.

О’Брайен улыбнулся и, снова забравшись на стол, достал телефон. Ки взял трубку только спустя несколько минут, и, судя по звукам на заднем плане, кое-кто был очень рад этому звонку, в отличие от самого Хонга, очередную речь которого, наверное, прервали. Дилан усмехнулся, услышав что-то.

— Да-да… Пили… — бегун кивал, как будто друг мог его видеть. Кинув взгляд на Томаса и его искусанную шею, О’Брайен хмыкнул. — Да, — протянул он как-то слишком уж довольно и снова бросил на блондина загадочный взгляд. — Приезжай к нам. Да, сейчас. Ты дурак или да? Ждем. Нет… Да. Все. Ки, а ты сладкое любишь?

— Только посмей, — Сангстер, слушающий разговор, состоящий из междометий и редких слов, угрожающе нахмурился. Дилан рассмеялся, сбросив звонок. Он поболтал ногами в воздухе и весело посмотрел на блондина.

— Вот съем ночью все твои шоколадки, и что ты будешь делать?

— Выгоню тебя из дома, — моментально отозвался Томас, и в серьезности его слов было сложно сомневаться. — Я хоть и люблю тебя, но никто не смеет трогать мой запас. Понял?

— Понял я, понял. Какой ты злой. Теперь специально съем все, проснешься завтра утром, а на кухне пусто.

— Не смей.

— Ты такой милый, когда злишься, — О’Брайен весело посмотрел на блондина. — Как будто у хомячка отобрали еду.

— Да ты издеваешься надо мной!

Их словесная перепалка продолжалась еще минут десять, и в конце концов Томас, обиженный на весь мир, скрылся в гостиной. Дилан слишком вошел во вкус, поэтому спрыгнул со стола, открыл первый попавшийся кухонный шкафчик и начал демонстративно громко переставлять банки, привлекая внимание своего парня, внезапно так воспылавшего любовью к сладкому.

— Ну и где же тут все шоколадки? — нарочито громко протянул О’Брайен, следя за входом на кухню, чтобы не пропустить возвращение Томаса. Тот не заставил себя долго ждать: ворвался на кухню и подлетел к бегуну. Тот уже по инерции пошерстил в шкафчике рукой и очень удачно нащупал шоколадный батончик, про который, наверное, и сам Сангстер уже не помнил.

— Ого, а это что? — Дилан притворно удивился, демонстративно медленно потянул за края обертки и поднес батончик ко рту, наблюдая за реакцией Сангстера. Тот на пару секунд замер в растерянности, вспоминая, можно ли бить любимых людей, и этих пару секунд О’Брайену хватило, чтобы откусить приличный кусок шоколадки. Томас кинулся к бегуну, выхватил у того из рук батончик.

— Ну Дилан, я же просил! Я сказал, не смей трогать мои сладости!

— Вкусно, — хмыкнул бегун с набитым ртом.

Томас молча развернулся и потопал обратно в гостиную, где сел на ковер и закинул остаток шоколадки, отвоеванной у О’Брайена, себе в рот, а потом усадил на свои колени щенка и начал играть с ним, демонстративно игнорируя Дилана, который зашел в комнату следом.

Зная Ки, можно было смело предположить, что он заявится минимум через час, так что времени еще было полно и надо было чем-нибудь заняться. О’Брайен, миновав надувшегося Томаса, прошел на балкон, захватив новую пачку сигарет. Дождь стал слабее, но не намного, и сигарета упорно не хотела загораться. Наконец, парню удалось кое-как ее поджечь. Облокотившись на ограждение, он вдохнул дым, смотря на серое небо. Сангстер, хоть и дулся, все же не мог побороть свою совесть и вышел следом.

— Зайди в дом, ты же заболеешь, — Томас скрестил руки на груди, недовольно разглядывая спину бегуна.

— Ты же обиделся вроде, — Дилан посмотрел на Сангстера через плечо. Развернувшись обратно, он выдохнул и беззаботно пожал плечами. — Я недолго, ничего со мной не случится.

— Я тебя лечить не буду, — фыркнул Томас и вернулся в гостиную, прикрыв дверь балкона.

О’Брайен неторопливо докурил, еще несколько минут просто постоял, наблюдая за дождем, а потом зашел в теплую квартиру. Усевшись в кресло, он снова уткнулся в телефон. Спустя некоторое время наконец послышался звонок в дверь, да такой требовательный, что Томас поморщился от громкого звука, но даже не дернулся, а лишь продолжил сидеть на месте, поглаживая собаку.

— Ну конечно, я сам открою, — Дилан закатил глаза и встал. Роза первым делом обняла бегуна, извиняясь за задержку, но парень понятливо кивнул: и сам прожил с Ки бок о бок несколько лет. Раздевшись, все прошли в гостиную.

— Томас, а ты язык проглотил? Поздороваться не хочешь?

Сангстер ничего не ответил, только молча кивнул.

— Чего это с ним? Он же любитель поговорить, — Хонг с интересом посмотрел сначала на блондина, а потом перевел ставший вопросительным взгляд на друга. О’Брайен пожал плечами.

— А он сегодня не в духе. Я откусил целый кусочек от его шоколадки, — пояснил Дилан ничего не понимающим друзьям. — Ужасная трагедия, он очень переживает.

Томас, скрипнув зубами, поднялся на ноги и, подхватив с собой пса, направился в свою комнату. О’Брайен слегка виновато улыбнулся друзьям и пошел за парнем: пора было уже что-то делать с его обидой на весь мир.

Демонстративно постучав, он зашел в комнату Сангстера.

— Долго еще дуться будешь, принцесса? Или мне тебя покусать? — Дилан сел на край их кровати. Томас сидел спиной, поглаживая заснувшего питомца. Обижаться ему уже и самому надоело, но так просто сдаваться он не собирался. — Ну То-омас, — протянул брюнет, обняв Сангстера со спины и положив голову ему на плечо. — Я куплю тебе сотню шоколадок, хватит дуться.

Томас его слова проигнорировал. Довольную улыбку пришлось скрыть за притворным зевком. Получилось фальшиво, конечно, но О’Брайен, кажется, обман не раскрыл, потому что сжал парня в объятиях крепче.

— Ну хватит уже, — темноволосый коснулся губами шеи Томаса. — Две сотни шоколадок? Три?

Сангстер в который раз упрямо промолчал. Ему хотелось сдаться, хотелось получить извини-меня поцелуй и дать я-и-не-злюсь поцелуй в ответ, но гордость не позволяла отступить.

— Ну Томас, это уже не смешно, — снова нагнувшись к чужой шее, Дилан едва ощутимо прикусил кожу, чтобы не осталось следа. — От сладкого может быть диабет. Четыре сотни я покупать не буду.

Сангстер рвано выдохнул и хотел наконец сказать что-то в ответ, но его внимание привлек подозрительный шум, доносящийся с кухни.

— Я убью его, — решительно заявил Томас и сорвался с места, и О’Брайен даже не успел его задержать.

Источником шума оказался Ки, который уплетал шоколад. Содержимое холодильника его либо не впечатлило, либо уже пало под натиском азиата, но факт в том, что Хонг перешел уже на кухонные шкафчики, доставал оттуда батончики и плитки, шумно разворачивал и довольно жевал.

— Это мое сладкое, — почти прорычал Томас и кинулся на друга, который, ловко увернувшись, побежал с кухни. Сангстер не заставил себя долго ждать и рванул следом. Азиат совершил огромную ошибку, забежав в гостиную, потому что маневрировать там было не так просто, а сбежать так вообще нереально, так что уже через несколько минут Хонг был зажат в углу и истерично хохотал над попытками Томаса его ударить. О’Брайен неторопливо пошел на звуки и остановился, скрестив руки на груди. Несколько секунд он с довольным лицом смотрел на то, как «избивают» Ки. Наконец, решив, что с азиата достаточно, бегун подошел к ним и схватил Сангстера, обняв со спины, чтобы тот больше не вырывался.