— Как трогательно. — Съязвила девушка, не смотря в сторону отца. — Спасибо. А насчет его музыки… Повторю тебе тоже, что и ему: да, я впадаю в экстаз, когда слышу его голос. Но разум остается при мне. Его магия не действует на меня так, как на остальных. Так что, если я и осталась с ним в его подземном логове, то только потому что сама захотела.

Это должно было успокоить Румпеля, но…

— Хорошо, пусть так. Но вы же с ним… не ровесники в конце концов! — видимо вразумительные аргументы закончились, и мужчина переключился на абсурдные.

Роза громко прыснула, позабыв о соблюдении тишины на кладбище.

— Что? И это говоришь ты, папа? Напомнить про вашу с мамой разницу? Лет 200 если не больше.

— А что он сказал про то, что ты…? Ну, не родилась в этом времени еще. — Не успокаивался Темный.

— Сначала испугался, но потом сказал, что будет меня ждать… — щеки Розы покрылись румянцем. — Сколько бы не потребовалось. Да, папа, у меня есть кое-что для тебя.

Она вложила в руку Темному лист бумаги.

— Он пуст.

— Нет, заколдован. Прошу, всегда носи его с собой. В нужном месте, в нужный момент чернила появятся. А до этого обещай, обещай, что не станешь пытаться узнать, что там написано. Это очень важно. Пожалуйста.

— Я обещаю, Роза. — Голд положил листок во внутренний карман пиджака.

Девушка облегченно вздохнула. Остаток пути они прошли молча. И вот наконец впереди появилось свежее надгробие.

— Вот она. Что ж, — Хранительница посмотрела на луну, что только что выглянула из-за тучи, — пора. Я призову Робина с помощью темной магии. Потребуется его вещь, — из клуба бирюзового дыма на земле перед надгробием появилась стрела, — капля крови того, кто родился в этом городе, — она ножом проткнула палец и капнула на острие, — и на последок орудие убийства, то есть пепел олимпийского кристалла.

Луна бросила один из своих лучей на могилу. Роза начала сыпать пепел в луч. При этом он засветился, словно алмазная крошка и стал образовывать силуэт. И вот, перед Розой и Румпелем уже стоял как живой, одетый в кожаный камзол, со стрелами и луком Робин Гуд.

Мужчина улыбнулся.

— Я знаю, зачем ты призвала меня, Хранительница. Я готов помочь Реджине.

***

Когда луна оказалась в зените, операция «Черное/Белое» началась. Точнее продолжилась. Джекил довел сыворотку до ума, И Реджина уже выпила свою долю. Теперь настал черед Королевы. Робин появился перед ней неожиданно, Королева даже обомлела на секунду. Реджина смотрела на них издалека и плакала. Ей так хотелось верить, что ее любимый жив. Эмма утешительно коснулась ее плеча. О чем говорили Гуд и Королева неизвестно, но по лицу альтер-эго Реджины было видно, что она еле-еле сдерживает чувства. Роза на всякий случай была наготове. Но это не потребовалось: Королева, давясь слезами, но добровольно поднесла склянку к губам и выпила содержимое. Тогда их обеих: Реджину и Королеву пронзила боль. Королева начала искриться и терять форму, а в Реджине словно раскрылась воронка, которая затянула ее темную сторону туда, где ей и было место. Еще не успели стихнуть муки магии, как мэр города, тоже даваясь слезами, бросилась в объятья Робина. Кожа его была холодной, но улыбка… Они ничего не говорили, просто смотрели друг на друга не в силах насладиться радостью встречи. Когда мужчина начал исчезать, Реджина провожала его с улыбкой.

— Простите, — прохрипела Роза. Все только сейчас заметили, что Хранительница была бледна как смерть. Она магией удерживала возлюбленного Реджины в мире живых, и это выкачало из нее все силы. — Если бы у меня было больше сил, вы бы побыли вместе подольше… — она упала бы, если бы Эрик не поддержал ее.

— Она просто устала. — Сказал он Румпелю. — Ей нужно отдохнуть.

Темный с трудом подавлял неприязнь к этому человеку, но все же телепортировал в особняк, где их ждала Белль.

— Наконец-то! Я уж было… — она умолкла, увидев дочь на руках Эрика. — Что с ней?

— Тише-тише, родная. — Успокоил ее Голд. — С Розой все хорошо. Она просто устала.

— Как все прошло?

— Успешно. Она выполнила свою миссию.

Призрак понес Розу наверх, Румпель шел за ним след в след. Отец следил за каждым движение Эрика.

«Пусть только попробует снова…»

Но Призрак лишь положил уставшую девушку на постель, поправил рукой прядь волос и… замер, любуясь ее умиротворенностью. Век бы глаз не отвел. Но присутствие отца Розы вынудило его прервать созерцание.

Героиня города проспала почти два дня. Кошмары ее не беспокоили. За эти дни ее родители поближе узнали ее избранника. Белль вообще была очарованна Эриком: он был интеллигентен, умен, столько историй рассказал о своих путешествиях. К тому же был невероятно скромен. Без маски ему было не привычно, хотя теперь выглядел он совершенно нормально. Еще Эрик старался часто не задерживать взгляд на животе Белль. Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что его любимая находится в двух местах одновременно.

— Понимаю. — Улыбнулась Красавица, поймав таки взгляд мужчины. — У меня тоже все это в голове не укладывается. Нет-нет, не извиняйтесь. Все хорошо.

Эрик повернулся к Голду.

— Мистер Голд, я… Я хочу кое-что лично вам сказать, ибо чувствую, что вы едва сдерживаетесь, чтобы меня не прикончить. Во-первых, вы можете избавиться от этого. — Композитор снял заколдованную перчатку и бросил на журнальный столик. — А во-вторых, джентльмен всегда стремится избежать скандала. Я люблю вашу дочь всем сердцем и душой. Теперь я знаю, что и она меня любит. Да, я ушел от нее, не отрицаю. Но не потому что испугался или не принял ее магию, а потому что не хотел портить ей жизнь. Я столько всего совершил в своей жизни, не стану перечислять. Так что поверьте, у меня были причины так поступить. Я и представить не мог, что Роза полюбит меня таким, какой я есть… — мужчина немного смутился. Сделав глубокий вздох, он продолжил: — Теперь я не оставлю ее, пока она сама мне об этом не скажет.

Темный внимательней присмотрелся к молодому человеку. Призрак явно нервничал, но не боялся. Обычно люди, даже никогда не имевшие дел с Темным, трепетали от ужаса. Но Эрик был спокоен.

— А… — Белль осеклась, но все же решилась спросить, — Роза знает о Кристине?

Эрик напрягся и кивнул.

— Думаю, что да. Пока мы были в моем логове, она сразу рассказала, что знает о том, кто я. — Мужчина поднял глаза на Красавицу. — А откуда вы знаете о Кристине?

Белль сунула руку за спину и вытащила книгу.

— «Гастон Леру. «Призрак Оперы». — Прочел Маэстро. — Занятно. Надо будет ознакомиться.

— Возьмите. — Белль устроилась поудобнее в кресле. Весь ее вид показывал плохо скрытое любопытство. — Расскажите что-нибудь еще, Эрик. Ваши рассказы поражают воображение. Ой! — женщина скривилась и зашипела от боли. Раньше дочь не толкалась так сильно. Комнату, объятую тишиной, наполнил тихий голос. Бархатный, ласковый по мере своей возможности. Супруги оцепенели от голоса Призрака. Даже Румпелю было приятно его слушать. А Белль… с ней начали происходить странные вещи: ее тело стало излучать нежное голубое сияние. Словно кожа ее светилась изнутри. Дочь больше не пиналась, видимо ей очень понравился голос Эрика. Призрак улыбнулся, увидев сияние.

— Когда мы однажды выбрались из моего логова, чтобы прогуляться по сгоревшей Опере, я пел для Розы… Я тогда впервые увидел это сияние. Как же это было красиво…

POV Эрик

Париж. Опера Популлер, 1872 год

Моя новая ученица горазда на сюрпризы. С тех пор, как я увидел ее… магию, она превратилась в… призрака. Ха! Ирония… Она уже два дня не показывается мне на глаза. Как сейчас помню весь тот ужас, неописуемый ужас, в который она пришла, когда я спросил, как она излечила меня. Кажется до нее только тогда дошло, что она сделала, и почему-то это ее напугало. Напугало? Да она взвизгнула! Ее голос эхом, со скоростью ветра пронесся по логову и, я увечен, что по туннелям тоже. Злость, безумие, боль и отчаяние… О, как же мне были знакомы эти чувства. Я испытал их, когда Кристина впервые сорвала с меня маску и увидела все мое уродство… Тогда в Розе я видел самого себя. До чего странно смотреть на себя со стороны.