Она прикрыла глаза и провалилась в глубокий сон выздоровления.

Он долго смотрел на нее, а потом еле заметно коснулся губами ее лба. Вот так вот.

Осталось понять, куда лететь.

Он замученно огляделся и взял книжку с историей Асгарда. Медленно пролистал несколько страниц. Надо же, даже картинки есть: Один и его сыновья Тор и Локи.

Он внимательно вгляделся в иллюстрацию. Тут они изображены еще подростками. Тор, как всегда, светится, радуясь, что находится в центре внимания. Высокий, красивый, уверенный в себе. А вот Локи художнику был явно не очень симпатичен. Он стоит в тени, с суровым взглядом, тонким и бедным лицом, в черных одеждах с жутковато поблескивавшими вставками зеленой кожи. Да, мрачно. Впрочем, к чему врать, пожалуй, примерно так он и выглядел в то время, но все равно видеть себя таким было довольно забавно.

Один возвышается над ними обоими довольно грозно, хотя, наверное, художник об этом не думал. Похож. Сильнее, красивее и моложе того Одина, с которым расстались они на берегу моря в Тенсберге.

Он пролистал страницы немного назад. Фригга. Еще молодая, как всегда, полная сил, с мягкой улыбкой на лице и умными глазами. Он ласково коснулся пальцем рисунка, словно надеясь, что мать, где бы она ни была, почувствует его касание. Хильда чем-то похожа на нее, подумалось вдруг ему. Он перевел взгляд на девушку. Нет, не внешне, а именно внутренне: сила, но мягкость, насмешка, но забота, ум, но тепло. Точно, похожа.

Он снова уставился в книгу, совсем забыв, что ему нужно выбрать дальнейший маршрут. Он зачарованно разглядывал знакомые лица. Хеймдалл – тут Локи виновато улыбнулся, вспомнив, как превратил стража в ледяную фигуру, – с его желтыми ястребиными глазами, совершенно спокойный и собранный. Ему к лицу золотой доспех.

Надо же, Сиф.

Вот она на Фриггу совсем непохожа. И на Хильду тоже. Она будто холоднее, острее, хотя здесь еще совсем девчонка, но в глазах уверенность взрослого человека. Наверное, как раз такой она ему нравилась много лет назад. Как же давно это было…

Лучшие друзья Тора, три воина. Все пали, защищая Асгард. Он провел пальцем по их именам: Фандрал, Хогун, Вольштагг. Наверное, они были и его друзьями когда-то, за неимением лучшей компании. Даже если и не было, он сожалел об их гибели.

Он листал страницы книги, будто это были страницы его прошлого. Постоянно он встречал имена и портреты своих знакомцев из той жизни, и теперь он ясно видел, насколько эта его жизнь теперь далека, насколько все изменилось. Неудивительно, что Хильде так нравится эта книга. Она как будто бы возвращает во времена мирного расцвета Асгарда, когда под мудрым правлением Одина во всех девяти мирах царил покой и благоденствие. Но все это ушло безвозвратно, и Локи не знал, хорошо это или плохо. Просто ушло, просто не вернется и остается только в воспоминаниях – светлых и темных, но в основном, конечно, в светлых. И добрых.

Локи долго листал страницы, как вдруг наткнулся на непонятную иллюстрацию. На картинке были нарисованы совсем юный, но вполне узнаваемый Один и еще какой-то мужчина с кожей синего цвета. Он не был гигантом, но глаза его были красными, вокруг демонстративно были показаны куски льда. Несомненно, кто-то из ледяных великанов. И он жмет руку Одину? Они же были вечными врагами, как такое возможно?

Локи нахмурился. Тому, что не стоит беспрекословно верить рассказам отца, он выучился уже давно, с того момента, как оказалось, что он и сам из ледяных великанов. Появление Хелы только подтвердило этот факт. Возможно, тут и впрямь рассказывается о чем-то, о чем умалчивал отец.

Он перевел взгляд с картинки на ее подпись:

«Один и Бергельмир устанавливают границы Мидгарда и Йотунхема.»

Локи вскинул брови. Так-так, что-то интересное.

И он погрузился в чтение древней истории своего мира.

По преданию, в древности существовало два народа: инеистые великаны и асы. Поколение великанов происходило от их предка, первого в мире великана Имира. Мать Имира Аумдала породила и предка асов, Бёри, чей сын Бур взял в жены дочь Имира, великаншу Бестлу. Его сыновья были три брата-аса, Один, Вили и Ве.

В этот момент Локи оторвался от чтение, не справившись с изумление. То есть Один был наполовину великан?! Интересная, очень интересная версия событий…

Дальше рассказывалось, что три брата убили своего прадеда Имира и всех инеистых великанов (вот это вполне в духе Одина, подумал Локи), кроме внука Имира Бергельмира и его жены. С ними Один заключил союз, дав им во владение ледяной мир к востоку от Мидгарда, названный Йотунхеймом. Потомки Бергельмира звались йотунами, то есть ледяными великанами. На самом же деле, продолжал автор, и великаны, и асгардцы восходили к одной матери, и потому являлись ранее единым народом, разделившимся позже на две этнические ветви. Йотунхейм же в те давние времена вовсе не был царством льда и холода. Это была граница между миром асгардцев и людей. Здесь жили и мидгардцы, и асгардцы, и йотуны. Здесь селились ведьмы и волшебники. Это была страна гор, лесов, озер и драгоценных камней. Только потом из-за сближения Йотунхейма с миром льда Нильфхеймом этот мир погрузился в вечную мерзлоту, а его обитатели, представители совершенно разных рас, окончательно перемешались.

Локи оторвался от книги. Вообще-то это многое объясняло, например, почему ледяные великаны спокойно переносят гораздо более теплый климат и почему кожа Локи сохраняет белый цвет до тех пор, пока он не пытается заморозить кого-нибудь. Если подумать, то и сверхъестественные способности великанов к управлению льдом, так и не проявившиеся у Локи, тоже объяснялись просто: Йотунхейм был миром колдунов и волшебников, а после наступления там ледникового периода проще всего было учиться колдовать, используя лед как подручное средство. Опять же, стало понятно, почему Локи столь просто познал искусство магии.

Написанное в книге очень походило на правду.

Неясно только, отчего Йотунхейм до сих пор заморожен, ведь с Нильфхеймом он давно не поддерживает никаких отношений. Может, в книге есть и на это ответ?

Он пролистал несколько страниц, но ничего не нашел, хотя ему казалось, что ответ должен быть совершенно очевиден. Наверное, об этом было написано в книге, посвященной истории Йотунхейма.

Он хотел даже вернуться на корабль, чтобы поискать ее – вдруг все же выжила в огне и магии, как вдруг задумался о том, что какая-то магия льда была ему подвластна, Хеймдалла он же, в конце концов, заморозил. Но с другой стороны он сделал это не сам, он сделал это при помощи Ларца Вечных Зим, хранившегося в сокровищнице Одина со времен победы над Лафеем, возглавлявших ледяных великанов…

Он вдруг хлопнул себя по лбу.

Откуда бы у Лафея, йотуна из мира колдунов и волшебников, Ларец Вечных Зим, артефакт льда и холода?

Конечно же, из соответствующего мира. Из Нильфхейма, где, если верить книге, выжила какие-то инеистые великаны, потомки того самого легендарного Имира. Вряд ли Ларец назывался Ларцом Вечных Зим просто так. Что, если он был залогом сохранения мерзлоты в Йотунхейме, плацдарме для совместного нападения йотунов и инеистых великанов на Асгард? Это звучит как минимум правдоподобно, ведь Йотунхейм близок к Асгарду, практически находится у его границ, а у Нильфхейма были причины мстить Одину, почти истребившему их расу во времена Имира. Все сходится, и то звучит гораздо логичнее и последовательнее, чем рассказы Одина, в которых все вокруг просто были плохими, а он и Асгард – хорошими. Так ведь все не бывает, верно?

Локи широко улыбнулся. Он чувствовал себя так, будто бы совершил чертовски важное, практически научное открытие, восстановив для себя настоящую последовательность тех событий.

Но ведь, вдруг подумал он, Ларец Вечных Зим был уничтожен в пламени Рагнарека. Значит ли это, что…

Что зима в Йотунхейме закончилась?

Глаза его широко распахнулись. Йотунхейм был огромным и почти незаселенным миром, насколько он знал, там было всего одно крупное поселение, Утгард. И если это место снова станет таким, каким оно описано в легендах, то есть волшебным миром многих народов, населявших Железный лес и Каменные горы, то…