Печка на кухне работала, рекомендованная выключателем температура для запекания подошла. Я взялась за выкройку. Клацанье тугих ножниц, шелест разрезаемой ткани. Стежок за стежком. Тельце, голова, лапко-ручки. Коротенькие, чуть косолапые ножки. Кто у нас тут будет такой славный и толстенький? Риса для набивания не нашлось. Впрочем, эсмирский синтепон тоже сойдет. Если это, конечно, он. Теперь ушки! Заячьи, со вставками придающей форму проволоки. Вязаный шерстяной ошейник, пышный красный бант на спине – вместо крыльев, с длинными завязками и нанизанными на нити бусинами. Финальный этап – зафиксировать и пришить мордашку. Облизав уколотый иголкой палец, расправить как следует тканевые уши, пожать лапку. Ну, здравствуй!

Я выдохнула и отступила на шаг от стола. Ммм… Кроваво-красные стежки по черной ткани, брутально округлый череп с детско-милашным, очаровательным выражением. Заинька. Я стояла и смотрела на него, он смотрел на меня закрашенными провалами глаз. Чего-то не хватало в его пухлых лапках. Печеньки? Нет. Почему-то уверена: этот печеньки не любит. Руки вновь потянулись к глине и краскам. Красное яблочко, надкушенное. Выглядывающий сбоку червячок. Должен же быть у ханика друг! Переносной. У всех кто-то должен быть, вот. Снова кухня, печка, скрашенное мягкими объятиями ожидание. Пришитое к пузику яблоко встало как родное. Класс… Прямо то, что задумывалось. Имя, пора дать ему имя. От него веяло теплом и до боли родным запахом гуаши, забавно топорщились заостренные уши. О, придумала. Шанечка!

Наверху бухнула дверь, зашуршали шаги. Кеннет? Вернулся?… От радости я подпрыгнула, метнулась было к выходу, но вовремя вспомнила, как выгляжу и какой бардак развела в чужой мастерской. Быстренько оттерла краску с пальцев, определила инструменты по коробкам, мусор – в корзину. Успела до того, как шаги спустились по лестнице, окончательно приблизились и на пороге появился он. В новой, внезапно белой рубашке с закатанными рукавами, слегка растрепанный. Изучающий меня взгляд, довольная усмешка на губах.

– Так и знал, что найду тебя именно здесь! Чтобы ты – и не оккупировала кукольное логово.

О… А я не ошиблась. Неслучайно в театр меня привел. Знал, что мне понравится!

– Тут классно, очень-очень, – выпалила я, от переизбытка чувств размахивая руками. – Столько игрушек, прекрасных, самодельных, самых разных… Они потрясающие!

Кеннет улыбнулся. Мазнул взглядом по столу, заметил новорожденного ханика и уставился не моргая. Я затаила дыхание. Что скажет? Ну-у-у? Никогда еще так не волновалась… Шанечка весьма оккультный получился, правда-правда? Брови Кеннета медленно поползли вверх, на лице отпечатался полнейший ступор. Глубоко вдохнул, с шумом выдохнул и попятился обратно за порог. Странная реакция… Он сглотнул и, неотрывно косясь на Шанечку, спросил:

– Что это?… – почему-то шепотом.

– Ханик, – растерялась я.

– Откуда?

– Сделала…

В ответ нахмурились. Очень так непонимающе.

– Ты же их видел у меня, – напомнила я, надеясь, что это у него от эстетического восторга провалы в памяти. – В телефоне, на фотографиях.

В буравящих Шанечку черных глазах ничего не изменилось. Ему что, не нравится? Наверное, переборщила я с крипотой… Даже темные маги в шоке…

– Погоди… – Кеннет, наконец, моргнул. – Ты шьешь их сама?

Точно, я же не говорила. Мог принять моих хаников за коллекцию купленных игрушек.

– Шью, – призналась я тихо, будто в чем-то стыдном, – и леплю. И придумываю. Сама, да.

– Серьезно?…

– А что такого?

Он потер переносицу и прошел в комнату. Встал перед столом, посмотрел недоверчиво сначала на меня, потом снова на ханика. Да уж. Впечатлила – не то слово.

– Давай я его просто уберу, – буркнула я и тоже шагнула к столу.

Кеннет остановил меня резким жестом. Словно собираясь с мыслями, осторожно дотронулся пальцем до Шанечкиной лапки. Замер на пару секунд, после провел уже ладонью по тканевому бочку. Последовало ошарашенное:

– И это сделала ты…

Комплимент? Он прижал руку плотнее. Отдернул и выдал парочку выражений, которые даже без перевода звучали красочно. Экспрессивный комплимент?… О, ему все-таки нравится!

– Улет, – впервые внятно прокомментировал Кеннет. – Повышенный энергетический заряд. Около пятисот единиц, не меньше.

Ах, так он магические замеры проводил! А зачем?

– Пятьсот – это сильно много?

– Ну, как тебе сказать, – усмехнулся он, но мне показалось, что как-то нервно, – большее значение в истории фиксировали лишь однажды. При создании Междумирья.

Э-э-э… Ой.

Я стояла и совершенно не понимала, как реагировать. В голове было пусто, только и звучало, что эхо от собственного бесконечного «ой». Кеннет буравил меня задумчивым взглядом. Пальцы предательски задрожали, колени тоже. Что же это получается? Я…

– Создательница миров, – подсказал он, – потенциальная.

Мне икнулось – громко и совершенно неприлично.

– Я даже не маг, – ошеломленно пробормотала я, – ты ведь щупал. То есть я хотела сказать – замерял!

– Слухи о том, что Зеран Шелан не был магом, ходят давно. Его я, конечно, не щупал… – Кеннет томно подмигнул. – Но никто не видел, чтобы он творил традиционные заклинания.

– Помню. Я слышала. На лекции.

– Многие считают, что у него дар выгорел после создания Междумирья. А возможно, выгорать было нечему.

Медленно кивнув, я облизала пересохшие губы и села на край стола, рядом с ничего не подозревающим Шанечкой. Умереть не встать… Я обладаю какой-то невероятной уникальной силой? Такой же, как легендарный создатель целого мира? Бред. Подобного просто не может быть!

– А ты не ошибся? Может, надо получше замерить?

Кеннет выразительно изогнул бровь. Ай, да я не то имела в виду! Щеки запылали, я поспешно ткнула пальцем в Шанечку.

– Его. Со мной ты тогда дольше возился.

– Мы не координаты определяем, как в твоем случае, и энергетически заряженные вещи магами чувствуются сразу. Считай, фонят. Даже при отключенной магии внимание привлекают. А твое творение при тактильном контакте практически током шарахает. Наподобие артефакта загадочного предназначения, в создание которого вбухано немерено сил.

– Вдруг я какой-нибудь крутой артефактный синтепон в него напихала и это он фонит? – не унималась я. – Хватаю чужие вещи без спросу, вот и выходит потом боком.

– Лё-ё-ёна, – покачал Кеннет головой. – Ты с Гатиусом на какой выставке встретилась? Что там было, из-за чего он к тебе психологом представляться полез?

– Ханики… мои…

– Сходится. – Перед моим носом победно щелкнули пальцами. – На той выставке он их и приметил, а затем тебя. Понял, кто ты, и организовал приглашение в университет.

Понял, кто я… А кто я? Не маг, не обычная девчушка, а неведома зверушка. О, уже почти стихи… Так, глядишь, и Шелана выйдет затмить… Я заграбастала Шанечку в объятия, уткнулась носом в мягкое ушко. Кеннет сел рядом, сдвинув в сторону рулоны ткани.

– Как быстро после твоего прибытия в Междумирье пропала магия?

– Где-то через час. Во время церемонии посвящения. Хочешь сказать… Она отключилась из-за меня?!

– Не хочу, – обнадежил Кеннет. – Но ты могла быть частью плана. В прошлый раз источник менял течение при Зеране Шелане. А ты, в некотором смысле, его новая версия.

– Я ничего не делала! – уверила горячо. – Наверное…

– Какая-то важная роль тебе была уготована. И, скорее всего, ты ее исполнила.

– Да я вообще никому не была нужна по прибытии. Кроме как тебе…

Ну вот, теперь покраснела вся, до кончиков ушей. Тряхнула головой, скрывшись за длинной, упавшей на лицо челкой. Он коснулся ее – медленным, мягким движением, ласково заправил мне за ухо.

– Ты себя недооцениваешь, – обронил с укором. – Сто процентов, тебя собирались сцапать на вокзале. Ты появилась порталом в указанное ими время, когда встречающих уже нет. Однако по счастливой случайности это оказалось не так.