– Это что же, значит, ты не отстанешь от нас и в Гоа? – спросила Наташа.

– Ну, в Гоа у меня свои дела. А вот дальше, как знать, может и снова встретимся.

– Вам вегетарианский обед или с курицей? – спросила услужливая стюардесса.

– Мне вегетарианский, – ответила я. Я давно уже не ела мясо.

– А мне с курицей, – сказала Наташа.

Наевшись и напившись, мы принялись каждый за свое: Наташа просматривала журнал, я пробовала писать очередной рассказ, а Андрей уснул.

Лететь оставалось недалеко, наше воздушное путешествие подходило к концу. Мы прибывали в аэропорт Даболим, а оттуда выезжали на такси в Арамболь. Куда ехал Андрей, мы не знали.

Самолет слегка потряхивало при приземлении, но я стоически перенесла эти неудобства. На выходе нас встретила жара и особый характерный южный вкусный воздух. Наташка раскинула руки:

– Ну, здравствуй, Гоа, здравствуй, Индия!

– Индийцы говорят «намастэ» или «намаскар»! – заметил Андрей.

– Ага, это как в «Сурья-намаскар», – обрадовалась я. – «Приветствие Солнцу».

– Точно, – подтвердил Андрей. – Ну что, здесь мы с вами расстаемся, девчата. Мне в Вагатор.

– А нам в Арамболь. Было приятно пообщаться.

Мы обменялись номерами телефонов. Здесь еще предстояло купить индийские симки.

Мы с Наташкой помахали Андрею и сели в такси. Дорога заняла несколько часов. Никаких происшествий в пути не произошло.

И вот, наконец, мы в Арамболе, деревеньке неосаньясинов и хиппи. Впрочем, хиппи канули в Лету, их место благополучно заняла современная «золотая» молодежь – таких людей иногда называют «ноумадз» – кочевники. Эти ребята съезжаются в Гоа главным образом потому, что здесь можно легко достать наркотики, попасть на транс-пати, а также просто из-за особого, присущего Гоа духа свободолюбия и приключений, какого-то своеобразного авантюризма. Не избежали этой участи и мы, хотя наши цели были совершенно иные.

Мы нашли небольшую двухместную комнатушку с видом на море примерно за шестьсот рупий и сразу же пошли обедать. Нас предупреждали, что нельзя есть слишком острое – то, что называется «спайси». К слову, я прекрасно владела английским языком, поэтому Наталье со мной повезло. В молодости, лет этак семь назад, я училась на переводчика и преподавателя английского языка и литературы. Проработала я по специальности немного, уйдя на вольные хлеба.

Мы выбрали ресторанчик под названием «Премс» и принялись созерцать меню. В итоге я выбрала привычное спагетти под каким-то замысловатым соусом и рыбу, а Наталья ограничилась рисом с овощами. Смакуя вкус еды, мы глазели на море.

– Сейчас пойдем купаться! – предложила Наташа.

– Подожди, надо будет хоть еду переварить, – я погладила уже начинающий выпирать животик. – Сбросить бы пару-тройку килограмм! – мечтательно произнесла я.

– Не пойму я, зачем ты йогой занимаешься, если ешь, как слон? – Наташка резала правду-матку.

Ела я на самом деле довольно много. Можно было объяснить это отсутствием интимной жизни, я уже полгода как рассталась со своим бывшим бойфрендом Ником и теперь находила утешение в еде. Йога, надо сказать прямо, спасала плохо.

Пообедав, мы залегли в гамаки во дворике нашего дома. Хозяйка поливала садовые растения. Мы незаметно заснули. Когда проснулись, уже стемнело, так что с купанием в этот раз опоздали. Решили пойти прогуляться по улицам. Я надела роскошные джинсы и хлопковую блузку, а Наташка вырядилась в длинную расклешенную юбку и майку. Здесь, в отличие от других штатов, одевались достаточно вольно. Вообще в Индии у женщин руки должны быть прикрыты по локоть, должны быть закрыты и плечи.

Не успели мы отойти от своего дома, как к нам подошел темнокожий индус:

– Чего желаете, мадам? Экстази, марихуана, кокаин? – проговорил он на ломаном английском.

– Началось, – недовольно поморщилась я. – Ничего нам не нужно, проваливай! – меня нельзя было назвать любезной.

Юнец, быстро сообразив, что ошибся, отошел. Мы продолжали свою прогулку. Зашли в пару лавочек, поглазели на украшения и платки. Покупать ничего не стали, все эти мероприятия мы отложили напоследок. В лавочке я обратила внимание на небольшой, если сказать по-нашему, «иконостас» за витриной – там был портрет Сатья Саи Бабы и Саи Бабы из Ширди. Я подумала, что это хороший знак и мои садху ищут меня. Хотя потом оказалось, что такие иконостасы чуть не в каждой лавочке, потому что индусы – народ весьма религиозный. Тем не менее я сочла наш вечер удачным.

Затем мы поужинали в каком-то небольшом ресторанчике и пошли домой, в свою комнатушку, чтобы завалиться спать. С утра мы намеревались пойти на море.

Я проснулась от того, что солнце слепило глаза. Оно выглядывало из-за занавески и нагревало мое лицо. Было уже часов девять утра. Я сладко потянулась и с неохотой перевернулась на другой бок. Наташка на противоположной кровати уже открыла глаза и созерцала потолок.

– Ну и какие тайные письмена ты там увидела? – съязвила я.

– Я вот все думаю, – начала Наташа, – встречу ли я тут мужчину своей мечты.

– Индуса, что ли?

– Нет, индусы мне не нравятся, уж больно черномазые. Лучше европейца.

– А как ты с ним разговаривать будешь? – спросила я.

– А ты на что? Переводчик-то личный есть.

– Ну да, в любовных делах какой там переводчик! Там и без слов все понятно.

– Ну а ты-то, – не утерпела Наташка. – Ты-то надеешься своего суженого тут встретить?

– Какого, к черту, суженого? Так только, если курортный роман. Но я ведь не за этим приехала. Ну расстались мы с Ником, и сейчас мне больше никого не надо. У меня перерыв. Отдыхаю я от любви.

Я зевнула и встала с кровати. Наскоро причесавшись, я напялила купальник, поторопила Наташку, и вот мы уже выходим к морю. Аравийское море встречает нас крупными волнами. Я опасаюсь заходить в воду и толкусь у берега. Наталья, хорошая пловчиха, между тем зашла в воду уже по пояс и вскоре поплыла, качаясь на волнах. Я продолжала медленно брести вдоль берега, глядя на ласковое солнце. Наконец я осмелилась войти в воду по пояс и поплыла по-собачьи. Плавать я не умела.

Накупавшись, мы пристроились в одном из прибрежных кафе. Есть не хотелось. Заказали сок и омлет. За соседним столиком сидели двое молодых людей, по виду европейцы. Они говорили на английском. По акценту я безошибочно определила: англичане. Они были одеты весьма небрежно: рваные до колен джинсы, которые нельзя было назвать даже шортами, расхристанные майки. У одного из них были длинные вьющиеся волосы. Другой был стрижен «под ежик». Они начали посматривать в нашу сторону, вежливо улыбаясь.

– Везет нам! – сказала я Наташке.

Через минуту длинноволосый, восприняв наши ответные улыбки как приглашение, передвинул к нашему столику свой стул.

– Откуда вы? – спросил он.

– Из России, – ответила я. Для Натальи все приходилось переводить. – Из Москвы. А вы?

– Манчестер, – ответил длинноволосый.

Следом за ним передвинул свой стул и бритоголовый.

– Как вас зовут? – спросил длинноволосый.

– Меня Марина, а это моя подруга Наташа. Наташа не говорит по-английски. А как вас звать?

– Стивен, – представился длинноволосый. – А это Крис.

– Вы давно здесь? – вступил в разговор Крис.

– Второй день, – ответила я. – Только выбрались на море.

– И как вам тут?

– Шикарно. Только волны большие. Я плохо плаваю, – пояснила я. – А вот Наталья у нас пловчиха хоть куда.

– Искупаемся? – предложил Наташе Крис.

Наташа недоуменно посмотрела на меня. Я перевела.

– Окей, – ответила она.

Крис и Наташа пошли в воду, а мы со Стивеном остались сидеть, беседуя о чем-то малозначительном. Я узнала, что он художник. «Ну что, неплохо», – отметила я про себя. Я сказала ему, что считаюсь «вольным художником», то есть работаю сама на себя, так сказать, птица в свободном полете, а так я начинающий писатель. Стивен восхищенно присвистнул.