Шиван Ши’Ал плавно шествовал по залу, приковывая взгляды. В отличии от Саммерса, вулканец не истерил. И не брызгал слюной. И уж точно чёткую и уверенную речь было не сравнить с маловразумительным блеянием Брайса.

- Закон против полигамии морален и практичен. И в данном случае закон гласит, что брак - это союз двух разумных. Истица нарушила этот закон. А ведь он служит единственным щитом для таких людей как мой клиент. Для таких, которые просто искренне любят свою половину. Ведь именно это и делал Леонард для мисс Картер. Мистеру МакКою было наплевать сколько на мисс Картер косметики, наплевать, что она носит слишком узкие платья. Он не критиковал её. Не требовал, чтобы она нашла работу, не спрашивал сколько она тратит, от него никогда не пахло чужими духами. Леонард МакКой просто был рядом. Взамен его жена подарила ему дочь. И теперь этот дар истица решила отнять вместе с частью совместно нажитого имущества.

- Вы утрируете и выворачиваете факты! – бесился адвокат Джослин. - Это возмутительно! В этом нет смысла!

- В самом деле. Ваша честь, Господа Присяжные, должен признать, что, когда мне на стол легли бумаги по этому делу, я тоже посчитал его совершенно нелогичным. Пара рассталась. Машину и телевизор они поделили, но почему-то они так и не решили, что делать с ребёнком. Потому что в отличии от машин и телевизоров, дети не просто собственность. Это маленький человек, который живёт и дышит. Который любит нас безо всяких условий. И это в нашем жестоком мире. Неужели мы не можем желать детям такой же любви и тепла в ответ? Неужели вы не желаете Джоанне МакКой добра?

Присяжные переглядывались, одобрительно кивая.

- Что за вздор!

- Джослин! – рыкнул Саммерс, стараясь пресечь выкрики, но поздно. Леонард вздохнул; Джослин понесло, и останавливаться она не намеревалась. МакКой мог поклясться, что проклятый остроухий удовлетворённо улыбнулся.

- Я люблю свою дочь! – женщина подскочила и гневно уставилась на Ши’Ала. - Как вы можете!

- Несомненно, вы её любите, - кивнул вулканец. - Именно потому, вам отчаянно не хватает на неё времени.

- Что?

- Зато вам хватает времени пройтись по маникюрным салонам и бутикам днём, клубам и барам вечером, - припечатал Ши’Ал, и зал охнул.

- Но… - Джослин замялась и побледнела. - Я просто веду активную социальную жизнь. Это не запрещено законом.

- Нет, если ребёнок остаётся под присмотром.

- Но Джо уже вполне может посидеть дома одна, - неуверенно продолжила женщина, поёжившись под направленными на неё взглядами присутствующих.

- Нет, не может, - склонил голову вулканец. - Джоанне МакКой 7 лет. В постановлении комиссии о защите прав ребёнка сказано: дети до 13 лет в опасных местах должны находиться под присмотром взрослых.

- Дома безопасно!

- И вы уходя убираете все колющие и режущие предметы? Обесточиваете помещение? Прячете аптечку под замок?

- Джо бы никогда не…

- Так да, или нет, мисс Картер? – холодно повторил вопрос вулканец.

- … Нет? - Джослин умоляюще посмотрела на Ши’Ала, и перевела взгляд на присяжных. Увидев неприязнь и непонимание на лицах тех, кто ещё тридцать минут назад сочувствовал ей, женщина окончательно растеряла свой запал. – Я… Джоанна… Она зрелый ребёнок…

- Дети любопытны, - Ши’Ал развернулся к судье, сложив руки на груди. - От случайностей не застрахован даже взрослый. Не говоря уже о девочке 7 лет. И потому, у меня вопрос к уважаемым Присяжным. У многих из вас есть дети. Кому вы доверите своего ребёнка? Матери, которая, пусть и обеспечена, но не работает и проводит с любовником в клубах больше времени, чем дома, или отцу, который занят полезным делом, и кроме того, имеет возможность оставить ребёнка на попечение специально обученных сотрудников и тьюторов в детской комнате при клинике?

Присяжные загудели.

- Ответьте, Господа Присяжные. Нет, не мне, себе. Где вашему сыну или дочери будет безопаснее? И как мы будем смотреть себе в глаза, если разлучим отца с тем единственным даром, который у него остался в память о любви, если с ребёнком потом что-то случится? И, наконец, как отразится на девочке, на её моральном облике такой пример, подаваемый матерью? Как мы будем оправдываться перед нашими детьми, когда наши внуки, такие же невинные дети как Джоанна МакКой пойдут отдавать свое тело на право и на лево, в полной уверенности, что поступают верно, просто потому что мы с вами это допустили? На этом, у меня всё, Ваша честь.

- Ваша Честь… - заикнулся было Саммерс, но Томпсон стукнул молотком по столу:

- Довольно! Суд удаляется для принятия решения!

Присяжные гуськом потянулись из зала. Ши’Ал ободряюще кивнул Леонарду и потянулись минуты ожидания.

Наконец, Томпсон и ко вернулись. Пристав объявил вердикт:

- Суд ещё ознакомился с материалами дела и, приняв во внимание новые факты вынес вердикт. Решение по делу о лишении родительских прав «Картер против МакКоя»: Джоанна МакКой остаётся под опекой отца.

Леонард стоял как громом пораженный. Он просто поверить не мог, что так отвратительно начавшийся день может закончиться настолько прекрасно.

На достигнутом вулканец не остановился, лично сопроводив МакКоя забрать Джоанну, опасаясь неожиданностей. Джослин не разочаровала, и попыталась закатить скандал. Джо спряталась за спину приготовившегося ловить дурную супругу Леонарда, но не потребовалось. Женщина мешком рухнула на пол, а Шиван Ши’ал, философски пожав плечами, спрятал руки в рукава робы, пояснив, что от вулканского нервного захвата ещё никто не умирал, а мисс Картер пугала ребёнка.

Вечером, уложив Джо, Леонард решил, что всё-таки в жизни иногда нужно что-то менять. Днём позже, всё тот же невозмутимый Шиван Ши’ал помогал МакКою выправить документы для перевода на станцию Сигма по завершении рабочего года.

““““““

Стон, недовольно притоптывая, ждал Спока на ступенях. Младший С’чн Т’гай, по его мнению, завёл себе дурную привычку сутками пропадать в человеческом городе. И Стона совершенно не заботило, что из них двоих, Спок-то как раз более подготовлен к «выходам в свет».

Сияющий хромированный кар затормозил у здания Вулканского посольства. Выбравшийся с пассажирского сидения мальчик невозмутимо обогнул пышущего недовольством Стона.

- Где ты был? – недовольно поинтересовался старший вулканец, следуя за мальчиком внутрь здания.

- Сегодня выступает группа, с которой я знаком с 6 лет, - в никуда произнёс Спок. – Писал несколько раз для них тексты, и музыку от скрипичной партии.

- Группа? – Стон поджал губы. – Пусть группа. Но это не повод, чтобы…

– Я написал им. Мы договорились встретиться, но…

Тон, которым это было сказано, мгновенно отрезвил юношу. Он впервые видел невозмутимого sa-telsu таким… растерянным? Подойдя ближе, Стон осторожно тронул плечо мальчика:

- Не поделишься?

- Вулканцы не зря ввели возрастной ценз на общение с короткоживущими, Стон, - отозвался Спок.

- О чём ты? – не понял Стон.

- Отношения с людьми не приветствуются для вулканцев младше 100. Это закон. Мне меньше ста. Сильно меньше.

Старший вулканец нахмурился. Неужели Консул не рассказывал сыну? Видимо нет.

- Это не правило, sa-telsu, скорее инстинкт родителей, - осторожно проговорил Стон. - Век терранцев краток, мы в сравнении с ними почти вечны. Дети до 100 очень эмоциональны. А ещё, тебе ли не знать, что все t’khasi по натуре собственники. Особенно те, кого растили в клане, с полным осознанием того, кто они есть. Узы привязанности у детей образуются спонтанно, и утрата их… не слишком благотворно сказывается на психике. Бывало, что молодые t’khasi сходили с ума и начинали искать смерти, чтоб вернуть тех, к кому привязались. Поэтому, контакты молодежи с людьми происходят строго под надзором старших.

- Стон? – Спок казалось уже всё понял, но никак не мог уложить в голове.

- Когда выступление? - поинтересовался старший вулканец.

- Сегодня. В восемь, - отозвался Спок. – В “Night City Hall”.