Вдруг с другой части моста внезапно доносится ледяной голос:

— Неправильный выбор. — Это разъярённая Пэнси Паркинсон вновь заявляет о себе, быстро оценивает ситуацию и размашистым взмахом палочки снимает с Дафны чары Нотта.

Придя в себя, Дафна не сразу понимает, что происходит. Её голова все ещё побаливает, а картинка перед глазами немного плывёт. Вместе с осознанием боли она резко вспоминает при каких обстоятельствах потеряла сознание. И тут же пытается подняться, опираясь на капот ламборгини и сбрасывая со своих плеч Ноттовский пиджак.

Едва встав на ноги, она замирает от увиденного.

На другой части моста Пэнси с совершенно диким видом буравит её кровожадным, готовым на части порвать взглядом. Не в силах стерпеть очередное своё поражение, Пэнси подводит себя к той черте, когда вкус крови врага на твоих губах становится необходим как вода.

Над мостом же в невидимый антиаппарационный купол начинает извергаться мощный поток магии из палочки Блейза, находящего в люке низко опустившегося дирижабля. Нотт тоже улавливает опасность в намерениях Паркинсон и без раздумий освобождается от управления бомбой, дезактивируя её, чтобы направить свою палочку на Пэнси, которая, будучи на другой стороне уцелевшего моста, нацеливает свою прямо на безоружную Дафну.

Только вот поздно... Пэнси уже успевает произнести страшное тёмное заклятье, посылая его ядовито-зелёные искристые языки в направлении соперницы. Всеми своими силами Забини под конец удаётся разрушить антиаппарационные чары Нотта, но этим уже ничего не исправить.

Молниеносные искры уже мчатся в Дафну.

На миллисекунду Забини и Нотт сталкиваются взглядами — в обоюдном непередаваемом ужасе и решимости, что это ни в коем случае не должно произойти с Дафной.

И если Блейз только мог — если бы он только мог! — он бы сам это сделал. Сам бы рванул со всех ног и, загородив Дафну собой, принял жуткое проклятье Пэнси на себя...

Он бы не раздумывая сделал это за Тео.

В грудь которого попадает этот разящий зелёный луч.

Саундтрек: Exit music – Radiohead

Они держались за руки, когда это произошло.

Когда вкус погибели ощущался на языке и витал в воздухе. Гудящие вибрации исходили от артефакта, пулей влетевшего в их дирижабль; красные адские языки пламени вытянулись от тёмномагической сферы. До взрывной волны, захватившей их жизни, оставалось одно короткое мгновение. И в это мгновение Драко и Гермиона сполна успели вкусить вязкий и будоражащий привкус смерти.

Говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами проносится... Перед глазами Драко же была только Гермиона. Его жизнь с ней, которую он так и не успел толком начать, не могла кончится так. По крайней мере, не от рук этого психа, которого они не приняли всерьёз, сражаясь с ложным врагом, вместо того, чтобы заметить угрозу у себя по носом... В какой же темноте они всё-таки блуждали.

Гермиона стояла перед Драко и крепко сжимала его руку, глядя на него как в последний раз. А в его голове со скоростью света проносились все их лучшие моменты.

Её глаза. Её смех. Её улыбка...

Их начало. Как Гермиона взялась помогать ему с поисками Нарциссы. Как научила светлой магии...

Тут-то у Драко и возникла идея. Под гул артефакта, готовящегося вот-вот взорваться, ему пришло в голову, что с тёмными проявлениями магии, вложенными в создание артефактов, способны противостоять самые светлые проявления высшей магии.

Чары Патронуса.

И едва с его губ сорвались слова о многогранности возможностей, что можно вложить в чары Патронуса, Гермиона сходу его поняла. Она подняла перед собой подрагивающие ладони, держа в одной руке палочку. И Драко, с тёплым прикосновением своих ладоней к её, приковал к себе её глаза. Счастливые воспоминания с ним возникли у Гермионы сами собой. Так же, как и у него, от их телесного и зрительного контакта. Свет возник где-то глубоко внутри них вместе с совместно произнесённым заклятием «Экспекто Патронум».

И такими нужными им сейчас, согревающими в унисон словами:

«Я люблю тебя».

И тогда воспаряющая огромная энергия заструилась из их палочек и соприкасавшихся с внутренних сторон ладоней в виде сияющего серебристого свечения. Сосредоточенная не на телесном воплощении Патронуса, а на распространении её вокруг как защитной оболочки.

В то время, как красные языки пламени с нарастающим гулом всё больше искрились из сферы в преддверии взрыва, глазницы Драко и Гермионы загорелись лунным сиянием, излучая высшую светлую магию. Она лилась из них, словно музыка из искусных инструментов. Питаясь их любовью и желанием сберечь друг друга. С каждым проносящимся со скоростью света совместным воспоминанием их виртуозная магия усиливалась, серебристыми потоками света исходя из их глаз и губ, образуя вокруг пары защитный вакуум.

Не разрывая контакта ладоней, Грейнджер и Малфой сотворили исключительной мощи волшебство.

Так, что уже не разберёшь где его энергия, а где её.

Они были одним целым.

Короткое мгновение, показавшееся им бесконечностью, закончилось: воздух встревоженно вздрогнул и взрывная волна разнеслась в дирижабле, разрушая его. За пределами серебристой дымчатой завесы всё адски пылало багровым мерцающим огнём. Не тронув двух уникальных волшебников, несущих собой свет.

Горящий аэростат с грохотом и скрежетом потерпел крушение в реку. Вода заполнила пространство и потушило пламя.

И вот, погребённые под Темзой, они не отпускают рук друг друга, призывая держаться. Но под водой их силы угасают; воздуха не хватает, чтобы сосредоточиться. И их магическая связь разрывается.

Им тут так холодно...

— Драко, я не умею... — пытается вымолвить Гермиона, захлёбываясь водой. — ...плавать.

Он её понимает и спешно оглядывается по сторонам: выход из люка завалили обрушившиеся детали дирижабля. Гермиона старается не терять сознания, цепляясь за плечи Драко. Перед её глазами всё начинает темнеть и размываться, и только белокурые волосы Драко остаются ей маяком на фоне синеватой воды.

Её вновь охватывает леденящий кровь страх, что она больше не увидит его. Что это их конец... Они потонут в обломках дирижабля на дне Темзы. Их будут помнить в этой шикарной одежде как парочку отчаянных влюблённых гангстеров. Павших от рук безумца... Подумать только, она с Драко Малфоем... влипла в такую историю.

Он немного встряхивает её за плечи. И Гермиона видит, как его красивое лицо приближается к ней. Чувствует, как Драко губами прижимается к её, делясь с ней своим воздухом.

«Держись, Ангел. Прошу тебя, только держись... Я не могу делать это один.»

Сознание Гермионы проясняется от было нахлынувшего забвения. И к ней приходит внезапная мысль, что, даже развернись перед ними врата ада, она будет не прочь в нём побывать... если там с ней будет Драко.

Потому что вместе — они в любом случае выберутся.

Расчищая им сверху путь Бомбардой, Драко обхватывает свою невесту руками за талию, и его глаза вновь загораются лунным светом. Гермиона вместе с ним обретает внутреннее свечение, произнеся про себя заклинание Патронуса.

Гермиона Грейнджер и Драко Малфой расширяют возможности магии. Чары Патронуса приобретают новые краски в их новаторском исполнении: окутывают их и защищая поднимают ввысь по воде.

Саундтрек: Six Feet Under – Billie Eilish

Тео падает. Боль физическая, скручивающая его изнутри, будто жарит его органы. Но всё же остаётся несравнимой с той привычной, в которой он варился последнее время. Долгое, долгое время. Так что, он мог поклясться, его сердце — это кровавое месиво.

А его душа...

Осталось ли вообще хоть что-то от неё?

Дрожать и плакать. Плакать и дрожать. Обычно ему удавалось делать это изнутри той клетки, что он привык считать своё тело. Все загнанные в неё чувства, эмоции — разом вырываются фонтаном. И это крах.

Полный крах, черт возьми.

Осталось ли что-то от его больного разума?