— Иди, — улыбнулся он и откусил кусок, а точнее кусище от пирожка.

— А ты?

— А я еще побуду тут. Тетушка Тама сегодня кисель варила, а я его еще не нашел.

— Э… Вообще-то ты его разлил.

— Вот же сухарь подгоревший! И что теперь делать? Я ж так хотел этот кисель! Точно! Знаю! У нее ж всегда в запасе есть!

— Откуда ты знаешь?

— О! Я много чего знаю! — Париус подмигнул мне. — Я вот, например, знаю, что к Тетушке Таме часто наши профессора заходят, и она их вкусненьким подкармливает, так что у нее точно еще должно было остаться.

— Ну, ищи тогда, — пожал плечами я. — А я пойду.

— Иди-иди, — сказал он, но было видно, что про меня он уже забыл.

А я еще раз оглянулся на повариху. Не, ну это ж точно мужик! Но тут Тетушка Тама повернулась на бок. Кхм, ладно. Женщина это.

До своей комнаты я добрался быстро. Похоже, начинаю привыкать. Вот только дверь моя мне не понравилась — она почему-то светилась. Не ярко, но я все равно поежился. Мне показалось, что по двери забегали тени. Они напоминали мне маленьких человечков. Таких, как я рисовал, когда маленьким был: палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек. Потом тени стали двигаться все медленнее, пока совсем не пропали.

Они-то пропали, я со страху ноги от пола оторвать не мог.

— Чего застыл, парниша? — услышал я возле правого уха. — Хавчик принес?

— Руфус! — я думал, что крикнул, но получился какой-то то ли писк, то ли хрип, то ли всхлип.

— Заходи уже, а то сейчас Норвус опять на обход пойдет.

— Угу.

Кое как я все-таки отодрал от пола ноги и, набравшись смелости, открыл дверь. Комната моя была такой же, как и когда я из нее ушел. Я повернул голову к Руфусу, но его уже не было на моем плече.

— Меня ищешь? — спросил крыс. Он сидел на столе у окна, скрестив лапы на груди. И когда только успел?

— Никого я не ищу. Я тебе еду принес.

— Так чего ж тогда ждешь, бестолочь? — он привстал на задних лапках и потер передние, глаза его засветились в темноте красным огнем. Жутковато, если честно, но вида я не показал.

— Вот. Все, что ты просил. — Я выложил добычу на стол, а крыс тут же принялся ее уплетать. Я смотрел, как он ест, и у меня снова заурчало в животе. Какой я молодец, что взял побольше.

Я тут вот что подумал: а почему это Руфус ко мне заходит как к себе домой? Я ж тут, вроде как, единственный хозяин. Он же не профессор тут! Или… Да не! Чего это я? Скорее всего, это Норвус наврал, и сюда может заходить кто угодно.

Я сел на стул, и мы с Руфусом ненадолго затихли, разве что чавкали громко. Когда еда закончилась, крыс довольно откинулся на столе и сыто рыгнул. Я очень хотел сделать то же самое, но бабуля мне хорошенько вдолбила, что это некрасиво. Ее, конечно, здесь не было, но я все равно почему-то не решался. Иногда мне кажется, что она стоит за моей спиной. Правда, когда я оборачиваюсь, там никого нет, но мне от этого спокойней не становится.

— Поели — пора и баинькать, — сказал Руфус и хлопнул в свои крысячьи ладоши. И в ту же секунду я уснул.

Этот сон был еще более странным. И снова кошмар. Ну, хотя бы потому, что это был кошмар, а они мне еще никогда не снились, я вообще о них знал только из рассказов своих товарищей. И вот теперь и сам почувствовал, что это такое. Не самое приятное дело, если честно.

Мне снилось, что я стою в круглой зеркальной комнате. Я крутился из стороны в сторону, но никак не мог понять, где здесь выход. А к самим зеркалам я подойти боялся. Я знал, что дверь за одним из них, но также я знал, что за остальными меня не ждет ничего хорошего. И я очень старался не думать, что именно там такое нехорошее.

А потом я увидел огромный ярко-красный камень у себя над головой. Он был вдавлен в потолок. И этот потолок стал очень медленно опускаться. Я уже понял, что теперь дверь искать бесполезно — все равно открыть не смогу. А потолок опускался все ниже и ниже, кровавый камень был у меня над головой. Чтобы хоть ненадолго спастись, я лег на пол и вжался спиной в пол. Потолок неумолимо приближался, и горячий камень был почти возле моего лица. Я отвернулся в сторону и увидел маленькую щелочку под одним из зеркал, из которой на меня на меня смотрело два сверкающих красных глаза.

Проснулся я весь вспотевший, но в своей кровати. Интересно: когда это я сюда перебрался? Я ж вроде за столом сидел. Руфус, что ли, перенес? Но он же маленький. Хотя с этого крыса станется. Уж это я понял.

На улице было светло. Я глянул на часы: без пятнадцати шесть. Занятия начинаются в девять, а значит, еще полно времени. Спать я больше не хотел, поэтому решил сходить в ванную. Руфус как раз вчера подписал ее, так что не заблужусь, а вот царапка после когтей крыса пока и не думала заживать. Может, к Лекарю сходить? Не, не пойду — засмеют.

Странно, хоть мне и кошмары снились, но чувствовал я себя очень даже хорошо, будто проспал на свежем воздухе дня три. Однажды, когда деда уехал то ли в Школу, то ли ко Двору, а бабуля навещала одну из своих подружек-старушенций, я смог сбежать в деревню на целых два дня. Гарлиус и не думал меня искать, — иногда я думаю, что ему вообще на меня наплевать, — так я заночевал у своего друга. Вот тогда я и понял, как мне не нравится наш замок. И именно тогда я решил, что обязательно оттуда сбегу. Угу, сбежал. В Школу. Пока что я не понял, что хуже.

Я потряс головой. Ну, хотя бы бабуля тут не ходит за мной по пятам. Да и вообще здесь за мной никто не следит. Разве что деда будет, когда вернется, да и то вряд ли. Он и дома-то не сильно за мной следил. В ученической разве что запирал, а так моим воспитанием и ушенадиранием занималась бабуля.

Осторожно выглянув за дверь, я вышел из комнаты. В коридоре было светло как на улице, хоть тут не было ни одного окна. Хорошая вещь эти маленькие фонарики.

В коридоре было пусто, наверняка все еще дрыхли. Это мне отчего-то не спалось, но это ладно — всегда ведь можно на уроках отоспаться. Все равно учиться я не собираюсь. И вообще: чего это я на цыпочках крадусь? Права я что ли не имею в ванную сходить? Кстати, а где она вообще? Точно! Руфус же мне все двери подписал! Так, что тут у нас? Ага. С правой стороны у нас две комнаты девочек, так дверь какая-то (ясно — проход к шестиклассникам, закрыт), ученическая… О! А вот и ванная!

Ого! А она большая! И тут уже кто-то есть…

— Трисса?..

Она сейчас была похожа на статую у нас дома в саду: такая же неподвижная и такая же красивая. Никогда бы не подумал, что с распущенными волосами она очень даже ничего. Ее руки замерли на воротнике рубашки, она как раз успела расстегнуть две пуговицы. Сперва ее глаза распахнулись, а потом резко сузились. Ой, как она мне сейчас мою бабулю напоминает! Не торопясь, Трисса застегнула пуговицы обратно, а потом (я даже не заметил когда) она оказалась прямо возле меня и со всей дури врезала мне в глаз. У меня аж искры посыпались! А потом она меня вообще за дверь вытолкала, но хлопать ею не стала, наверное, чтобы никого не разбудить.

Не, ну это нормально? Сама зашла в ванную для мальчиков, а я еще и отгреб! Я повернулся к двери и уже хотел зайти обратно и все высказать этой противной девчонке, как сам вдруг в статую превратился, причем с открытым ртом — залетайте, мухи дорогие. Оладка перепеченная! На двери было написано: ванная девочек.

Ну, Руфус, погоди! Я тебе это еще припомню!

Ванную для мальчиков я все-таки нашел. Она оказалась с левой стороны через две комнаты после моей. На всякий случай я постучался, никто мне не ответил, и я вошел. Наконец-то я смог хорошенько помыться — все равно до завтрака еще полно было времени.

Тут было восемь медных ванных, вода в них сама набиралась, как только в них залазишь. У нас дома тоже такие есть. Возле каждой ванной лежали свежие белые полотенца. А в Школе вроде и ничего, я так и привыкнуть могу. А что? Чем тут плохо? Годик какой и тут пожить могу. Почему бы и нет? Кормят тут хорошо, с кухни можно всякие вкусности таскать (особенно на пару с моим новым другом), ванная хорошая, а учиться я все равно не собирался.