Имп склонился ко мне так низко, что я невольно отшатнулась. Выпитый алкоголь толкнул под пятки, и я полетела спиной на пол. Егор схватил меня за руку, но не удержал – я смачно плюхнулась на задницу и даже его немного вытянула из кресла. А он довершил дело – приземлился рядом на ковёр.

– Ты… как это? – забормотала я.

– Никак, – ответил Имп, отпуская мою руку. Предплечье горело, будто я сунула его в костёр. – От сорта саттивы, который мы курили, не бывает такого эффекта, он просто веселит или усиливает чувства. Такая херня у меня была всего раз. Но с марками я завязал.

– Притворялся, значит. Но зачем?

– Поугарать решил, хули нет? Слушай, я так жрать хочу, принесёшь чего-нибудь? – Егор повернулся ко мне, а я от возмущения даже не нашлась, что сказать. – Если пойду я, то встречу Гришаню в коридорах, а он мне уже все мозги изъебал, – он достал из кармана сигареты и прикурил.

– А что случилось? Может, наоборот, поговорить?

– Не я выдумал проблему, – Имп с удивлением посмотрел на меня. – Это он ни с того ни с сего залупенился, что партии в песнях у него короче моих, и он больше не будет со мной фитовать. Сам писал, а я, блядь, виноват, – он выпустил в потолок белый дым, разбавляя испарения конопли. – Пусть попсихует, выпустит пар. Завтра уже отойдёт, но сегодня больше не хочу его видеть. Ну, так что, Игла, притащить мне чего-нибудь поесть? Ты про чай говорила, но хрен с ним, вина попьём. Я так понял, ты сочувствующая. Всем было похер, а ты одна забеспокоилась, – усмешка скривила полные губы.

Он намекал на какой-то интерес с моей стороны? Вот уж дудки.

– Если ты подумал… – начала я, но тут у меня заурчал живот.

В нём, бедном, кроме вина и скудных закусок в виде фруктов и сырных рулетов на шпажках, уже давно ничего не водилось. Ела я за два часа до концерта, а сколько прошло времени после – ужас!

– Ладно, – согласилась я, поднимаясь. – Сейчас принесу.

– Родина тебя не забудет, детка, – Егор вжал сигарету в зубы и забрался обратно в кресло.

Я притащила еды из забитого снедью холодильника. Мы поели, запивая вином – дорогим качественным пойлом, а не дешёвое разбавленной шнягой, которую мы обычно покупали с Катькой. Стало сыто и хорошо. Щёки горели, тело расслабилось. Я должна была сегодня люто устать: сначала коллоквиум в универе, подруга со своими проблемами, затем концерт и афтепати. Однако спать совершенно не хотелось, а вот болтать – за милую душу.

Шамат и ещё половина ребят слиняли из комнаты. Остальные либо спали, либо не обращали на нас никакого внимания. Я сама не заметила, как в атмосфере сытого уюта рассказала Егору про свой видеоблог и сетевой журнал, который вела.

Император распустил хвостик, надев резинку на запястье, и светлые волосы перемешались в проборе. Их вдруг оказалось так много, что они засыпали лоб и щёки, а парень то и дело перекладывал пряди, создавая ещё больший хаос. Он покачивал в ладони широкий стакан, и браслет из металлических бусин с буквами загадочно мерцал в приглушённом свете бра. Музыка сменяла тягучие сэмплы на дёрганные и быстрые, а потом снова плыла рекой. Пары марихуаны окончательно выветрились из комнаты, оставив лёгкую сладость в воздухе.

Видимо, алкоголь и пища сгладили острую холодность Егора. Он слушал меня внимательно, поддерживал беседу. Меня ничего не отталкивало в его поведении. Надменность проявлялась только в чуть задранном подбородке и стянутой линии губ.

Я с охотой и живостью сообщала ему, чем дышала и что любила. Творчество и самовыражение настраивали меня на мечтательный лад, а Имп, как не чуждый моему миру, казался человеком, способным понять.

Поэтому я не увидела подвоха в том, что он интересовался только практичной стороной дела: какой у меня охват подписчиков, ежедневная посещаемость, про кого популярного я писала статьи? Он просчитывал прирост подписчиков и лайков, оценивал коммерческую выгоду моих проектов, и не похоже было, что из-за «прелестей» мероприятия соображал с натяжкой. И как он так мог? Я с трудом вспоминала статистику.

Прикинув про себя озвученные мной цифры, Имп усмехнулся:

– Как-то скудно, не находишь?

– Ну, всё впереди, – отозвалась я немного резко, уколотая его пренебрежительным тоном. – Да, у меня не миллионы просмотров, но все с чего-то начинали.

– Ладно, так и быть, – он зевнул, развалился в кресле и широко расставил ноги. – Можешь взять у меня.

Егор бросил это как бы невзначай, непринуждённо, но карие глаза стали глубокими, затягивающими и дико наглыми.

– Чего? Офигел что ли? – вспыхнула я.

Жаркая волна негодования погребла под собой разум. Он, что, выспрашивал всё про мой сайт и блог, чтобы оценить, достаточно ли я популярна, чтобы ему отсосать? Ещё и снисхождение проявил. Царская особа, мать его! Прав был Гриша.

Егор подхватил и покрутил на пальце толстую цепочку с шеи, и я невольно посмотрела на его руки, на белой коже которых островками темнели татуировки. Он закусил губу, но не сдержал улыбки, а после и вовсе клокочуще расхохотался.

– Что, детка, при взгляде на меня появляются грязные мысли?

Имп понизил голос, и его мягкое течение вызвало щекотку. Но нет, я не поддамся на провокацию. Он хотел, чтобы я злилась и громко возмущалась? Не дождётся. У меня завидная выдержка!

– Ты многое себе позволяешь, – холодно проговорила я, когда внутри всё клокотало. Только голос немного подрагивал от нервного напряжения. – Мир не вертится вокруг тебя.

– Верно, я сам его верчу. На чём, знаешь? – мерзко улыбнулся он, а я не стала следить за взглядом. – Ну, что ответишь на моё щедрое предложение?

Егор подался ко мне, почти задев головой, пахнул в лицо табаком. Мне бы отстраниться, но я не могла – его глаза оказались так близко, а в них будто растворялся мир.

Всё, на что он смотрел, становилось смоляным, вязким и развратным. Демоны нарочно подарили ему цвет и глубину преисподней, самой тёмной бездны, страшных грехов и пробирающих страхов. Мурашки стекали по ногам, а мне хотелось вскочить, оттолкнуть этого извращенца и высказать ему всё, когда он снова подал голос:

– Так вот, можешь взять у меня интервью, но, если хочешь другое, можно организовать, – Егор чуть приподнял брови.

У меня полыхнули уши, и я не знала, от возмущения или стыда. Блин, ну как можно было не правильно понять? Так легко и глупо попалась в расставленную ловушку двойственности слов. Сдержать негодование я уже не могла.

– Идиот, блин, – надулась я, отползая и отворачиваясь.

– О, ты придумала мне любовное словечко, – бесстрастно хмыкнул Имп, падая спиной на подушки. – Короче, отставь свои пошлые подколки, я серьёзно. Напиши обо мне, – он достал пачку из кармана и снова пыхнул сигаретой. – Осчастливь подписчиков годным материалом.

– Мои читатели прекрасно существуют и без подобных интервью, – фыркнула я.

– Подумай, это выгодно. Разве не хочешь поднять рейтинги своему захудалому сайту?

Ах ты, самовлюблённый говнюк! Как же быстро он выводил меня из себя!

Что такое? Хладнокровная и выдержанная Игла уже второй раз за пять минут хотела вцепиться зарвавшемуся пацану в волосы, а всё так хорошо начиналось.

Спокойно, дорогая, нервные клетки не восстанавливаются.

Да, злость сейчас превалировала, но, если подумать здраво, Егор был прав: интервью с ним добавит мне очков популярности. Тем более он сам предлагал. Внутренний голос уже согласился и предвкушал встречу. Что ж, не буду отставать. Я составлю Императору список самых каверзных и провокационных вопросов, пусть только попробует не ответить!

– А тебе это зачем? Благотворительностью решил заняться? – съязвила я.

– Может и так, – пожал плечом Егор, выпуская густой белый дым, пахнущий шоколадом. Воздух становился приторным, раздражал ноздри и вызывал тошноту. – Или хочу, наконец, найти нормального чела, который грамотно изложит мои понятия, не перефразировав и не извратив. Первое честное интервью звезды русского хип-хопа. Мы о многом поговорим, – и он выразительно посмотрел на меня. – Ну что, детка? Я тебя ещё и уговаривать должен? Или ссышь, что не сможешь подавить свои сексуальные инстинкты?