— Йоси, мы для него — люди второго сорта, — продолжал Эдриен, который уже исчерпал запас ругательств. — Я сам родился на таком сырьевом придатке в пыли и в грязи, и если бы родители не начали бороться с захватчиками, то Объединенная Аракса никогда бы не стала независимой планетой с развитой экономикой.
— Ты не рассказывал Гаррету про себя? — спросил Йохан.
— Нет, я всегда больше слушал… дурак! — в сердцах сказал альфа. — Всё так красиво у него было, а на деле… тварь!
— Не заводись опять, — покачал головой бета. — Ты будешь молчать?
— И тогда я поступлю, как все остальные, — Эдриен отклонился на спинку дивана, обхватив колени руками. — Знаешь, отец остался на Араксе и начал бороться с корройцами, хотя он мог улететь с папой и больше никогда не вспоминать об этой забытой богами дыре. Но он смог освободить планету и добиться её относительной независимости. Он никогда не хотел богатства, самая большая роскошь в нашей жизни — обучение в столичных университетах. Отец хотел справедливости. И если сейчас я промолчу, то я предам дело своей семьи.
— Но тогда твоя карьера врача закончится, не успев начаться, — произнес Йохан. — Гаррет очень влиятелен, он не даст тебе возможности работать.
— Я знаю одно место, где меня точно возьмут, — улыбнулся альфа. В этот момент он всё для себя решил — в голове появился четкий план, а вот в сердце… там была пустота, поэтому пришлось закрыть эту часть его сущности толстым щитом. Чтобы снова не испытать разочарований.
Эдриен не блефовал — за три месяца до окончания университета он сделал публичное заявление о нечистоплотности фирмы Гаррета в отношении третьих миров. Разразился скандал, который вылился в серьезные убытки для предприимчивого альфы. Студент был на слишком хорошем счету, чтобы его отчислили в преддверии диплома, поэтому Эдриен, получив документ об образовании, сразу отправился на Объединенную Араксу. Там молодой альфа начал работать в госпитале Реона хирургом — в таком удаленном секторе квалифицированные врачи были на вес золота. Эдриен никогда не пользовался тем, что его отец — президент Араксы, потому трудился на своем месте в полную силу. Отец же, памятуя опыт со своим старшим альфой, Максом, никогда не давил и не настаивал. Он гордился поступком сына, доказавшим, что ему не всё равно на тех людей, среди которых он вырос.
За восемь лет напряженной работы Эдриен стал заместителем главного врача по лечебной части. Именно он предложил своему руководителю создать на удаленной Араксе сначала отделение трансплантологии — добираться до центральных секторов долго, а иногда помощь нужна сразу же, это касалось как хирургической, так и механической частей. В будущем, если подобное направление найдет своего пациента, планировалось открыть целый центр трансплантологии. Но сейчас, получив новое оборудование и подготовив крыло здания к его принятию, Эдриен радовался своей маленькой победе.
В личной жизни хвастаться альфе было нечем — его давний любовник и коллега в течение последних пяти лет, омега по имени Стюарт, нашел себе другого и вышел замуж, так и не дождавшись, как парень наконец подпустит его к себе ближе. Именно с доверием у него были проблемы — за эти годы общение по душам по-прежнему складывалось только с Йоханом. Несмотря на огромное расстояние, друзья общались практически каждый день. Первое время муж Йохана, Даррен, ревновал его к виртуальному собеседнику, но потом успокоился.
Почему-то сейчас Йохана волновал вопрос одиночества Эдриена. Да, сам альфа в свое время наседал на друга, чтобы тот наконец-то с кем-то познакомился — он считал, что Йохан по своей сути не может быть одиночкой. И не ошибся, просто прекрасный Принц — это прозвище прицепилось с университета — ждал своего единственного альфу. Эдриену же было вполне комфортно одному — даже любовников он не пускал в свою душу и сердце, чем, скорее всего, нажил немало недоброжелателей.
***
Первым пациентом отделения трансплантологии символично стал Альфред Торнтон — генерал был с визитом на военной базе Космофлота на Араксе и любезно согласился прийти на осмотр своей механической руки. Несмотря на пролетевшие годы, он был всё таким же харизматичным и легким в общении. Правда, это не касалось отца — с Ником Шонартом они были заклятыми друзьями — всегда начеку и готовыми куснуть за неосторожно выставленную конечность.
— Фред, что ты тут делаешь? — Ник уже в стойке, насторожен.
— Твой сын пригласил меня на плановый осмотр протеза, — губы альфы сжаты, в глазах насмешливые искорки.
— А на «Десятке» осмотра не было? — отец прищурил глаза.
— Будет. Еще будет, — подмигнул Фред. — Эдриен, если что надо — обращайся.
Ник настороженно проводил генерала взглядом и повернулся к сыну.
— Что это сейчас было?
— Отец, я правда пригласил его на осмотр — протез Фреда довольно дорогой и сложный, а мне нужно протестировать оборудование, — обиженно посмотрел на него Эдриен.
Нет, он не скрывал от отца свои отношения с Парсоном, но сам факт романа с альфой не означал, что парень готов завести отношения с любым представителем сильного пола. Такое ощущение, что Ник готов подозревать своих детей в чем угодно…
— Привет, Принц!
— Эдриен, как дела? — поприветствовал Йохан. — Ты выглядишь… сердитым.
— Есть от чего! Отец заподозрил меня в повышенном внимании к Фреду! — возмутился альфа.
— На твоем месте я бы с Валле не связывался, он на голову выше тебя, — засмеялся блондин.
— Это не смешно! — продолжил своё выступление Эдриен. — Если у меня был роман с альфой, то это не означает, что я интересуюсь всеми альфами на свете!
— Не парься, тебя это вообще не касается, — попробовал успокоить его Йохан. — Насколько я знаю своего старшего братца, он просто не упустит ни единого шанса куснуть Фреда. Цапаются как два самца всё время. Лучше подумай, может, у вас там еще альфы симпатичные есть… Или омеги… Или даже беты?
— Йоси, ты меня сейчас бесишь!
— Тебе не нравятся беты? — вскинул одну бровь блондин. — А ведь я почти бета.
— Ты не бета, ты рассудительный омега. И то в последнее время сомнения берут, что что-то осталось от рассудительности, — проворчал Эдриен.
Потихоньку деятельность отделения трансплантологии наладилась — первое время обращались пострадавшие на месторождениях в горах — несмотря на достаточную степень автоматизации, случались несчастные случаи, потом — жертвы разборок с пиратами в нейтральных территориях. Большой удачей Эдриена стал контракт с Космофлотом, согласно которому пострадавшие в дальних секторах направлялись не в центральные госпитали, а на Араксу.
В граничащих с планетой секторах было неспокойно — регулярно происходили конфликты, в которых участвовали силы Космофлота. Поток раненых направлялся как и в медицинский блок на военной базе на Араксе, так и в гражданские госпитали планеты — крупнейший и лучше всего оснащенный был в столице — Реоне. Этим утром до Эдриена и его коллег дошли новости о гибели линкора «Икар».
— Эдриен, можешь говорить? — голос с нотками тревоги его выцепил из ежедневной рутины с документами — административная работа оттягивала на себя почти половину времени.
— Да, Фред, что-то случилось?
— «Икар» уничтожили, самых тяжелых раненых направляют в Реон.
— Да, подписал распоряжение, — перебил генерала Эдриен.
— Командир линкора Юджин Блейк очень плох, — выдохнул в трубку альфа, — не мог бы проследить за ним?
— Да, конечно, я сделаю всё, что смогу.
Эдриен уже через час узнал, что «очень плох» означает оторванную до середины бедра ногу, сильнейшие ушибы внутренних органов и тяжелую черепно-мозговую травму. Несмотря на это, полковник Блейк был в сознании — бета мог отвечать на простые вопросы, хотя это давалось ему с большим трудом. После изучения данных медицинского сканера было принято решение об операции — нужно было удалить гематомы, которые образовались из-за травмы. Как и многие подобные хирургические вмешательства оперировать должен был медбот под тщательным контролем хирургов-операторов. Смущало только расположение гематом — слишком близко к жизненно важным участкам.
