Вот и все, что там было сказано, и совершенно никаких объяснений, что такого важного могло случиться, что ему пришлось покинуть дом и поставить под удар всю нашу операцию и нас вместе с ней. Я злюсь. Я устал. И переживаю, как теперь возвращаться домой, если он сам может там появиться в любой момент с Лансом на хвосте.

Несмотря на то, что моя ассистентка Кэролайн утверждает, что в моё отсутствие брат внезапно превратился на работе в саму ответственность и надёжность, он всё равно остаётся тем самым Истоном, которого я знаю. Ярмо на моей шее и эгоистичное ничтожество.

— Я не знаю, — наконец отвечаю я. — Мне это тоже не понятно, но, кажется, Блейк ему доверяет, и очевидно, у неё есть на это причины. Он хорошо с ней обращается. У неё полно еды, есть душ и кровать. На ней нет никаких ушибов и синяков — ни тех, что она могла сама себе нанести, ни прочих — она, вероятно, считает, что он привёз меня туда по своей собственной воле, не сообщая об этом никому из своих людей. Но точно не знаю, как ей об этом стало известно, потому что она понятия не имела, что я приеду.

— Ты полагаешь, он собирается ее убить, поэтому дал возможность попрощаться? — Джей явно вздрагивает, произнося слово «убить», и я уверен, что она изо всех сил старается сохранять самообладание при мысли о смерти Блейк.

Печально, что с того момента, как Рейз высадил меня этим утром под эмблемой фаст-фуда, там же, где он забрал меня двадцать четыре часа назад, эта мысль не менее тысячи раз приходила мне в голову. В действительности с тех пор как я вышел из самолёта, прилетевшего этим вечером из Рено, это единственная мысль, которая, вероятно, имела смысл. Но все же… зачем кому-то делать что-то для своего пленника?

Блуждающим взглядом я осматриваю ресторан, выискивая людей, которые демонстрировали бы к нашей беседе повышенный интерес. Мне вполне понятно, что или ФБР, или итальянцы, или русские, или все сразу уже прослушивают мой дом и офис, поэтому там больше небезопасно обсуждать важные дела. Но я не удивлюсь, если узнаю, что и за мной кто-то следит и прослушивает все мои разговоры. Или, может, я параноик.

Наклонившись вперёд, я понижаю голос до тихого шёпота:

— Именно этого я и боюсь, но не знаю, что нам делать дальше. Если привлечём федералов, это разозлит русскую мафию и вынудит их действовать преждевременно и поспешно. И если вдруг они, в конце концов, не собирались ее убивать, а действительно планировали отпустить, после того как она позаботится о Винсенте, я подвергну ее, себя, всех нас ненужной опасности. Плюс, мне точно неизвестно, где она находится, кроме того, что это отдалённая лесистая местность, расположенная в двух часах от Траки.

— Ну, с теми технологиями, что есть у ФБР, они могли бы воспользоваться тепловыми линзами или чем-то еще и поискать в этом районе, — возражает она, явно предпочитая, чтобы я сообщил властям все, что мне известно.

— Может быть… вероятно… я не знаю на хер, что делать.

Я снова проверяю телефон. Опять ничего. Со стоном я провожу напряжёнными пальцами по своей отросшей шевелюре.

— Но в данный момент меня больше интересует, где Истон, и почему он ничего не написал в ответ и не перезвонил. Что на хер означает эта записка? Он же прекрасно знал, как важно было никуда не выходить. Ты же сообщила ему, что едешь забирать меня в аэропорт, да?

Кивнув, Джей откидывается на обитый винилом диванчик:

— Я написала ему сообщение, вставив пароль, о котором мы договорились, поэтому, да. Так что если телефон у него с собой, то он должен быть в курсе.

Чувствуя себя запертым в клетке зверем, я с разочарованным вздохом стучу пальцами по столу. Женщину, которую я люблю больше самой жизни, держит в плену одна мафиозная семья, а она сама готовится убить главу другой такой семьи. Мой брат пропал без вести, наверняка, ввязавшись в какое-то дерьмо, что сулит всем нам большие неприятности. И теперь я не могу никому доверять, кроме девушки, сидящей сейчас напротив, и еще, вероятно, своей домоправительницы и персональной ассистентки. Я понятия не имею, что должен дальше предпринять, но мне необходимо что-то сделать.

— Полагаю, тебе лучше отвезти меня обратно домой, — говорю я, обрывая молчание, на несколько минут затянувшееся между нами. — Будь, что будет. Я не могу провести всю ночь в этой забегаловке, да и тебе нужно домой. Я изучу в подробностях по картам Гугл территорию вокруг Траки и посмотрю, возможно ли сузить район поисков. Это, по крайней мере, хоть что-то…

— Не делай это со своего компьютера, — подняв руку, обрывает она меня, — если ты не хочешь, чтобы они узнали, что ты ищешь. Мы можем остановиться у моего дома, и ты воспользуешься моим ноутбуком. Плюс, у нас появится больше времени, чтобы найти Истона.

Мне, определённо, нравится эта женщина.

— Это ты здорово придумала.

Достав из заднего кармана бумажник, я бросаю на стол двадцатку, которой с лихвой хватит, чтобы расплатиться за два кофе, и еще останутся чаевые.

— Пошли.

Мы покидаем  ресторан и, перейдя через тротуар, подходим к ее внедорожнику.  Едва я открываю дверь со стороны пассажира, как на парковку на бешеной скорости, ревя мотором, влетает знакомая ярко-красная спортивная машина с тонированным Тахо на хвосте. Даже не попытавшись встать на парковочное место, из неё выскакивает Истон и бросается к нам, вид у него всклокоченный и измученный.

— Что? Что случилось? Где ты был? — требую ответа я.

К нам подходят Джей и Ланс. Сердце начинает само по себе глухо колотиться в груди, потому что по его жалкому взгляду я понимаю, что бы он сейчас не сказал, это будут плохие известия.

Он пару раз пытается начать говорить, но не может справиться с голосом и, наконец, из него начинают вылетать слова:

— Я…я клянусь, я бы никуда не поехал, но … но мне позвонили Листеры. Это… это … это Эмерсон. Она мертва.

Глава 24.

(Never Again — Nickelback)

Блейк

Как и каждое утро с тех пор как я здесь поселилась, меня будит завывание и шипение водонагревателя, отделённого от моей спальни лишь тонкой стеной. Бедолага стонет так, будто находится на последнем издыхании, и если бы не моя любовь к горячему душу, я бы взяла пистолет Рейза и избавила несчастного от страданий раз и навсегда. Но переворачиваясь на спину и глядя на шершавый белый потолок, я напоминаю себе, что этот кошмар уже скоро закончится.

В четырёх стенах я буквально схожу с ума. И если бы уже не планировала убийство, то после двух с лишним недель, проведённых взаперти в хижине, точно бы всерьёз о нем задумалась. Хотя мне в целом нравится компания Рейза, и я приняла тот факт, что не все бандиты безжалостные чудовища вроде Иса и Винсента, я готова вернуться… к своей жизни… к Мэддену.

После того как несколько дней назад я увидела его, смогла прикоснуться к нему, обнять, поцеловать, ласкать и любить его, я без тени сомнения поняла, где моё место. Рядом с ним. Мэдден пробуждает меня к жизни, придаёт мне уверенности и дарит беспредельное счастье, о котором я и не мечтала. После всего, что мне пришлось пережить за последние несколько лет, я этого заслуживаю и готова сделать все, что угодно, чтобы вернуть его.

Тяжело вздохнув, хоть этого никто и не услышит, я отбрасываю в сторону многочисленные одеяла, надеваю на майку, в которой спала, флисовое худи и натягиваю леггинсы, которых у меня тут две пары, и я их периодически меняю. Хорошенько утеплившись и набравшись храбрости, выхожу в гостиную и замираю перед открывшейся мне сценой.

Рейз, который с самого первого дня нашего знакомства всегда был в чёрном, одет в узкие синие джинсы и клетчатую фланелевую рубашку, из-под которой выглядывает белая футболка с длинным рукавом, а на ногах сильно поношенные простые ботинки. Он стоит и ждёт, когда утренняя порция кофе закончит литься в кофеварку. Я не знаю, что мне делать: таращиться на него, потому что лишь теперь, когда он не выглядит, как наёмный убийца, я осознаю, насколько он привлекателен, или рассмеяться над тем,  как нелепо он выглядит в роли лесоруба.