– Все вы знаете, что я в своей жизни непременно придерживаюсь главного правила: Никогда не полагайся на видимость, всегда принимай в расчет только факты. – Взял слово всеми сословиями уважаемый, а не только спецслужбами рассматриваемый, Диккенс. – А факты, да в тех же «Мёртвых душах», нам говорят о том, что в господине Гоголе присутствует коммерческая жилка, и он знаком с различными обходными схемами по пополнению своего бюджета наличными. И его взгляд на жизнь через фокус копейки: «Больше всего береги и копи копейку: эта вещь надежнее всего на свете. Товарищ или приятель тебя надует и в беде первый тебя выдаст, а копейка не выдаст, в какой бы беде ты ни был. Все сделаешь и все прошибешь на свете копейкой», – очень чётко пересекается с моим взглядом на жизнь. А я всегда говорил, что лучшие поручители – это, вне всякого сомнения, деньги и товары. Прямо-таки чувствую родной дух.

– Надо подумать, как это можно будет использовать. – Задумчиво сказал Ротинг.

– Я не вижу здесь даже намёка на загадку. – Почесав свой нос, сказал Конан Дойль. – Поверхностного взгляда на труды этого господина, достаточно для понимания того, что его, как и многих его соотечественников, да того же Достоевского волнует, а может и вовсю тяготит, проблема игромании. Ведь не зря же они такое место в своём творчестве уделяют игре.

– Это интересная мысль, Конан. – Обратился к мастеру построения логических цепочек, софисту по творчеству, Дойлю, Ротинг. – И к чему вы всё это ведёте?

– Я бы не хотел использовать в своём ответе всем известную фразу, специально заезженную моими неблагожелателями, в основном представляющими из себя непрофессионалов сыскного дела, которые подняв меня на смех, таким образом решили дискредитировать меня и мою дедуктивную систему, но вы своей недальновидностью не оставляете мне другого выхода и я вынужден сказать. Это элементарно доктор Ротинг. Все пути ведут в казино. – Сказал Конан Дойль, откинувшись на своё кресло качалку, без которой его представить себе не возможно, затем вновь почесал свой орлиный нос, и как показалось, до этого момента не знавшему за собой таких докторских регалий Ротингу, не просто так пристально на него посмотрел.

– Конан, ничего просто так не делает. И во всех его словах и действиях, всегда присутствует своя логическая цепочка. – Принялся размышлять Ротинг, анализируя всё сказанное Конан Дойлем, и то, как он себя вёл. – Для чего спрашивается, он назвал меня доктором, когда я им не являюсь. Хотя мне это было приятно слышать. Можно предположить, что к слову. Но почему-то мне кажется, что тут дело в чём-то другом. – Ротинг вслед за Конан Дойлем проявил последовательность и в раздумье почесал свой нос. И вот это его действие внезапно озарило его догадкой. – Так вот что он имел в виду. – Ахнул догадкой Ротинг. – Называя меня доктором, он тем самым намекал на то, что нужно принять во внимание предложение Теккерея, насчёт использования лести. А почёсывая свой нос, он тем самым указал направление применения этого инструмента влияния на умы. – Ротинг так глубоко задумался, что его мысли распавшись на свои атомы, звуки, пока ничего не выражали, а в своём броуновском движении пытались подыскать для подходящие условности. Когда же Ротингу показалось, что в нём сформировалось убеждённость в том, что он хотел мыслить, и уверенность в этом, то он мысленно подытожил результат своих размышлений:

– Мы найдём с ним общую точку соприкосновения. Его, практически не отличишь от европейского, нос, которому мог бы позавидовать и сам Сирано. А это уже о чём-то и не малом, а говорит. Что может послужить темой для множества дискуссий и обсуждений. После чего можно будет постепенно перейти к теме значения в жизни человека азарта, который все по себе знают, что лучше всего познаётся на себе. Ну а все пути для этих знаний ведут в одно место – казино. Ну а там легче лёгкого завоевать доверие, тем более, когда оно основано на крепких принципах кредита. – Ротинг оставил в покое с чувством выполненного долга задремавшего Конана, и перевёл свой взгляд на Кинга.

– А вот к тебе у меня есть обстоятельный разговор. – Подзывая к себе пальцем руки Кинга, проговорил Ротинг.

– Предупреждаю, – зловеще улыбнулся Стивен Кинг, – сочинитель ужасов всегда приносит плохие вести.

– Я думаю, что это не так страшно, если они поступят с выбранного нами пункта назначения. – Не менее зловеще улыбнулся в ответ Ротинг.

– Вы так думаете? – спросил Кинг.

– Пусть думает… – недоговорив, осёкся Ротинг, затем посмотрел на Кинга и каким-то мертвым голосом сказал. – Пусть наш подопечный так страшно думает, до нервного срыва думает и в приступах исступления выражает себя. А вы в этом ему, я думаю, сможете сильно помочь.

– Я всегда готов прийти на помощь, если у человека бессонница. – Многозначительно сказал Кинг.

– Бессонница? – задумчиво сказал Ротинг. – Что ж, это тоже своего рода вариант. Правда, я хотел вам предложить вариант с мёртвой зоной. Мне, кажется, это более подходит для нашего дела.

– Ну, а в случае с бессонницей наши возможности воздействия на подопечного, неизмеримо расширяются. – Выразил в ответ своё не полное согласие Кинг. Ротинг же зная, что с этим Кингом нужно придерживаться особых правил, где главное, не сильно увлекаться в спорах с ним, посчитал, что компромисс будет самым лучшим решением.

– Что ж, давайте объединим оба эти подхода к решению нашей общей задачи с подопечным и, взяв из «Мёртвой зоны» концепцию переосмысления прежних человеческих установок на мир, а из «Бессонницы» инструмент по воздействию, тем самым придём к общему знаменателю. – Сказал Ротинг, протягивая руку Кингу.

– До следующих пределов понимания. – Сквозь туманную дымку до Ротинга донёсся голос Кинга.

Пункт №4 Отсчёта.

– Существование и продолжительность жизни классических произведений, обусловлено их необходимостью для человечества в данном периоде его существования, пока оно, человечество, не сумеет себя полноценно самоидентифицировать и не достигнет нравственного совершенства. – Сказал Президент в ответ на выдвинутые ему претензии новоиспечённых членов клубы, которым была непонятны эти все отсылки к прошлому.

– И ещё они характеризуются тем, что погрязли в ветхости своего классицизма, с высоты которого они всегда будут отстаивать своё место в искусстве, подвергая критике и сомнению всё то, что на них совершенно непохоже. Но не в их силах, не в их случае, изменить настоящее и остановить течение мысли, которое во все времена разное, и привносит свои изменения в выражения самой себя. И я, как выразитель своего времени, требую быть объективным! – повысив голос до яростного, сказал товарищ Гвоздь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.