— Вы, — отсмеявшись, призналась она. — Точнее эта ваша жалкая попытка попросить прощения, — Эрмелинда улыбнулась. — Честное слово, вы меня бесконечно удивляете!

— Хм, вот как? — проворчал он, не разделяя её веселья.

— О, право же прекратите смотреть на меня так, будто я вас смертельно оскорбила! — снова засмеялась она. — Удивительный вы человек, профессор, — Эрмелинда покачала головой, разглядывая его возмущенное лицо. — Признаюсь, я сперва решила, что вас ко мне отправил директор Дамблдор. Думала, вы, скрипя зубами, будете из себя выдавливать фальшивые извинения, чтобы я сменила гнев на милость и присоединилась к этой вашей оппозиции. Но кто бы мог подумать, что вас приведет сюда собственное чувство вины и беспокойство за меня, а не приказ Альбуса.

— Нет у меня никакого чувства вины, — огрызнулся Северус. — Я ещё раз говорю вам: единственное, что меня сюда привело, это желание напомнить вам, что вы взрослая женщина, и мы с вами коллеги, в связи с чем, ваше нежелание как-либо взаимодействовать со мной, кажется ребячеством.

Эрмелинда продолжала с возмутительной доброжелательностью ему улыбаться.

— Так вот почему Гарри так вас обожает, — заключила она. — За всей этой шелухой из желчи и злобы прячется хороший человек.

— Вот только давайте не будем разбирать мои морально-нравственные качества, — скривился Северус, — я лишь хочу…

— Одного я не понимаю, — бесцеремонно перебила Эрмелинда, её улыбка чуть померкла. — Чего вы ждали, когда пришли сюда? Что я в слезах брошусь вам на грудь и буду скорбеть о своей разбитой жизни?

— Этого я как раз надеялся избежать, — проворчал Снейп. — Плачущие женщины ужасают меня больше взбешенного соплохвоста.

— Думаю, это всё от недостатка личного опыта, — насмешливо прокомментировала Эрмелинда.

— И всё же я крайне рассчитываю, что вы будете держать себя в руках, — пропустив её шпильку мимо ушей, угрюмо закончил мысль Снейп.

— О, поверьте, Северус, как раз это я умею делать превосходно, — она помолчала, с любопытством рассматривая его лицо. — Итак, — медленно протянула Эрмелинда, — мы с вами заключили, что вы очень добрый и очень заботливый человек, который не умеет просить прощения. Что дальше?

Снейп нахмурился.

— Дальше я вернусь в свои подземелья и буду искренне надеяться, что вы не выкинете очередную глупость, вроде последней вашей «блистательной» идеи вооружиться зельями и взять штурмом штаб Тёмного Лорда, — ядовито признался он.

— Вы слишком много времени проводите в компании детей, Северус, — мягко улыбаясь, заметила Эрмелинда. — Совершенно необязательно разговаривать со мной, будто мне тринадцать лет.

— Ничего не могу с собой поделать, раз именно так вы себя и ведете, — парировал Снейп, разворачиваясь, чтобы уйти.

— И всё же спасибо, — негромко сказала Герхард, глядя ему в спину, Северус замедлил шаг.

— За что, позвольте узнать? — не оборачиваясь, уточнил он.

— За то, что вам не всё равно, — спокойно призналась она.

Снейп не счел нужным отвечать, и лишь молча закрыл за собой дверь, страшно жалея о том, что вообще пришел.

*

Том отложил перо и со вздохом взглянул на Поттера, который вот уже минут тридцать без всякого выражения таращился в одну точку.

— Гарри?

— Хм? — он даже не взглянул на Арчера.

— О чем ты думаешь?

— Я… — Поттер повернул голову и как-то очень странно взглянул на друга. — На днях мне приснился очень непонятный сон, — медленно произнес он.

— О, — Арчер снова вернулся к своим исследованиям, явно потеряв интерес к разговору. — И что за сон?

— Мне приснились мои родители, — тихо сказал Гарри, не отрывая пристального взгляда от спокойного лица друга. — Мне снилось, что мы справляли Рождество. Во сне я учился на Гриффиндоре, враждовал со слизеринцами, а Рон Уизли был моим лучшим другом.

— Смахивает на кошмар, — насмешливо пробормотал Том, глянув исподлобья на Поттера, тот в ответ даже не улыбнулся.

— Это была идеальная жизнь, — глухо признался он. — Я был счастлив. У меня был дом… настоящий дом. И семья… — он замолчал на мгновение, отводя взгляд. — А потом их не стало, — отстранённо и равнодушно сказал он. — Их убили, — теперь Арчер, не отрываясь, рассматривал Гарри и слушал его куда внимательнее, чем до этого. — Я слышал, — продолжал говорить Поттер, — как убили отца. И видел, — он глубоко вдохнул, — видел, как умерла мама. И не осталось ничего. Ни тепла, ни света. Только разрушенный, старый дом, — Гарри посмотрел на лучшего друга. — У меня больше ничего не осталось.

— И поэтому ты… расстроен? — тихо спросил Том, склонив голову к плечу. — Из-за сна?

— Я растерян, — Поттер нахмурился. — Впервые в жизни я увидел свою жизнь… какой она могла быть, если бы Волдеморт не убил их.

По губам Арчера скользнула безрадостная усмешка.

— Так вот в чем дело, — понимающе заключил он. — Захотелось наконец отомстить? Это тебя беспокоит?

Гарри покачал головой.

— Нет, я… — он помассировал лоб и устало вздохнул. — Меня беспокоит именно то, что я не хочу мстить.

— Гарри…

— Я видел их, понимаешь? — резко подавшись вперед, перебил тот. — Я даже… даже помню запах выпечки! Помню, как мама напевала какую-то песенку на кухне, помню, как отражалось пламя огня в ёлочных игрушках, помню лицо отца так четко, будто это было наяву! И каждая деталь той гостиной так крепко впилась в память, словно я прожил в том доме всю свою жизнь! И я, — он запнулся, в изумрудных глазах появилось затравленное выражение, — я так любил их, Том, — прошептал он. — И когда их не стало, я испугался. Я чувствовал, как меня душит отчаяние и безнадежность. Я знал, что ничего не могу сделать и ничего не могу изменить, и это сводило с ума, — Гарри запустил пальцы в волосы. — И я всё думал, что смогу ощутить эту жажду мести и ненависть к Волдеморту, которой все так от меня ждут. Что захочу, по-настоящему захочу бороться с ним. Противостоять ему, потому что в этом есть смысл, а не потому что кто-то сказал, будто это правильно! Я думал, что обрету наконец уверенность в своих действиях, что смогу принимать решения и не бояться последствий, но, — он молча развел руками, — я совершенно ничего не чувствую. Ничего, понимаешь? Только легкое сожаление о том, что могло произойти, но не произошло!

— Послушай…

— Их убили, Том, — хрипло прошептал он, в отчаянии глядя в тёмные глаза друга. — Я вдруг так ясно это осознал. Их хладнокровно убили. Просто потому, что они встали на его пути. Просто потому что пытались защитить меня!

— Гарри, — Арчер поднялся с кресла и шагнул вперед, вынуждая друга на миг замолчать и обратить на себя внимание. — Их уже давно нет.

— Но там был мой дом, — Гарри покачал головой. — Настоящий дом.

— Этого дома нет вот уже четырнадцать лет, — Том сделал ещё один шаг к нему и остановился. — Не цепляйся за прошлое.

— Но…

— Не пытайся жить в выдуманной красивой сказке, — жестко отрезал Арчер. — Тебя никогда не было в той жизни. Всё, что ты помнишь, это сон. Ничего более. Если ты позволишь этому влиять на свои поступки и решения, ты никогда не избавишься от сожалений и страхов.

— Но я видел их…

— Это иллюзия.

— А ты? — затаив дыхание, прошептал Поттер.

— Что? — недоуменно спросил Том.

По спине Гарри пробежал холодок, когда он вдруг отчетливо вспомнил то мгновение из своего сна, когда его лучший друг стоял напротив него, такой же спокойный и уверенный в себе. Ему вдруг почудилось, что он вновь оказался посреди той разрушенной гостиной из своего сна.

— Ты реален? — прошептал он, гадая, не снится ли ему очередной кошмар.

— Я реален, — помедлив, заверил его Том. — Я всегда был реален.

Поттер пристально разглядывал его лицо, осознавая, что во сне тот сказал ему именно эти слова, и отчего то это пугало его, словно он так и не проснулся. Словно всё, что сейчас происходило, было частью сновидения, которое вот-вот рассыплется на части, выбросив Гарри в реальность, от которой он так отчаянно убегал. В реальность, где не осталось ничего. Где он был совершенно один, посреди обломков своей уничтоженной жизни.