Свиток пергамента исчез из-под её пальцев, когда обладатель голоса забрал разрешение.

— При желании вы можете посетить наши собрания, чтобы лично убедиться, что мы не делаем ничего предосудительного.

— Я с удовольствием посещу ваши собрания, чтобы лично убедиться, что вы не делаете ничего предосудительного, — пообещала она.

— Я очень рад, мадам Амбридж, что мы с вами нашли общий язык, — довольно заключил голос.

— Вы очень приятный и вежливый молодой человек, мистер Арчер, — улыбаясь, сказала Долорес. — Могу ли я еще чем-то вам помочь?

— Пока нет, — голос, казалось, становился все дальше. — Но, я надеюсь, в дальнейшем вы будете счастливы посодействовать мне, если я попрошу вас.

— Я буду счастлива посодействовать вам, мистер Арчер, — закивала Амбридж. — Не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью.

— Чудно, — заключил голос.

И вдруг туман, заволакивающий сознание отступил. Долорес часто заморгала, несколько растерянно взглянув на стоящего напротив слизеринца, который наблюдал за ней с легкой улыбкой на губах.

— Вы хотели что-то ещё? — уточнила она.

— Нет, мэм, вы мне очень помогли, благодарю, — вежливо ответил Арчер и, пожелав ей хорошего дня, вышел из кабинета, прихватив с собой все свои свитки.

Несколько мгновений Амбридж рассматривала закрывшуюся за ним дверь, после чего вернулась к своей работе, размышляя о том, как это приятно, что в Хогвартсе есть студенты, которые с таким уважением относятся к Министерству магии и так ответственно подходят к распоряжениям министра Фаджа.

Оказавшись в коридоре, Том скривился, помассировав пальцами виски. Подобное вторжение в сознание было полезным инструментом легилименции, но отнимало слишком много сил и жутко выматывало. К тому же работал этот трюк далеко не на каждом человеке. Слабовольные, узколобые фанатики вроде Амбридж или обозленные вспыльчивые идиоты, наподобие Ренклифта, легко поддавались внушению, стоило лишь слегла спутать и подменить их мысли и чувства, но на личностях более умных и целостных это, увы, не работало. А если и работало, то лишь отчасти, чтобы перенаправить поток мыслей, запутать или подтолкнуть к неверным решениям.

Как Блэка.

По губам Тома скользнула призрачная усмешка. Крёстный Поттера и так не слишком доверял ему, к тому же его психика сильно пострадала после двенадцати лет в Азкабане, поэтому хватило лишь крохотного касания к его сознанию, чтобы превратить осторожную недоверчивость в паранойю и отравить разум Блэка излишними подозрениями. Том насмешливо фыркнул. Как, должно быть, растерялся бедный Гарри, когда, в общем-то, добродушный крёстный так неожиданно слетел с катушек и принялся травить его лучшего друга. Жаль только не хватило времени довести дело до конца, впрочем, он ещё…

Арчер завернул за угол и, споткнувшись обо что-то, едва не полетел носом в пол, успев в последний момент восстановить равновесие.

— Дьявол, — прошипел он, оборачиваясь, чтобы понять, что попалось ему под ноги и желательно спалить это что-то дотла.

На полу стояла обычная сумка с книгами. Том недоуменно нахмурился, а секундой позже краем глаза заметил какое-то движение. Повернув голову, он встретился взглядом со спокойными голубыми глазами.

— Привет, Том, — беспечно болтая ногами в воздухе, Луна Лавгуд помахала ему рукой с подоконника, на котором сидела в обнимку с коробкой шоколадных лягушек. — Прости, я не думала, что моя сумка окажется на твоём пути.

Арчер едва не зашипел от злости и пинком ноги отправил сумку к стене.

— Ты пробовала не бросать своё барахло посреди коридора? — процедил он. — Тогда, быть может, никто бы об него не спотыкался?

Лавгуд в ответ лишь пожала плечами. Виноватой или смущенной она не выглядела.

— Мне кажется, дело в том, что ты слишком глубоко о чем-то задумался и не смотрел под ноги, — с едва уловимой иронией заметила она и доверительно сообщила: — Со мной так тоже бывает. Этого не нужно стесняться.

Подавив желание вытолкнуть чокнутую из окна, Том раздраженно цокнул языком и собрался уходить, когда Луна вдруг соскочила с подоконника и вмиг оказалась напротив него, преграждая дорогу. Том мрачно взглянул ей в глаза.

— Что-то хотела? — нарочито любезно уточнил он.

Луна несколько секунд только молча смотрела ему в глаза, чуть склонив голову к плечу.

— Становится всё холоднее, да? — вдруг спросила она.

Арчер закатил глаза.

— Ничего удивительного. Скоро декабрь.

Она продолжала с пристальным вниманием изучать его лицо.

— В этой клетке ты совсем замерзнешь, — едва слышно произнесла Лавгуд.

Том против воли отступил на шаг. Её слова пробудили в сознании воспоминания, о которых он не хотел думать. Они пугали и душили его. Туманили разум. Порождали в душе чувства и мысли, которым не место было в его жизни.

— Что?

Казалось, её бледно-голубые глаза видели его насквозь. Луна шагнула к нему, оказавшись так близко, что Том мог бы увидеть своё собственное отражение в её зрачках.

— Ты живешь во сне, — сообщила она таким тоном, словно говорила о погоде.

Арчер свел брови у переносицы, с презрением глядя на неё.

— Прекрати нести этот вздор, Лавгуд, — процедил он. — Никто кроме тебя его понять всё равно не сможет.

Луна лишь мягко ему улыбнулась.

— Гарри сможет, — она помолчала. — Если захочет.

Том скривил губы в высокомерной усмешке.

— И что бы это могло значить?

— Просыпайся, Том, — ответила Лавгуд. — Пока не стало слишком поздно…

Развернувшись на каблуках, она подобрала с пола свою сумку и, закинув её на плечо, оглянулась на угрюмого Арчера, наблюдающего за каждым её движением с такой подозрительной настороженностью, словно ждал нападения в любую секунду.

— Мне нравятся твои глаза, — улыбаясь, сообщила она. — Красный — очень красивый цвет.

С этими словами она побрела прочь, не глядя на Тома, в то время как он в полнейшем недоумении смотрел ей вслед.

«Какого дьявола?» — сжимая руки в кулаки, думал он.

Маскировочные чары, скрывающие настоящий цвет его глаз были на месте, он чувствовал их. Так каким, к чёрту, образом, эта витающая в облаках лунатичка… он застыл.

«Она знает?»

Но как? Каким образом? Это невозможно. Она не может знать. Не должна знать.

«Но она знает».

Арчер грязно выругался.

Похоже, за девчонкой следует понаблюдать. Если ей и правда что-то известно, придется от неё избавиться.

— Это не входило в мои планы, — напряженно процедил крайне раздосадованный Тёмный Лорд.

*

— Гарри!

Поттер, которого этот окрик застал врасплох в тот момент, когда он в Выручай-комнате пытался перенести рассчитанную формулу заклинания на новую версию карты Мародёров, вздрогнул и по инерции собрался сбегать, из-за чего подпалил недоработанной версией чар уголок пергамента. Тихо чертыхнувшись, он, забыв о побеге, бросился торопливо спасать карту. Гермиона тем временем закрыла за собой дверь и остановилась в нескольких шагах от него, тоскливо наблюдая за изуродованным пергаментом.

— Прости, — скривилась она. — Я не хотела тебя напугать.

Поняв, что структура вплетенных в карту заклинаний все равно испорчена, Гарри со вздохом скомкал очередной испорченный экземпляр и бросил в корзину для мусора.

— Да не страшно, — отмахнулся он и вдруг, вспомнив, что ждал этой встречи, обернулся к подруге, сияя широкой улыбкой: — А, Гермиона, привет! Как дела? Отлично выглядишь!

Она помедлила, с недоверием разглядывая друга:

— Ты здоров?

— Вполне, — он удивленно моргнул. — А что?

— Ничего, — она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он её перебил.

— Прежде чем ты скажешь, что нам надо поговорить, — жизнерадостно произнёс он, — позволь сказать, что я передумал.

Она закрыла рот. Потом снова открыла. И снова закрыла, недоуменно моргая.

— Прости, что?

— Я сказал, что согласен учить твоих обормотов, — объявил он.

Гермиона ещё немного помолчала, разглядывая сияющее лицо Поттера.