— Даже если это погубит тебя?

— Даже если это погубит всех, — Поттер обратил на друга тяжелый взгляд. — В конце концов, мы оба эгоисты, — он усмехнулся. — Я тоже всегда делаю лишь то, что хочу, — покачав головой, он безрадостно усмехнулся. — Хотел бы я сейчас страшно на тебя разозлиться, но не могу...

— Почему же? — осторожно уточнил Арчер.

— Потому что мы оба знали, что ты ответишь, — Гарри пожал плечами. — Ты мог бы сейчас соврать. И все же ты ответил честно.

Губы Тома чуть дрогнули в усмешке.

— И что бы это могло значить?

— Что я тебе верю. И чтобы ты для себя ни решил, чего бы ни захотел и как бы ни поступил, я буду тебе верить.

— Потому что мы друзья, — передразнивая любимый аргумент Гарри, закатил глаза Том.

— Нет, — Поттер, помедлив, открыто улыбнулся другу. — Потому что, даже зная, что твой ответ может меня оттолкнуть или разозлить, ты мне не солгал. Я… ценю это.

Том смотрел в сторону, чуть усмехаясь каким-то своим мыслям.

— А я, — он повернул голову, встретившись взглядом с Гарри, — ценю, что ты принимаешь мой выбор, даже если он тебе не нравится.

Поттер медленно откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Интересно, понял ли Арчер, что признался сейчас в том, о чем Гарри так и не спросил напрямую? Ему хотелось вскочить и, схватив Тома за грудки, встряхнуть так сильно, чтобы у идиота искры из глаз посыпались. Хотел трясти его так до тех пор, пока тот не ответит, зачем так поступил? Но он продолжал сидеть в кресле, не в силах пошевелиться, словно всё его тело обратилось в камень. Неужели гордый, принципиальный, свободолюбивый Томас Арчер решил служить человеку, который намеревался убить Гарри? Его шантажировали? Угрожали? Переманили? Или он пошел на это добровольно? Что такого мог пообещать ему Волдеморт, чтобы он согласился? Что могло заставить его… ах, ну естественно. Это же очевидно. В памяти с болезненной ясностью вспыхнули воспоминания о Тайной Комнате.

Если не можешь спасти брата своими силами, спаси незнакомцев… и любым способом заставь их защищать его даже ценой своей жизни. И плевать, если эти незнакомцы окажутся Пожирателями смерти. Том всегда любил играть с огнём.

Гарри открыл глаза, слепо уставившись в пространство. Не ясно только, как далеко это зашло и можно ли что-то исправить?

«Что же ты наделал, Том? Когда мы перестанем совершать одни и те же ошибки?»

«С другой стороны, — сказал себе он, — быть может, зря я так испугался?»

Возможно, Том и выбрал сторону, но ещё не присоединился к ней? Как он там сказал этим летом? «Буду изучать ситуацию». Так может быть этим он и занимается?

И всё же, некоторые поступки Арчера Гарри не нравились.

— Я бы хотел попросить тебя о том же, — вдруг прошептал он.

— Что? — Том повернул к нему голову, непонимающе глядя на друга.

— Я прошу тебя, Том, — с непроницаемым спокойствием сказал он, — чтобы ты не пытался манипулировать мной, подталкивая к тому решению, которое выгодно тебе.

Это заявление, казалось, выбило Арчера из колеи, разбивая маску уверенного хладнокровия. Его глаза чуть расширились в удивлении, он шумно втянул носом воздух.

— Гарри…

— Я знаю, что ты не желаешь мне зла, Том, — перебил Поттер. — Именно поэтому я верю тебе, несмотря ни на что. Взамен я прошу, чтобы ты верил мне.

Том мрачно молчал.

— Я верю, — наконец, сказал он. — Я не верю тем, кто тебя окружает.

— Не решай за меня, — мягко и одновременно с этим настойчиво попросил Гарри. — Иногда, желая уберечь близких людей, мы на самом деле вредим им. Тебе ли об этом не знать? — Арчер медлил, то ли не зная, что сказать, то ли придумывая достаточно убедительный аргумент. Гарри не дал ему возможности ответить. — Желая защитить меня на втором курсе, ты выпустил василиска, и мы оба чуть не погибли. Не повторяй этой ошибки снова.

Лицо Арчера помрачнело.

— Не намекаешь ли ты, что я присоединился…

— Я ни на что не намекаю, Том, — устало вздохнул Гарри, хотя они оба прекрасно понимали, что именно на это он и намекал. — Мне просто очень давно хотелось тебе это сказать.

Том откинулся на спинку кресла, принимая расслабленную позу, но его руки так сильно стиснули подлокотники, что побелели костяшки пальцев.

— Ты не прав, — ровно произнёс Арчер, в его глазах, обращенных к Гарри, царила бесконечная тьма. — Но я не стану тебя разубеждать. Рано или поздно ты сам всё поймешь.

Не смотря на весьма печальные выводы, которые Гарри сделал из этого разговора, он вдруг против воли усмехнулся.

— Но лучше поздно, чем рано, да?

Том искоса взглянул на него и натянуто улыбнулся.

— Именно так.

*

— «Декрет об образовании № 23 (октябрь 1995)», — дрожащим от ярости голосом зачитала Гермиона. — «Решением министра магии Корнелиуса Фаджа профессор Долорес Амбридж назначается на должность Генерального Инспектора Хогвартса. Генеральному Инспектору дается право присутствовать на любых уроках других преподавателей, назначать им испытательный срок и, при необходимости, их увольнять. Назначение выше упомянутого декрета — проверка и улучшение качества обучения в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс».

Грейнджер яростно потрясла смятым куском пергамента, который сорвала со стены в гостиной Гриффиндора.

— Нет, ну вы только подумайте! Мало ей было превратить один из важнейших предметов в какое-то недоразумение, так теперь она ещё и торчит на каждом уроке! — её трясло от злости. — Если так и дальше пойдет, она скоро вообще запретит волшебство в школе, где нас этому должны обучать!

— Мне начинает казаться, что Министерство уже находится под влиянием Сама-Знаешь-Кого, — мрачно сказал Рон, сидя за одной из парт в свободной аудитории, которую ребята заняли для своего небольшого собрания.

Гермиона расхаживала из угла в угол.

— Это возмутительно! Они не имеют права вмешиваться в дела школы! — негодовала она.

— Ну, технически имеют, — осторожно заметил со своего места Невилл.

— Регулировать и улучшать — да! Но не уничтожать на корню! — всплеснула руками Гермиона.

— Это точно! — подхватил Рон. — Эта Амбридж теперь во все дела Хогвартса сунет нос! Не ровен час, они уволят всех учителей и притащат сюда кучу министерских шавок.

— И всё это вместо того, чтобы готовиться к войне и собирать силы! — разочарованно сказала Гермиона. — О чем вообще думает министр?!

— О том, как бы прикрыть свою задницу разумеется, — пожал плечами Уизли.

— Ему будто и вовсе плевать, что с нами будет, — игнорируя резкое высказывание Рона, к которым она обычно относилась неодобрительно, Гермиона покачала головой. — Что он за человек?

— Но как его убедить, что они не правы? — Невилл обвел взглядом однокурсников. — Вряд ли мы сможем достучаться до него через профессора Амбридж.

— Определенно не сможем, — мрачно кивнула Гермиона. — И пока они наводят тут свои порядки и выдумывают свои глупые декреты, нам всем грозит опасность!

— И нас пытаются лишить возможности защищаться! — рыкнул Рон.

— Я думаю, Фадж решил, что Дамблдор тут организовал какое-то сопротивление и настраивает нас против Министерства, — сказала Гермиона.

— Не нас, а Поттера, давай уж говорить прямо, — проворчал Дин Томас, покосившись в сторону одного из участников собрания, который за всё это время не произнёс ни слова. — Это всё началось из-за него!

Гермиона нахмурилась в сторону Томаса.

— Всё из-за того, что Фадж не желает видеть ничего дальше собственного носа и из-за неуемной фантазии Скитер, причем тут Гарри?

— Что значит «причем»? По мнению Фаджа Поттер — ключевая фигура в оппозиции Дамблдора, — вскинулся Симус, отвечая вместо друга. — В Хогвартсе ни одно событие без него не обходится, не удивительно, что Фадж отправил сюда своего соглядатая. Поттер у всех уже как бельмо в глазу! И вообще, до сих пор не ясно, на чьей он стороне!

— Он на стороне Дамблдора, это же очевидно! — вклинилась в перепалку Джинни. — Ты сам-то понял, что сказал, Симус? Какой нормальный человек станет поддерживать убийцу своих родителей?!