Слова отца стали понятны Люциусу только много лет спустя. Беллатрикс никогда не приняла бы на себя роль примерной жены. Она бы ломала, давила и крушила волю супруга до тех пор, пока он, сломленный не лёг бы у её ног, позволив распоряжаться своим имуществом по её усмотрению, как и случилось с бедолагой Родольфусом Лестрейнджем. Именно поэтому Вальбурга так хотела выдать Беллатрикс замуж за Люциуса, ведь тогда всё состояние и вся власть семьи Малфой тихо и незаметно перекочевали бы в руки Блэков. Нарцисса же, напротив, придерживалась традиций и, вступив в семью Малфой, очень быстро перестала ассоциировать себя с фамилией Блэк.
Звуки фортепиано становилась громче по мере того, как Люциус приближался к музыкальной комнате. Постучав в дверь, он повернул ручку и шагнул в светлую, залитую солнечными лучами и музыкальными переливами залу. Нарцисса никак не отреагировала на появление мужа, лишь чуть повернула голову в его сторону, давая понять, что его приход не остался незамеченным. Люциус прошел вглубь комнаты и неторопливо опустился в кресло, возле которого на кофейном столике стояла пустая чашка и тарелка с фруктами. Через мгновение перед ним возник домовой эльф и, поставив перед хозяином чашку с кофе, с поклоном исчез. Некоторое время супруги провели в умиротворенном молчании. Люциус пил кофе, глядя в окно на сад, а Нарцисса продолжала играть. Мелодия из нежной и спокойной плавно перетекла в нечто более тяжелое и трагичное, наполненное тревожным ожиданием неизбежной беды.
— Не слишком жизнерадостная музыка для такого красивого утра, не находишь?
— Она мне нравится, — негромко ответила Нарцисса.
— Что тебя пугает?
— Ничего существенного. Просто глупые мысли глупой женщины. Не обращай внимания.
— Я с удовольствием выслушаю твои глупые мысли, — Люциус чуть улыбнулся.
Несколько мгновений она молчала, глядя в сторону, пока её пальцы легко и уверенно двигались над клавишами, рождая музыку. Люциус завороженно наблюдал за её руками.
— Прошло почти полтора месяца, — наконец, произнесла Нарцисса.
Он сразу понял, о чем она говорит, и мысленно содрогнулся от воспоминаний о той ночи, когда он, проснувшись от разгорающегося жжения в черной метке, не помня себя от ужаса и чудовищной боли, выл в голос, царапая ногтями кожу и мечась в кровати. Разум помутился, и всё, что он способен был осознать, это бесконечную агонию и страх, пока его губы беспрерывно шептали: «Он вернулся, вернулся, вернулся…». А Нарцисса всё это время сидела рядом, ни на мгновение не оставляя его наедине с этим кошмаром и лишь что-то тихо шептала и гладила его по голове, словно он был маленьким ребёнком. Возможно, именно поэтому он пережил ту ночь и не сошел с ума. Возможно, именно поэтому он не скончался от страха, ожидая вызова.
Но шло время, а ничего не происходило. Тёмный Лорд сохранял абсолютное молчание. Люциус пытался связываться с другими Пожирателями, надеясь, что хоть один из них сможет объяснить, что происходит. Но все они находились в таком же неведении и недоумении, как и он. Каркаров сбежал, Снейп только бормотал что-то невразумительное, напоминая замороженную ворону, Барти казнили, и поговорить с ним уже не удалось, Петтигрю ошивался чёрт знает где. Остальные были напуганы. Возможно, Тёмный Лорд намеренно не вызывал их, чтобы каждый Пожиратель успел в полной мере преисполниться ужасом осознания. Возможно, он был просто слишком слаб и восстанавливал силы. Но это безмолвие пугало.
Люциусу вдруг подумалось, что три человека оказавшие огромное влияние на его судьбу, умели до странности красноречиво молчать.
— Возможно, и к лучшему, что Он пока не собирал нас, — задумчиво протянул лорд Малфой. — Это дает нам время.
— Смерть тоже даёт каждому из нас время, прежде чем явиться в наш дом. Это напоминает о неизбежности, а не о преимуществе, — заметила Нарцисса.
— Он не убьёт меня, — уверенно сказал Люциус. — Я нужен ему.
— Я просто хочу, чтобы ты помнил, что своему сыну и мне ты нужен куда больше, чем Тёмному Лорду.
— Цисси…
— Я знаю, что у тебя не будет выбора, когда Он призовет вас, — она тихо вздохнула и, прекратив игру, обернулась к нему. — Но ты должен знать, что когда это произойдет, я буду ждать тебя здесь. Я буду ждать, даже если время сотрет в пыль стены этого дома. Буду ждать, даже если ты никогда не вернёшься, — она помолчала, веско взглянув в его глаза. — А ты знаешь, любовь моя, как сильно я ненавижу ждать. Поэтому, прошу тебя, постарайся, чтобы Смерть не задержала тебя на пути домой.
Его губы дрогнули в улыбке.
— Я слишком люблю сюда возвращаться, чтобы надолго где-то задерживаться, — заметил он.
— Это вселяет в меня надежду, — она чуть улыбнулась и, как ни в чем не бывало, вернулась к игре.
С первыми звуками фортепиано Люциус вдруг очень отчетливо понял две вещи: во-первых, он ни черта не успокоил собственную жену, а во-вторых, метка на его левом предплечье ожила, пульсируя жгучей болью.
Он звал.
Комментарий к Глава 5. Чужая душа – потёмки (1) В главе частично используется отрывок из книги «Гарри Поттер и дары смерти» все права принадлежат госпоже Ро :)
====== Глава 6. Вопросы субординации ======
Люциус не знал, как себя чувствовать. Пожалуй, он мог бы сейчас охарактеризовать всю эту ситуацию, как странную. Зов метки привел его и других Пожирателей в просторную полутёмную залу без единого намека на мебель. В дальнем конце залы располагались двустворчатые двери из резного дерева. Некогда белая краска, которой были выкрашены двери, потрескалась и местами облупилась. Все окна, за исключением одного, за которым, несмотря на дневное время суток, царил непроглядный мрак, были завешаны плотными портьерами. На стенах горело несколько канделябров, старый паркет под ногами выцвел и потемнел. Больше разглядывать здесь было нечего: ни гербов, ни мебели, ни даже картин, ничего, что помогло бы определить, кому принадлежит дом или где он находится. Если бы не горящие свечи и отсутствие пыли и паутины, можно было бы подумать, что дом давно заброшен и пустует.
Вокруг царила абсолютная тишина, прерываемая лишь тихим дыханием Пожирателей, шорохом мантий да скрипом половиц. Стоя тут, разодетый в мантию Пожирателя смерти и с маской, скрывающей лицо, Люциус начал чувствовать себя почти глупо.
Делу так же ничуть не способствовало присутствие высокого темноволосого мага, который, заложив руки за спину, стоял у единственного открытого окна спиной к группе Пожирателей, не подавая никаких признаков того, что вообще заметил толпу волшебников за своей спиной. Малфой не знал, что этот волшебник так внимательно рассматривает в окне, за которым была абсолютная тьма, но что бы он там ни видел, это интересовало его куда больше, чем присутствующие в зале люди. Тот не шевелился, не произносил ни слова, казалось, даже не дышал и это отчего-то нервировало. Вполне вероятно все они сейчас смотрели в затылок возродившемуся Тёмному Лорду, но, честно сказать, Малфой ожидал от их повелителя какого-то более эффектного появления. Возможно, это был просто кто-то новый? Не мог же Лорд Волдеморт всё это время просто неподвижно стоять, таращась в окно, пока за его спиной нервно переглядывались растерянные Пожиратели.
Неожиданно створки дверей с кошмарным скрипом распахнулись и в зал вошли ещё двое Пожирателей. На одном не было маски, да и без неё каждый присутствующий мог бы с легкостью узнать невысокого полноватого Питера Петтигрю, второй же был с ног до головы закутан в черный балахон из-за чего разглядеть лицо, скрытое капюшоном, не представлялось возможным. По спине Люциуса побежали мурашки. «Неужели это он?» — разглядывая фигуру в балахоне, думал Малфой, пока маг неторопливо шел вперед под напряженными взглядами присутствующих. Петтигрю и неизвестный колдун остановились перед Пожирателями, но ни один из них не произнёс ни слова. Оказавшись в центре всеобщего внимания, Питер нервно передернул плечами и бросил осторожный взгляд на мужчину у окна, тот в свою очередь впервые за все время пошевелился, чуть повернув голову на звук шагов. Двери за спинами вновь прибывших с грохотом закрылись, и вновь наступила тишина. Темноволосый волшебник опять обратил своё внимание на тьму за окном.
