«Вот и делай добро людям», — Гарри хмуро наблюдал, как Фадж изучает его заметки.

— К несчастью, — продолжала Амбридж, — в этот момент на него навели порчу, — она сделала нетерпеливый жест в сторону молчаливого Симуса, — после чего он некоторое время не мог вымолвить ни слова и не сумел сообщить мне дополнительные подробности.

— Ах вот оно что, — понимающе покивал Фадж, буравя Финнигана взглядом, который сам он, видимо, считал по-отцовски тёплым и доброжелательным, — это было очень смело с твоей стороны, молодой человек, прийти к профессору Амбридж. Ты поступил абсолютно правильно. А теперь будь добр, расскажи мне, что происходило на этом вашем собрании? Какова была его цель? Кто там присутствовал?

Финниган открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо речи в его губ сорвался поросячий визг. Густо покраснев до корней волос, тот стиснул зубы и обратил ненавидящий взгляд на Поттера, который ответил ему сладкой улыбкой и отвернулся. Гермиона зачаровала пергамент с именами участников, где они оставляли свои подписи так, чтобы любой из тех, кто захочет рассказать о клубе, обзавелся отвратительными прыщами на лице, а Гарри от себя добавил проклятье, искажающее человеческую речь, о чем «забыл» упомянуть, когда все подписывали соглашение. Он даже порадовался, что попался, ведь так он мог самолично насладиться тем, как сработало заклинание.

— Неужели нельзя расколдовать его, чтобы он мог говорить спокойно? — с нетерпением сказал министр, обращаясь к Амбридж.

— Пока мне этого не удалось, — неохотно призналась та, и Гарри почувствовал дополнительный прилив гордости за себя и Гермиону. — Но даже если он не заговорит, это неважно: я могу продолжить за него. Помните, министр, в ноябре я посылала вам отчёт, где сообщалось, что поведение Поттера вызывает у меня подозрения? Он явно ещё тогда что-то замышлял. Так вот…

— С чего вы это взяли? — прервала её профессор МакГонагалл.

— Очевидно, что с этим мальчиком, — Амбридж ткнула пальцем в Гарри, — всё очень не в порядке. Я бы даже сказала, что он опасен для окружающих. Позднее, как я полагаю, Поттер назначил встречу с соучениками, — продолжала Амбридж, — чтобы убедить их вступить в нелегальное общество ради изучения чар и заклинаний, которые Министерство сочло неподходящими для детей школьного возраста…

— Полагаю, у вас есть какие-то доказательства, Долорес? — спокойно осведомился Дамблдор, все взгляды тут же обратились к нему.

— У меня есть свидетель и учебные планы! А сегодня мы застали эту шайку на месте преступления. Там целая аудитория, оборудованная для занятий. Вам этого мало? — Амбридж усмехнулась. — И мне бы очень хотелось узнать, что это за А.Д. написанные в углу каждого из этих планов? — на её губах появилась насмешливая ухмылка, когда она передавала директору эти записи. — Не ваши ли это инициалы, уважаемый директор? Не вы ли составляли с Поттером все эти проекты для незаконных занятий? И вход в их тайную комнату ведет из вашего кабинета.

Гарри едва не застонал от досады. Ну кто бы мог подумать, что всё так обернётся? Когда он составлял планы, то в шутку называл их Декретами Анархистов в противовес Декретам Министерства. Идея пришлась по душе остальным, и он стал на всех записях оставлять эту аббревиатуру, которую Фред, Джордж и Блэйз вскоре переиначили в Диктат Анархии. Поттеру даже в голову не приходило, что заметки попадут в чужие руки, и он даже предположить не мог, что кто-то свяжет эту подпись с инициалами директора. И вот вам, пожалуйста! Он бросил виноватый взгляд на Дамблдора, но, к собственному удивлению, заметил, что тот улыбается, изучая пергаменты, предоставленные Амбридж. В это же мгновение Гарри ощутил позади себя едва уловимый всполох магии и почувствовал слабое дуновение, словно мимо порхнула птица. Эти ощущения были ему знакомы, но в кого было направлено заклинание? Он обвел осторожным взглядом кабинет, пока не заметил, что лицо Симуса застыло, приняв отрешенное, безучастное выражение, словно он совершенно выпал из реальности. Но кроме него, похоже, этих перемен никто не заметил.

— Так что же, Поттер, — тем временем подал голос Фадж. — Вы всё ещё не собираетесь сознаваться?

— Что ж, — не позволив Гарри ответить, сказал Дамблдор, с вежливой улыбкой разглядывая Фаджа и его помощницу поверх переплетённых пальцев, — пожалуй, игра окончена. Вам угодно получить от меня письменное признание, Корнелиус? Или довольно будет устного, при свидетелях?

Гарри растерянно моргнул, попутно заметив, как МакГонагалл и Снейп переглянулись. На их лицах был написан страх. Он не понимал, что происходит; Фадж, видимо, тоже.

— Признание? — протянул тот. — Что… я не…

— Мадам Амбридж верно отметила, что на всех документах стоят мои инициалы, Корнелиус, — сказал Дамблдор, всё ещё улыбаясь, и помахал пергаментом. — Не Поттера, а мои.

— Но…

Вдруг выражение лица у министра изменилось: он понял.

— Вы? — прошептал он.

— Именно, — любезно подтвердил Дамблдор.

— Так это организовали вы?

— Я, — ответил Дамблдор.

«Стойте, что?!» — Гарри чуть не поперхнулся.

— Вы набрали учеников в свой… в свою… группу сопротивления?

— Сегодня должна была состояться первая встреча, — сказал Дамблдор, кивая. — Просто ради проверки — захотят ли они присоединиться ко мне. Разумеется, аудиторию, которую вы обнаружили, так же оборудовал я. Теперь я вижу, что совершил ошибку, пригласив мистера Финнигана, не так ли, Симус?

Гриффиндорец вяло кивнул, будто пребывая в глубокой задумчивости, Гарри наконец понял, что тот находится под конфудусом или какой-то более усовершенствованной его версией. В любом случае, заклинание, похоже, совершенно выбило парня из реальности. Фадж, не обратив внимания на состояние Финнигана, перевёл взгляд с него на Дамблдора.

— Так эти планы составляли вы?!

— Да.

— Но это почерк Поттера! — воскликнула Амбридж, размахивая листовками.

— Мистер Поттер лишь любезно согласился составить эти записи под мою диктовку, чтобы потом раздать остальным, поскольку сам я, как вы понимаете, не мог привлекать к себе слишком много внимания, — ровно ответил директор. — Я не посвящал его в подробности своего плана.

— Какого плана? — сощурилась профессор ЗОТИ.

«Да, какого плана?» — недоумевал Гарри.

— Создания армии, — плавно ответил директор.

Повисла вязкая, удушливая тишина, в течение которой Гарри гадал, поверит ли кто-нибудь в этот бред.

«Очевидно же, что в аудитории часто кто-то собирался, — подумал он, — там были оставлены недоеденные сэндвичи, печенья, чашки с чаем, заметки и записи, книги… ни один нормальный человек в здравом уме не поверит…»

— Так это был заговор против меня! — вдруг завопил Фадж.

«А может и поверит», — удивленно понял он.

— Именно, — весело подтвердил Дамблдор.

Это не должно было привести к таким последствиям. Не должно было зайти так далеко…

«Зачем вообще он соглашается с этими обвинениями? — в панике думал Гарри. — Почему нельзя просто сказать, что он собирался организовать невинный кружок для дополнительных занятий?»

И в случае, если бы студенты согласились в него вступить, Дамблдор бы конечно запросил разрешение у «многоуважаемой» Амбридж. Для этого и составлялись планы, чтобы потом передать их ей… мысль внезапно оборвалась…

«…планы для изучения атакующих и защитных заклинаний не очень-то сочетаются с определением «невинный кружок», — понял Гарри.

Следующим шагом пришлось бы объяснять, что преподавательские качества мадам генерального инспектора находятся где-то на уровне земного ядра, в связи с чем директору пришлось срочно организовать дополнительные занятия. Гарри покосился на бордового от ярости министра. Да уж. Проще уговорить Волдеморта усыновить парочку маггловских сирот, чем убедить Фаджа в такой версии событий. С другой стороны, если Гарри сейчас признается, что это он попросил директора, а тот всего лишь согласился помочь…

— Подождите… — невольно вырвалось у него, прежде чем достаточно внятный аргумент успел сформироваться в голове.