— Не думаю, что ему нужно твоё сочувствие, — сдержанно заметил он.

— Ну да, он же такой самодостаточный парень, — Поттер вздохнул. — Помнишь, как-то мы говорили о его мотивах? О том, что на становление Тёмным Лордом его толкнул этот гобелен, — он кивком головы указал на фамильное древо Слизерина. — Я всё думал о том, как он смотрел на эту корону, понимал, кем является, что по праву рождения выше всех этих аристократов и выскочек … что он король магической Британии, чёрт побери, и может столько сделать и изменить, если захочет… — Гарри сокрушенно цокнул языком. — Как же так вышло, что в итоге он не придумал ничего лучше, чем жестокость, месть и ненависть? Неужели, он так презирал весь мир, что захотел его уничтожить?

Арчер несколько минут молчал, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Я думаю, что он любил магический мир, — негромко признался он. — Но ненавидел то, во что его превратили маги.

— Но он ведь не пытался сделать мир лучше, — Поттер нахмурился. — Он будто хотел, чтобы мир страдал так же, как страдал он сам. А с такими мотивами просто невозможно создать хоть что-то мало-мальски хорошее. Поэтому он решил просто всё разрушить… — Поттер безрадостно усмехнулся. — Откуда эта ненависть к магглам и магглорожденным? Он же сам полукровка. Или, — он запнулся, удивленно взглянув на друга, — Риддл так презирал самого себя и своё происхождение, что мечтал любым способом стереть с лица Земли любое напоминание об этом?

— Что? — Том недоуменно вскинул брови.

— Ну подумай! — Гарри резко сел на диване, по-турецки скрестив ноги, и воззрился на друга широко распахнутыми глазами: — Пока Риддл рос в приюте, его презирали за то, что он отличается от других, за то, что он странный и вокруг него постоянно творится какая-то чертовщина. Потом он узнал, что является волшебником и, попав в Хогвартс, думал, что наконец нашел своё место в этом мире. Но и в Хогвартсе ему жилось не сладко. Очевидно, что безродный сирота на Слизерине был не самым популярным парнем. В итоге оказалось, что и здесь он чужой из-за своего происхождения. Всё детство ему говорили, что он ничтожество. Что он пустое место. Ему приходилось постоянно доказывать окружающим, что он чего-то стоит. Что он заслуживает уважения. А рядом не было ни одного человека, который смог бы разделить с ним его трудности, кто принял бы его как есть. Ни друзей, ни семьи… — Гарри затих, отводя взгляд, — он всегда был один…

— А тебе приходило в голову, что ему просто не нужны были ни друзья, ни семья? — ехидно уточнил Арчер.

— Конечно, они были ему нужны, — Гарри насмешливо фыркнул. — Это тяжело — всегда полагаться только на себя. Просто сначала всем было плевать на него, а потом он убедил себя, что ему это и не нужно. Что одному быть лучше, — он помолчал, задумчиво разглядывая гобелен с фамильным древом Слизерина. — И вот представь, — прошептал он, — такой человек, как Риддл, закрытый, жесткий, недоверчивый и одинокий, испытавший столько лишений и презрения однажды узнал, что является наследником Салазара Слизерина. Я уже говорил, но… каково это, будучи изгоем на собственном факультете просто за то, кто ты есть, неожиданно узнать, что ты выше их всех вместе взятых? Что ты король. И что же он сделал, как только узнал об этом, хм? — Поттер бросил на друга ироничный взгляд: — Выпустил василиска.

— Вполне логичный шаг, чтобы доказать окружающим собственную значимость, — высокомерно заметил Том.

— Ну да, — Поттер иронически хмыкнул, — убийство и угрозы — это же такие убедительные аргументы в споре. С детских лет он только и делал, что бесконечно культивировал собственные обиды и разочарования, а когда пришло время, начал хладнокровно расправляться со всеми виновниками и, в конце концов, вообще решил истребить всех магглов.

— И это вполне закономерно, учитывая то, в каких условиях он рос и что пережил, — нахмурился Том.

— А что, каждый приютский сирота становится маньяком? Каждый брошенный ребенок идет по пути смерти и разрушений? — Поттер красноречиво глянул на друга. — Нам с тобой теперь тоже нужно переубивать всех обидчиков и недоброжелателей, чтобы доказать свою точку зрения?

— Почему бы и нет? — насмешливо бросил Арчер.

— Не знаю, как ты, но я не горю желанием устраивать кровавую бойню каждый раз, когда на меня кто-то косо посмотрит. Это неправильно.

— Гарри Поттер и его моральные принципы, — Том закатил глаза.

— Это не моральные принципы, а здравый смысл. Риддл же всё время отчаянно пытался доказать окружающим, что он чего-то стоит, но методы выбирал кошмарные, — Гарри разочарованно вздохнул. — А ведь он был королем. В его руках была власть и сила, поддержка самых богатых и влиятельных аристократов магической Британии, сотни книг, моря знаний, талант и ум. И что же он сделал со всем этим? — Поттер взглянул на Тома. — Превратил в примитивную бойню. Бесцельную и бессмысленную. В конце концов, дались ему эти магглы! — он всплеснул руками. — Даже если бы он смог убить их всех, это бы ровным счетом ничего не изменило. Так чего он вообще добился своей глупой местью? Кому что доказал?

— Месть? — Том поставил локти на ручки кресла и, сцепив пальцы замком, с холодной насмешкой взглянул на него. — Полагаешь, дело только в этом?

— Полагаю, — передразнивая чопорный тон друга, сказал Гарри, — что она стала решающим фактором его суждений. Гордыня, мстительность и зависть. А три этих «восхитительных» качества рождают еще и подлость. Прибавь к этому создание крестражей, и мы получим то, что имеем на сегодняшний день — жестокого убийцу.

— И, по-твоему, это всё, что он собой представляет?

— Да. Это всё, — Гарри кивнул. — В его руках была сила, но он использовал её только для того, чтобы убивать и разрушать. Он вообще хоть что-то создал? Возможно, изменил мир в лучшую сторону? Как-то положительно повлиял на магическое сообщество?

— Возможно, магическое сообщество не стоило того, чтобы что-то для него строить? — с легкой полуулыбкой заметил Том. — Мы с тобой прекрасно знаем, что этот мир далек от совершенства. Так почему бы его не разрушить?

— И перестроить заново, — хмыкнув, добавил Гарри. — Да-да, я помню этот твой замечательный план. Мне просто кажется, что в отличие от Волдеморта, ты выше этого. И если бы только захотел, мог бы сделать этот мир лучше, не прибегая к радикальным мерам.

— Вот как? — друг с задумчивой усмешкой провел пальцем по губам. — Думаешь, Томасу Арчеру под силу стать более великим колдуном, чем Волдеморт?

— Я это знаю, Том, — с абсолютной серьезностью ответил Гарри. — Если ты так хочешь изменить мир, то совершенно необязательно брать пример с поехавшего головой дедушки, — он насмешливо фыркнул. — Ну серьезно! Кто в своём уме будет придумывать себе идиотское вычурное имя, чтобы потом запретить всем его произносить? Если честно, он больше похож не на великого колдуна, а на обезьяну с гранатой, от которой просто не знаешь чего ждать.

Стоило ему произнести эти слова, как лицо Арчера застыло и посерело, словно он отчаянно старался сдержать рвущиеся наружу эмоции.

— Обезьяна с гранатой? — дрогнувшим голосом просипел тот. — Ты назвал страшнейшего тёмного мага современности обезьяной с гранатой?

— Эм… да? — Гарри моргнул, не совсем понимая, что это за странная реакция, и вдруг Том, без всякого предупреждения сложился пополам в своем кресле, задыхаясь от дикого хохота.

— Чёрт возьми, Гарри! — простонал он, сквозь смех. — Только ты… — его захватил очередной приступ хохота. — Мерлин, это самое идиотское сравнение, которое я когда-либо слышал. Но я вот что тебе скажу, — отсмеявшись, Арчер выпрямился в кресле, — никогда, ни при каких обстоятельствах не излагай никому свою точку зрения, иначе тебе выделят палату в Мунго, решив, что ты окончательно спятил.

Гарри рассмеялся, качая головой.

— Я и не думал.

— Это всё любопытная теория, конечно, — помолчав, признался Том. — Но тебе не приходило в голову, что за всеми его поступками может крыться что-то ещё?