— А Кричер? — невольно вырвалось у него, присутствующие практически одновременно замолчали, обращая на него непонимающие взгляды.

— А что Кричер? — нахмурился Сириус.

— Где он теперь будет жить, раз дома нет? — уточнил Поттер.

— О, не переживай об этом, Сохатик, — безразлично бросил Блэк. — Это полоумное недоразумение сгорело в пожаре.

— Что? — Гарри растерянно взглянул на крёстного.

— Когда начался пожар, он кинулся спасать из огня весь тот хлам, что годами собирал в своей каморке, — Сириус пожал плечами. — Всё вопил и рыдал где-то там до самого конца.

— И ты ему не помог? — неверяще прошептал Поттер.

— Как, позволь узнать? — крёстный удивленно изогнул брови. — По-твоему, нужно было броситься за ним в огонь?

— Ты мог просто позвать его, — все так же тихо заметил Гарри. — Эльфы обязаны подчиняться приказам хозяина. Если бы ты позвал, он бы обязательно к тебе пришел.

— Сохатик, это был всего лишь спятивший, старый домовик, — из уст Блэка это прозвучало так же равнодушно, как если бы тот сказал: «Это был всего лишь старый комод».

— Это было живое существо, — помрачнев, напомнил Поттер, смерив крестного прохладным взглядом. — Он дышал, думал и чувствовал так же, как мы. Ему было так же больно и страшно, как может быть нам. А ты просто бросил его умирать.

— Если он предпочел сгореть ради бесполезного барахла, это был его выбор, — равнодушно заметил Блэк.

— Он предпочел умереть за то, что любил, и за то, что было для него важно, Сириус.

— Гарри, это всего лишь домовик…

— Когда я столкнулся с василиском на втором курсе, Виви бросился мне на помощь и сам едва не погиб, — отрезал Поттер. — Он тоже всего лишь домовик. Домовик, которому я обязан жизнью. То, что тебе не нравился Кричер, не значит, что он был просто вещью, которая не имеет никакой ценности. Возможно, если бы ты проявлял к нему хоть толику теплоты, у него было бы больше поводов жить дальше.

— А я и не думал, что ты успел к нему так привязаться, — с досадливым сочувствием отметил Сириус.

— Дело не в том, что я к нему привязался, — Гарри с тяжелым вздохом отступил на шаг, — а в том, насколько высокомерно некоторые маги относятся к тем, кто не похож на них. Так ли сильно мы на самом деле отличаемся от Волдеморта, как нам кажется? Раз чужая жизнь имеет для нас столь малую ценность.

После этих слов в кабинете повисла исключительно неуютная тишина, пока старшие маги обменивались задумчивыми взглядами. Похоже, до этого момента про несчастного домовика никто даже не вспомнил. И это было самым печальным.

Засунув руки в карманы зимней мантии, Гарри брел вперед, рассматривая низкое, серое небо и размышляя о состоявшемся тогда разговоре. Мысли о смерти Кричера и его собственных чувствах по этому поводу не шли у него из головы. Он не питал симпатий к старому домовику и по большей части старательно избегал его. Но то, как он умер, и то, с каким безразличием Сириус говорил об этом, в очередной раз заставило Гарри задуматься о том, насколько неидеальным был волшебный мир и как далек оказался от той сказки, которая представлялась Поттеру, когда он только узнал о нём. Вероятно, отчасти его разочарование было связано с пробудившимся наследием заклинателей, которое рождало в душе инстинкт всеми силами оберегать магических существ. Или, ему просто было жалко домовика. Но Гарри начинал понимать, почему многие заклинатели предпочитали вести уединенный образ жизни и по возможности не взаимодействовать с социумом. Разочарование и возмущение со временем становились такими сильными, что впору было самому брать в руки волшебную палочку и вершить правосудие направо и налево.

Не стала ли столь бурная реакция заклинателей на отношение к волшебным существам одной из причин, почему однажды они будто исчезли с лица Земли? Могло ли Министерство, особо не привлекая к этому внимания общественности, просто истребить всех заклинателей, как когда-то истребило варн? Если на то пошло, то последние записи о заклинателях встречаются примерно в то же время, когда Министерством было принято решение уничтожить этих волшебных существ. Может ли это быть связано? И сколько ещё таких неугодных Министерству и магическому сообществу было истреблено в угоду чьим-то стремлениям, амбициям или страхам? Сколько ещё будет истреблено?

Узкая мощеная дорожка постепенно превратилась в тропинку, убегающую тонкой, извилистой лентой вверх по заснеженному холму к виднеющейся впереди черте леса. Последние дома Хогсмида остались за спиной. Потерявшись в мыслях, Гарри начал медленно взбираться вверх, глядя себе под ноги, пока не добрался до небольшого валуна на склоне пригорка и уселся на него, в задумчивости рассматривая укрытую снегом волшебную деревушку у подножья холма. Отсюда Хогсмид со своей причудливой архитектурой и мощеными улочками походил на рисунок из книги сказок. Впрочем, вблизи он походил на сказочную картинку ничуть не меньше.

То, что кто-то пристально на него смотрит, Гарри понял не сразу. Лишь уловив краем глаза какое-то движение, он повернул голову, увидев сидящего в нескольких футах от него человека, облаченного в чёрную мантию. Глубокий капюшон скрывал лицо, и Поттер мгновение обеспокоенно рассматривал незнакомца, гадая, не может ли это быть Пожиратель смерти.

«И как я его не заметил?» — недоумевал Гарри, пытаясь понять, что ему теперь делать и успеет ли он убежать. С другой стороны, вряд ли кто-то из приспешников Тёмного Лорда просто сидел бы тут на снегу, издали наблюдая за деревней и прижимая к груди… Поттер моргнул: «Это что, кролик?»

Любопытство побило здравый смысл и, не сводя взгляда с подозрительной фигуры, Поттер повернулся к незнакомцу всем корпусом. Человек чуть пошевелился, и из-под съехавшего со лба капюшона, на Гарри пристально воззрилась пара желтых, словно расплавленное золото глаз с чёрными вертикальными зрачками. Поттер растерянно изучал странное существо, которое продолжало неподвижно сидеть на месте, отвлеченно поглаживая по голове пушистого кролика. Это явно была женская особь. По крайней мере, черты лица больше походили на женские, впрочем, в них было мало человеческого. Ресницы и брови у неё белели как снег, на котором она сидела, и практически терялись на фоне такой же белой кожи и белых прядей волос, выбившихся из-под капюшона. Узкое, резко очерченное лицо с высокими, сильно выдающимися скулами и треугольным подбородком казалось лишенным пропорций, особенно вкупе с чересчур большими миндалевидными глазами, в которых не отражалось ни единой эмоции. Гарри скользнул взглядом по тонким запястьям, на которых можно было разглядеть бледно-зеленые чешуйки, виднеющиеся из-под рукава, потом перевел взгляд на кисти бледных рук и длинные пальцы, оканчивающиеся чёрными когтями, которые в данный момент с удивительной мягкостью касались серого меха кролика. И всё же то, как она держала его и как прикасалась к прижатым ушам и спине, ничуть не напоминало попытку успокоить напуганного зверька. Гарри вдруг пришло в голову, что, несмотря на абсолютную неподвижность существа перед ним, оно вполне способно в один прыжок преодолеть разделяющее их расстояние и в доли секунды запустить острые лезвия черных когтей ему в горло. Он не успел бы даже закричать. Поттер мысленно вздохнул.

«Том обозвал бы меня кретином».

— Привет, — улыбнувшись, поздоровался он, — прости, я не хотел мешать тебе.

Она ещё несколько мгновений с пугающим бесстрастием рассматривала его, после чего отвернулась, вновь обратив внимание на деревню у подножья холма. Упираясь локтями в колени, Гарри подался вперед, с интересом рассматривая молчаливое создание.

— Я раньше никогда тебя здесь не видел, — заметил он. — Откуда ты? — он помолчал, но, так и не дождавшись ответа, продолжил говорить: — Послушай, я, хм, не хочу лезть не в своё дело, но тебе лучше не приближаться к деревне. Что бы ты тут ни делала, люди могут подумать, что ты опасна, и напасть. Если ты живешь где-то в лесу или в горах, или если тебе нужна помощь…