«Гарри будет в восторге», — мимолетно подумалось ему, когда Том торопливо покидал Выручай-Комнату.

Уже спускаясь по лестнице, он натолкнулся на Гермиону, которая прошла мимо, даже не взглянув в его сторону.

«Ха, — злорадно подумал Том, — похоже кто-то в обиде не только на Поттера. Как мило с её стороны. Теперь мне даже не придется придумывать отговорку, чтобы больше с ней не общаться. Очень удобно».

Он уже почти добрался до конца лестницы, когда ему вдруг пришло в голову, что этот цирк с Грейнджер он затеял не только для того, чтобы она рассорилась с Гарри. Была и другая причина — слишком увлеченная отношениями с Арчером, Гермиона переставала замечать все его странности, да и думала через раз, но теперь на волне обиды, она может начать цепляться к любой мелочи, станет подозрительной и, не ровен час, узнает что-нибудь лишнее. Этого допустить было нельзя. Пусть лучше ломает голову над проблемами в своей личной жизни, чем сует нос в дела Тома. С этими мыслями, он развернулся и, привалившись спиной к перилам, скривил губы в саркастичной усмешке.

— Мы теперь даже не здороваемся?

Гермиона остановилась на самом верху лестницы, вцепившись в мраморные поручни с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Обернувшись, она холодно взглянула на него через плечо.

— Добрый вечер, — равнодушно поприветствовала она и собралась уходить.

— Неужели ты и впрямь настолько обижена? — мурлыкнул ей вслед Арчер.

С её губ сорвался ядовитый, нервный смешок, когда Грейнджер, медленно обернулась.

— У тебя хватает наглости об этом спрашивать? — сдержанно осведомилась она, окатив его ледяным взглядом. — После того, как ты со мной так поступил?

— Как именно я с тобой поступил, Гермиона? — обманчиво мягким голосом, поинтересовался Том, непонимающе изогнув брови.

— О, можно подумать, ты сам не знаешь, — колко фыркнула она.

— Просвети меня.

Грейнджер мгновение молча рассматривала его, сощурив карие глаза.

— Как тебе это удается? — удивленно спросила она.

— Что именно?

— Быть таким… хладнокровным мерзавцем?

Арчер усмехнулся.

— Это врожденный талант, — самодовольно признал он, Гермиона в ответ только ещё больше помрачнела.

— Ты просто стоял там и молчал, — её голос едва уловимо дрогнул, указывая на то, что её ледяная защита дала трещину. — Ты ничего не сказал…

— А что я должен был сказать? — вежливо уточнил Арчер, намерено выводя собеседницу из равновесия своим показательным недоумением.

— Что?.. — она чуть повысила голос, но всё ещё держала себя в руках. — Даже и не знаю… что угодно, быть может? Ты просто слушал, как он швыряет мне в лицо все те ужасные обвинения и ничего не сказал ему! Не… — она сделала судорожный вдох, отчаянно стараясь не сорваться на крик, — не…

— Вступился за тебя? — закончила за неё Арчер, Гермиона лишь смерила его уничижительным взглядом и промолчала, гордо вскинув голову.

Том вздохнул.

— Ты разве не видела, в каком Гарри был состоянии? — напомнил он. — Думаешь, он стал бы слушать какие-либо доводы? Если бы я в тот момент встал на твою сторону, Гарри бы решил, что мы с тобой и правда плетём за его спиной Мерлин знает какие интриги и вообще бы с катушек слетел.

— О, да брось! — Гермиона скривилась. — Просто признай, что наши с тобой отношения… — она запнулась, — что я совершенно не стоила того, чтобы ссориться с лучшим другом.

— Позволь напомнить, — сухо прокомментировал Арчер, — что он там не только тебя грязью поливал.

— Но сорвался-то он на мне! — не выдержав, воскликнула Грейнджер.

— Да, — спокойно согласился Том, — потому что ты вступила с ним в дискуссию. Что с твоей стороны было глупой идеей. Гарри явно был не в себе. Ты сама мне об этом все уши прожужжала буквально за час до этого.

— И поэтому ты решил малодушно промолчать, — с издёвкой заключила Гермиона. — И правда. Какой смысл принимать удар на себя, когда поблизости есть достаточно отчаянный идиот, готовый с радостью сделать это за тебя? Как это по-слезирински дальновидно.

— Я решил, что, когда мы с ним останемся одни, я смогу его вразумить, — игнорируя сарказм, сказал Том.

— И как? Удалось? — язвительно уточнила она, скрестив руки на груди.

— В каком-то роде да. Он одумался, — Том выдержал небольшую паузу. — После того как его магия вышла из-под контроля, и он сломал мне два ребра.

Гермиона вмиг растеряла половину ядовитого раздражения, шокированно взглянув на него.

— Он напал на тебя?

— Представь себе….

— Ты, — она на миг поджала губы, разрываясь между обидой и беспокойством, — ты в порядке?

— Как видишь, — он развел руки в стороны, будто демонстрируя отсутствие тяжких увечий.

— Почему он напал? — теперь в её голосе явственно звучали тревога и недоумение.

— Потому что я пытался объяснить ему, что он был не прав, обвиняя тебя, — Том скривил губы в досадливой усмешке. — Он, как видно, прислушаться к моим доводам не захотел. Вот и всё, чего стоила моя «слизеринская дальновидность», как ты любезно отметила. Но ты можешь, конечно, и дальше меня ненавидеть.

— Я тебя не… — Гермиона замолчала, не желая так просто уступать. — Я подумаю над тем что ты сказал.

— Подумай, — он пожал плечами и, мимолетно ей улыбнувшись, зашагал прочь, делая вид, что не чувствует пристального взгляда, которым его провожала Грейнджер, пока он не скрылся за поворотом.

*

Гарри стоял под снегопадом, одетый только в свитер и джинсы, и, обратив лицо к черному небу, ощущал, как на кожу и волосы плавно опускаются снежинки. В голове было тихо и пусто. Он хотел бы провести так всю ночь. Или всю жизнь. Не шевелиться, не думать, не знать и главное не чувствовать ничего, кроме декабрьского мороза. Он больше не хотел ни о чем думать, и не хотел ни в чем разбираться.

Плевать, что там разозлило Зверя.

Плевать, почему он вдруг так сорвался на бедную Гермиону.

Плевать откуда взялись все те гадкие мысли.

На все плевать.

Сейчас имел значение лишь холодный ветер, который приятно остужал разгоряченную после бега кожу, и крупные хлопья снега, плавно опускающееся на одежду и волосы.

Ему так нравилась эта неподвижность. Отгородившись от мира завесой снегопада, он мог представить, что остался совершенно один во всей вселенной и теперь ему совершенно не о чем беспокоиться.

Увы, это замечательное чувство длилось недолго и закончилось весьма неожиданно, когда на голову упала какая-то ткань. Гарри недоуменно моргнул, отрывая взгляд от неба, и в поле его зрения тут же попал Том.

— Ты вообще нормальный? — раздраженно поинтересовался он. — Шотландия. Середина декабря. Ты в курсе, что люди в здравом уме хотя бы зимнюю мантию надевают, отправляясь на улицу в такое время?

Гарри стянул с головы серо-зеленый шарф и, помедлив, обмотал им шею, пристально наблюдая за другом. Он вел себя так, будто совершенно ничего не произошло. Будто всё было в порядке. Будто он не пытался подавить волю Гарри, пользуясь его доверием.

— Ты такой заботливый, Том, — отстранённо заметил он, вновь обращая взгляд к небу.

— Я предусмотрительный, — высокомерно фыркнул Арчер, не обращая внимания на странное оцепенение собеседника. — У меня нет никакого желания возиться с тобой, когда ты свалишься с температурой.

— Мне казалось, для таких случаев у нас есть лазарет, — лаконично напомнил Поттер, не глядя на него.

— Ага, тебя попробуй туда затащить.

Даже не улыбнувшись, Гарри посмотрел на друга и какое-то время в полной тишине вглядывался в его глаза. Как бы ему хотелось сейчас уметь читать мысли… Раньше он почти всегда знал или хотя бы догадывался, о чем думает Том, а теперь… теперь…

— Ты в порядке? — заметив, наконец, отчуждённое состояние Поттера, уточнил Арчер, склонив голову к плечу.

— Том, — тихо сказал Гарри, понимая, что у него совершенно нет сил на то, чтобы сейчас умалчивать о собственных мыслях, придумывая какие-то оправдания, — на занятии окклюменцией ты внушил мне рассориться с Гермионой?