— Стражи сделали ошейники, контролирующие монстров, — добавила я.

— Это все доказательства, которые мне нужны, чтобы представить это перед советом богов.

— Представить перед советом богов что? — спросила я у него. — Что ты собираешься делать, Фарис?

Но он уже ушёл. Он растворился в воздухе. Как же я ненавидела, когда боги так делали.

Его уход оставил после себя тревогу. Что Фарис собирался сделать? Какую информацию он представит перед советом богов? Что бы там ни было, у меня складывалось подозрение, что это закинет меня прямо в гущу конфликта между богами и богами. И между богами и демонами. А теперь ещё и Стражи стали частью всего этого.

Я подошла к двери и открыла её. Два солдата, стоявшие в коридоре, бросили на меня одинаково подозрительные взгляды. Это первое, что я заметила. Второе, что я заметила — это то, что они не были солдатами Легиона. Это боги. Судя по меткам на униформе, эти божественные солдаты принадлежали Ронану.

— Мне нужно увидеть доктора Хардинг, — сказала я солдатам.

Они смерили меня взглядами с головы до пят, явно отыскивая оружие. А может, они просто пялились на меня. Никс и Ронан навели на меня несколько слоёв заклинания, но моя магия с каждой секундой становилась сильнее и турбулентнее. Солдаты стояли так близко ко мне, что мои эмоции, должно быть, окутывали их.

Я щёлкнула пальцами перед солдатами, чтобы привлечь их внимание.

— Проснитесь, мальчики. Мне нужно увидеть доктора Хардинг, чтобы она провела проверку магии. Я чувствую себя немного странно.

Должно быть, я сказала волшебные слова, потому что два солдата жестом показали мне выходить из моей комнаты. Легион тщательно наблюдал за женщинами-ангелами с Горячкой, чтобы правильно рассчитать время. Если они не доставят меня к Нериссе немедленно, они рискуют всё испортить.

Как только я вышла перед солдатами, они встали по обе стороны от меня. Они отвели меня в офис Нериссы, который размещался в переделанном спа. Он напоминал скорее комнату для релаксации, нежели кабинет врача. Не то чтобы я жаловалась. Лёгкий аромат мяты в воздухе казался мне особенно освежающим.

— Теперь вы можете быть свободны, — сказала я солдатам, когда они вошли в комнату вместе со мной.

Они стоически и безмолвно оставались на прежнем месте. Как божественно с их стороны.

— Здесь нет никого, кроме доктора Хардинг, — я усмехнулась. — И я обещаю не шалить с ней.

— Да? — Нерисса поднялась со своего места, изо всех сил изображая разочарование. — Ну, тогда ради чего я вообще вставала со стула? — она подмигнула мне. — Что я могу сделать для тебя, Леда?

— Моя магия ощущается как-то странно. Я надеялась, что ты сможешь её протестировать?

— Давай посмотрим, — Нерисса шикнула на солдат. — Прекратите нависать над ней.

Мои телохранители многозначительно переглянулись, затем заняли пост сразу за пределами комнаты. Должно быть, они решили, что здесь я не вляпаюсь в проблемы. Кроме охраняемой двери, здесь нет других входов и выходов. Окна состояли из витражного стекла. Они даже не открывались. Если я попытаюсь пробиться сквозь них и сбежать, это будет слышно во всём здании.

Нерисса увела меня в дальнюю часть комнаты и усадила на массажный стол напротив своего стола. Не знаю, как она умудрилась притащить сюда этот колоссальный предмет мебели, но не сомневаюсь, что тут замешана магия.

— Итак, твоя магия ощущается странно, — начала Нерисса.

Я отвернулась от воды, струившейся в прозрачном фонтанчике за массажным столом, и подалась вперёд, чтобы покоситься на солдат за дверью.

— Вообще-то, на самом деле нет, — прошептала я Нериссе. — По крайней мере, она не стала страннее с тех пор, как у меня началась Горячка.

— Тогда почему ты здесь? — спросила у меня Нерисса.

— Я беспокоюсь о том, что подразумевает Горячка.

— Да, перспектива нескольких дней секса может показаться весьма устрашающей, — Нерисса весело усмехнулась. — Особенно с архангелом такого калибра, как Неро Уиндстрайкер. Но я уверена, что ты вытерпишь это во имя Легиона.

Я скрестила руки на груди и надула губы.

— Очень смешно.

Она широко улыбнулась.

— Но я беспокоюсь не о сексе.

Нерисса воткнула в меня иглу шприца.

— Что ты делаешь?

— Просто проверяю твою магию и уровень гормонов, — сказала она.

— Но я же сказала, со мной всё нормально. Я только сказала своим дуэньям, что чувствую себя странно, потому что мне нужен был повод увидеться с тобой.

— Может, и так, но мне всё равно нужно осматривать тебя по мере того, как ты приближаешься к Пику, — она поместила образец крови, взятый от меня, под магический микроскоп. — Говори дальше. Я слушаю.

— Меня беспокоит часть «ради Легиона», — сказала я. — Легион видит в Горячке возможность производить на свет ангелов, создавать будущих солдат, будущих ангелов.

Она подкрутила несколько шайбочек на своём аппарате.

— Да, такова цель.

— На этой неделе Стражи уже пытались убить меня. Несколько месяцев назад меня похитил и пытал демон. Я постоянно оказываюсь в какой-то колоссальной опасности или по горло в монстрах. Это не безопасный мир — не безопасная вселенная — чтобы производить на свет ребёнка. Так что, если я не готова делать будущих ангелов?

Разговор с Фарисом сделал эту опасность реальнее. Он напомнил мне, на что он готов пойти, чтобы управлять мной, живым оружием, которое он создал. Встреча с Ариной и её детьми показала мне, какой уязвимой меня может сделать материнство. Боги, демоны и Стражи не постесняются использовать моих детей, чтобы контролировать меня.

А когда я увидела Неро с детьми Арины, увидела, как хорошо он с ними обращался, это вызвало во мне другое неожиданное чувство: томительное желание. Я хотела этого. Хотела детей. Хотела семью с Неро.

Но не сейчас. Не так. Не тогда, когда я принесу наших детей в мир, полный опасностей. Прежде чем заводить детей, я должна сделать мир местом, в котором они будут в безопасности.

Нерисса подняла взгляд от магического микроскопа.

— Разве эта проблема относится не к сфере Айви?

Айви была психологом Легиона. Она помогала людям выговориться о своих проблемах.

— Айви может попытаться облегчить мои тревоги, но это не изменит того, как опасна реальность, того факта, что моя жизнь и жизни всех вокруг постоянно в опасности, — сказала я. — Этим утром я говорила с женщиной, которая не смеет вмешиваться в спасение мира, потому что её причастность подвергнет опасности её детей.

— Полагаю, это и значит быть родителем: жертвовать ради своих детей, обеспечивать их счастье и безопасность, — сказала Нерисса.

— Я уже поклялась защищать людей Земли. Что, если встанет выбор между защитой моего ребёнка или защитой всех людей Земли? Как я могу сделать такой выбор?

Нерисса медленно покачала головой.

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— У меня тоже, — сказала я ей. — Именно поэтому я не могу родить ребёнка в таком мире. По крайней мере, пока что. Это будет несправедливо по отношению к ней.

— К ней?

— Мне нравится думать, что это девочка.

— Ребёнок, которого ты ещё даже не зачала, — уголок губ Нериссы приподнялся в кривой усмешке. — И не желаешь.

— Пока что нет. Пока тут не будет безопасно для неё.

— Но будет ли вообще когда-нибудь безопасно?

— Я не знаю. Но я бессмертна, так что надеюсь, что доживу до того дня, когда не побоюсь родить ребёнка в этом мире или каком-то другом, — я нахмурилась. — Не уверена, что выразилась понятно.

Она взяла меня за руки и ласково сжала.

— Я понимаю.

— То есть, ты мне поможешь?

— Любым способом, каким только смогу, Леда.

— Спасибо, — я сжала её ладони в ответ. — Я хотела спросить, не можешь ли ты дать мне что-нибудь, зелье, укол или ещё что?

— Контрацепция для ангелов?

Когда она сформулировала это таким образом, прозвучало это действительно странно. Ангелы славились своим бесплодием. Они никогда не упускали фертильный цикл, потому что он наступал в лучшем случае раз в несколько десятилетий.