Никольский задумался.

Муха, должно быть, сидит в идеальном квадратном сантиметре достаточно глубоко, чтобы скрыть ее. Какова вероятность того, что муха, расположившись таким образом, потеряется в анатомии человека?

Мужчина поднял правую руку, лежавшую на подлокотнике кресла, и вытер пот, струившийся из-под другой руки. Никольский смотрел, как муха сейчас улетит куда-то в комнату. Но этого не произошло. Теперь обе руки мужчины снова лежали на подлокотниках кресла. Он негромко кашлянул и ничего не произошло. Как будто муха заползла в крошечное потайное отверстие и вошла в тело человека.

- Сегодня вечером, - сказал Сергей.

Мужчина не отреагировал. Никольскому стало жаль его. Это была не жизнь, по крайней мере, по меркам Сергея. Только несколько вещей поддерживали жизнь этого человека. И после того, как все пятеро закончат свой путь, он найдет утешение в самоубийстве. Это было предсказуемо, как ночь. Никольский слышал это в его голосе.

Но Сергей знал, что это несправедливо. Один человек, оценивающий жизнь другого, всегда несправедлив, или неуравновешен, или не понимает. На самом деле вы никогда не знали, что такое жизнь другого человека, и даже если бы вы думали, что знаете, вы бы все равно не поняли. Нужно было долго жить в своем воображении, чтобы подойти к жизни другого человека с сочувствием или искренним пониманием.

- Это Рубик Израильянц, - просто сказал Никольский. - Я нашел его.

Человек перестал дышать. Движение в грудине просто прекратилось. Он медленно превратился в воск, и его глаза стали стеклянными. Хотя он и раньше потел, теперь он начал сильно блестеть, как будто всепоглощающее чувство высосало его дыхание и сгустило его в маслянистый концентрат, который теперь сочился из каждой поры.

Потом что-то привлекло внимание Сергея. Муха на плече мужчины подползла к краю рельефа трапеции. Она остановилась, ее черная голова только что показалась на краю тела. И там ее ждали.

Глава 40

- Я не знаю, что и думать, - сказала Раиса.

Нечаев ушел вскоре после того, как закончил свой рассказ об Ахмеде Ясине, и она пошла прямо к раковине, чтобы налить стакан воды, пока Борис шел с ним к машине Нечаева. Теперь он ушел, а Борис только что вошел через кухонную дверь. Раиса стояла, прислонившись спиной к раковине, со стаканом воды в руке и уперев руку в бедро.

Борис посмотрел на нее и покачал головой, затем подошел к холодильнику и достал бутылку пива. Он откупорил бутылку и сделал большой глоток. Чувствуя усталость, он сел на один из стульев рядом, поставил бутылку и потер лицо и глаза обеими руками.

- Вот что я тебе скажу, - сказал он. - Это была чертовски удивительная история. Мне трудно это оценивать. Сергей сам рассказал нам-в нескольких словах-что он делает. Признай, Рая, мы довольно наивны в таких вещах. Мы просто ... наивны.

- Я не думаю, что этот выбрал эту историю случайно, как он утверждал, - сказала Раиса. - Это связано с тем, что происходит сейчас. Что-то еще происходит с этим Израильянцем.

- Да, уверен, что-то происходит. Мы были бы не только наивны, но и глупы, если бы думали, что все идет по плану. Черт, это же Сергей нам сказал. Что мы просто часть этой истории. Как бы мрачно это ни было для нас, чем больше мы знаем, тем хуже.

Он посмотрел на веранду. Впервые за несколько дней он подумал о собаках. Дерьмо. Словно прошло несколько лет.

- Эта женщина, - сказала Раиса, - и дети...

Он знал, что сейчас произойдет.

- Это заставляет тебя думать о нас? - спросила она.

- Да, - он сказал честно. - определенно.

- А что, если он хочет заполучить Рубена так же отчаянно, как того алжирца?

- Ты хочешь, чтобы я был честен с тобой, - сказал он, переводя взгляд с веранды на жену, - вероятно, это так.

Она уставилась на него. Раиса могла справиться с шоком. Она возьмет себя в руки и разберется с этим.

- Я думаю, это часть того, что говорил нам Георгий, - сказал Борис, - предоставляя нам читать между строк. Возможно, он не знал, что или как много Сергей рассказал нам, но я думаю, что он пытался заставить нас понять масштаб нашей ситуации. Что дело не только в нас.

Раиса молчала.

- Но это еще не все, - продолжал он. - Это совсем другая ситуация. Только представь ... имена в этом списке. Эти люди ... все обстоятельства разные. Они разбросаны по всему миру, живут во всевозможных ситуациях, в пещерах, в особняках. Одни образованные и интеллектуальные, другие совсем невежественные. Это должно быть невероятно сложно. Я думаю, мы совершим ужасную ошибку, если подумаем, что каждая из этих ситуаций одинакова, что мы можем предсказать, как одна разыграется, основываясь на том, как разыгралась другая.

Жена продолжала молча слушать его.

- Вот что я тебе скажу, - сказал он, поворачиваясь к ней. - Возможно, нам было бы легче, если бы мы знали так много правды - я не скажу всей правды, но, по крайней мере, так много. Но он не мог нам сказать. И если бы мы не приперли его к стенке, он бы нам не сказал.

Он сделал еще один большой глоток пива. Было холодно. Это было хорошо. И это напомнило ему о том, что было до всего этого, когда зло было чем-то в книгах или фильмах, когда жизнь была простой, и он даже не знал об этом.

- Но я должен сказать, что, как бы я ни был напуган, то, что мы знаем сейчас, изменило ситуацию. Если это то, что говорят Сергей и Георгий... мы должны оставаться здесь. Нам придется сотрудничать с этими парнями.

- Помогать им убить кого-то? - недоверчиво спросила Раиса.

Борис сосредоточился на ней.

- Подумай об этом, Рая. Если они говорят нам правду, тебе нравится работать против них?

- Ну, я не чувствую себя хорошо, помогая им.

- Именно.

- И ты тоже все время говоришь: "если они говорят нам правду".

- Послушай, Рая. Мы ничего... ничего ... не можем поделать с этой дурацкой ситуацией. Мы просто должны сделать все, что в наших силах. Я знаю, это звучит неубедительно, но какие, черт возьми, у тебя есть другие варианты?

Через кухонное окно он увидел, как охранник прошел через кованые железные ворота в каменной стене, которые вели к бассейну, и пересек двор к веранде.

Была середина дня. Казалось, до темноты еще целая вечность, но в то же время все вокруг неслось с такой скоростью, что могло запросто выйти из-под контроля.

Дверь с веранды открылась, и вошел охранник.

- Извините, - сказал он. - Я собираюсь еще здесь осмотреться. Витя идет сюда с другой стороны дома.

- Хорошо, спасибо, - сказал Борис. Он подошел к двери и посмотрел в окно на высокого мужчину, быстро шагавшего по аллее с "МП-5" за плечами на виду.

- Обычная рутина, - сказал Виктор, входя в кухню, пока Борис выглядывал наружу. - Всегда требуется время, чтобы почувствовать себя комфортно в новой ситуации, - добавил он как бы между прочим. Оба новоприбывших исповедовали принцип "никогда не проявляй беспокойства, потому что это пугает клиента".

Борис смотрел охраннику вслед, пока тот не скрылся за углом.

- Это просторное место, - сказал он. - Здесь есть где поудобнее устроиться.

- Он привык, - сказал Виктор. - И Костику это нравится, что еще важнее. - Он повернул голову, слегка наклонив ее к наушнику, и посмотрел на Бориса.

- Костя хочет, чтобы ты спустился в сад.

Борис выглянул наружу и увидел, что тот возвращается из-за деревьев в дальнем конце аллеи. Он вышел на улицу и направился ему навстречу.

- Ты в последнее время здесь фотографируешь? - Спросил Константин, ставя ногу на валун на краю рощицы и завязывая шнурки.

- Фотографии?

- Да, здесь. - Он поднял вторую ногу и завязал шнурок. Борис увидел наушник и крошечный микрофон, приклеенный к щеке и изогнутый к губам.