– Откуда ты знаешь? Джиневра тебе рассказала?

– Нет, – ответила я и, предвидя следующий вопрос юноши, спросила сама. – Тебе это нравится?

– О чем ты? – слова прозвучали слишком резко и даже жестоко, но я не испугалась.

А должна была? Сейчас мне почему-то было совершенно наплевать.

– Нападая на маглорожденных, ты чувствуешь себя сильнее? Чувствуешь себя всевластным?

Лицо Тома исказилось вновь.

– И что это дает тебе? Ты стал от этого счастливее? Может самоуважения прибавилось?

Он был не прочь уйти, но он не мог просто так оставить этот разговор, как и я.

– Ты не в праве распоряжаться чужой жизнью, потому что ни одна из них не принадлежит тебе.

Мой голос был, на удивление, устрашающе спокоен. Том не шелохнулся. Держа руки за спиной, он смотрел мимо меня.

– Почему именно маглорожденные? – продолжала я наступать. – Разве они чем-то отличаются от тебя?

– Кровью, – ответил юноша.

– Ааа, забавно. Потому что я-то думала, что и сам ты полукровка. Потому что от чистоты крови ничего не зависит. Разве кровь делает человека человеком? Разве не все мы одной крови? Ах, да, подожди-ка, – я хлопнула себя по лбу, – группа у всех разная и резус фактор!

Я громко вздохнула, переводя дыхание, было тяжеловато двигать челюстью.

– Открой глаза, посмотри на вещи иначе… Поверь, тот путь, который ты выбрал, счастливым тебя не сделает. Власть? Её не будет.

Ответом мне была тишина. Я соскользнула с парты и вышла из класса, оставив Тома наедине со своими мыслями.

Я не жалела о сказанном. А впрочем это пока, быть может завтра и пожалею, но сейчас я так устала, что даже думать об этом не могла.

Мне удалось без происшествий в неком забытие добраться до кровати, стянуть платье, надеть пижаму и уснуть… так крепко, крепко уснуть.

========== Глава 17 ==========

POV автор

Тому Реддлу не нравилось вставать по утрам. Утро означало начало нового дня, а ему и прошедший-то не очень нравился. Но сегодня утро ему особенно не нравилось, будто оно ему перво-наперво в начале дня подножку поставило, будто это оно виновато в его невзгодах.

Раздраженный, он то и дело срывался на учеников безо всякой на то причины. Особенно не поздоровилось одному слизеринцу, младшекурснику, который умудрился наступить Тому на ногу, за что и получил свою порцию гнева старосты, который не только не погнушался снять баллы с собственного факультета, но и заставил чистить его ботинок до потери сознания.

В общем, да, это утро не понравилось не только Тому Реддлу, но и доброй половине учеников, попадавших под горячую руку.

На завтраке наследник выглядел мрачнее тучи. Ковыряясь вилкой в своей тарелке с омлетом, он размышлял о том, что делать дальше.

Как же его раздражает эта Гермиона! Откуда она всегда все знает? Да еще и умудряется все преподнести так, что выходит будто он, Том, главный злодей на всем белом свете. Ага, в Азкабан его надо!

Как же раздражает Джиневра! Вечно лезет со своими советами, клянется в вечной любви, помощь предлагает… Может быть, не исключено, что сначала ему льстило это всё, и помощь ему нужна была, и чувствовать себя по-настоящему великим в чьих-то глазах нравилось, а теперь… все это казалось ерундой и фарсом.

«А все из-за чертовски раздражающей Гермионы! Как бы не эта Певервелл, -рассуждал Том, – я бы всласть насладился и обществом Джинни и нападениями на недругов, посвятил бы время по-настоящему важным делам, планам, которые, Мерлин подери, мало интересуют меня теперь. Все мысли забиты этой дурочкой… Всегда знал, что любовь - это ужасный недостаток».

Вилка с кусочком омлета полетела на стол. Хорошо еще, что благоразумные слизеринцы ничего не сказали на этот счет, а то одной чисткой ботинок бы точно не обошлось.

Любовь. Даже не симпатия или влюбленность. Он подумал: «Любовь». Именно это слово заставило руки(и не только их) Тома оцепенеть.

Моментально он стал искать глазами Гермиону. Но ни за столом Равенкло, ни за каким-либо другим ее не было. Проклиная себя и ее на чем свет стоит, Том поднялся из-за стола и вышел из зала.

Устроившись на одном из подоконников, за что другого бы он сам же и обругал, Том, достав палочку, чертил в воздухе узоры. Он специально выбрал коридор, по которому обычно мало кто ходит, но это утро решило и в самом деле насолить слизеринцу(чтобы не проклинал его почем зря): до ушей юноши донесся стук каблучков и девичий смех.

Том понадеялся, что нарушители его покоя пройдут мимо, но нет, равенкловцы, а были это именно они, устроились на подоконник рядом с тем, на котором восседал Реддл.

Слизеринец, не желавший себя выдавать, решил подождать, когда раздражители устранятся, но не тут-то было. Щебетание двух шестикурсниц было не возможно остановить, и уходить они вовсе не думали.

Наконец, когда юноша решил наплевать на свою идеальную репутацию идеально ученика, до его ушей донеслось:

– Слышала про Гермиону?

– А что такое?

– Ее девчонки с утра пораньше разбудить хотели, ну, ее Дамблдор вызывал, а она и не проснулась.

– В смысле?

– Без смысла… Как только не пытались разбудить, бились, бились, потом отправились к Дамблдору, мол так и так, не встает и все тут. Ее в Больничное крыло отнесли.

– Мерлин подери! – руганулся Реддл и сорвался с места.

***

Гермиона действительно спала, тихо и мирно. Ее грудь поднималась и опускалась, а ресницы еле заметно дрожали.

Около кровати тихонько(вовсе не потому, что боялись разбудить) беседовали Дамблдор, Диппет и старшая медсестра Джонс, мать младшей медсестры Джонс. Она испробовала чуть ли ни сотни заклинаний, зелий, чтобы пробудить спящую красавицу, в дело шли даже магловские методы(а пара таких нашлась), но, увы и ах, все было бесполезно.

Все трое были так увлечены за безутешной беседой, что не заметили проскользнувшего Тома.

– Быть может, – Диппет было хотел предложить поцелуй истиной любви, но затем махнул рукой, коль скоро поняв свою глупость.

– Впервые за всю жизнь я не знаю, что делать, – вздохнула мисс Джонс. – Бедная девочка… Что же это?

– Полагаю, – начал молчавший до этого момента Дамблдор, – кто-то наложил на нее проклятье.

– Как же его снять? Если это оно, конечно.

– Несомненно оно, других вариантов я не вижу. К сожалению, я не многое знаю об этом. Но знаю, что нужно срочно найти того, кто его наложил. Этот человек сможет все исправить или подсказать, как это сделать.

– Найти? Альбус, в Хогвартсе обучатся около трехсот юных волшебников! Как среди них мы найдем того, кто ответственен за это? – махнув рукой на Гермиону, спросил Диппет.

– Ничего, ничего, милейший, начнем с допроса ее сокурсников, а там…

– Может, она поссорилась с кем-то? – вставила мисс Джонс.

– Именно, думаю, так оно и есть, – согласился Дамблдор.

Внимательно слушавший Том вышел так же незаметно, как и вошел.

***

Подозрения. Конечно, у Тома они были.

Вчерашняя громкая ссора Гермионы и Джинни потрясла его не меньше того, что выдала Певервелл ему потом. Ведь девушки были давними, как ему казалось, подругами, а значит драка вышла не на пустом месте, наверняка существует веская причина, ну, а зная Джиневру, вполне себе можно предположить, что именно она прокляла Гермиону.

Вот именно из-за таких рассуждений Том и направился на поиски Джинни. Но обшарив Хогвартс час-другой, юноша, расположившись в своей комнате, сотворил простенькое заклинаньице поиска(для него требовалась вещь принадлежащая тому, кого ищешь, вот потому-то Тому и пришлось пробираться в комнату Джинни, но это уже другая история).

Заклинание привело Реддла туда, куда он и не предполагал – прямиком в оранжерею. Легонько толкнув дверь, Том вошел внутрь.

Среди всевозможных видов цветов и растений на лавочке сидела Джинни. Рядом с ней стояла небольших размеров ступка, которую она придерживала левой рукой.