– Чего? – Гарри попыталась освободиться, но Драко крепко прижал ее к груди.
Мириться с подобным девушка не собиралась, а потому принялась из всех сил ёрзать и вырываться, тогда как Драко, не привыкший уступать, так крепко вцепился в нее, что оторвать его не смог бы даже Хагрид.
Так они и боролись, ругаясь кто во что горазд.
– Святоша полоумная! Очки не забудь напялить!
– Етить твою *** за ногу да на***. Блондин патлатый!
Победить все же удалось Гарри, но только потому, что Малфою наскучило: ну не приучен аристократ к дворовым схваткам на словах, а слушать искусные оскорбления, скопившиеся в лексиконе девушки за годы пребывания с Дурслями, не было мочи.
Драко, покривившись, картинно закатил глаза и поднял руки в знак капитуляции:
– Какой моветон… Уши вянут, Поттер! Девочка, а выражаешься как домовик.
– ***вочка, Малфой, – отмахнулась барышня, поправив прическу. – И раз уж мы закончили спектакль, то насчет т-того самого… – поясняя, Гарри очертила круг вокруг губ Драко, – это… было по сценарию, – заикаясь, добавила Гарри, совершенно точно чувствуя необходимость в оправдании.
– А? – приподнял бровь Драко, мысленно все еще отплевываясь от слов-паразитов.
– Поцелуй был по сценарию, – выпалила девушка, прикинув, что, кажется, она догадалась, кто руководил тем сказочным бредом. – Так вот все сказки заканчиваются поцелуем любви. Я и поцеловала… Все было задумано. Но у меня нет никаких чувств к тебе, Малфой. Это было нужно сделать, только и всего.
Тут Драко, не выдержав, рассмеялся. Вообще-то он не знал, почему помчался за Гарри, на бегу размышляя, что, наверное, было бы неплохо поиздеваться, но теперь, когда Поттер в своей совершенно очаровательной глуповатой манере пошла на попятную, Драко просто обязан был добиться… добиться чего бы то ни было! Слишком долго он ходил вокруг да около, так что разве час не настал? («Настал, – подтвердил Дамблдор. – Мы ведь ради этого здесь собрались»).
– Да? – Драко обошел Гарри сзади и, опустившись к самому уху, и убрав волосы девушки на одно плечо, нежно провел линию вдоль ее позвоночника. – Разве твое сердце сейчас не бьется как сумасшедшее?
Тело Гарри покрылось мурашками.
– Что начет твое сердца? – в ее голосе слышался вызов. Не будь она прославленной гриффиндоркой, она не потерпит такого бесстыдства!
Гарри, ухмыляясь, обернулась.
– Только посмотрите на него. Весь дрожал в моих объятьях и все бормотал «Гарри, Гарри…»
Драко прыснул:
– Выдумываешь.
– Мы можем это проверить, – и прежде, чем подумать о последствиях, Гарри заключила Драко в объятья, совершенно нежно погладила его спину, поднимаясь к волосам.
– Гарри… – выдохнул Драко скорее от неожиданности, но, тем не менее, счет был вновь не в его пользу.
– Съел? Я была права, – восторжествовала девушка и попыталась отстраниться. Вот только было уже поздно.
Дыхание Драко щекотало шею, а его руки уже заключили ее бешено бьющееся сердце в плен.
Никто не собирался сдаваться, а потому в следующую секунду вышло, что вышло. Впрочем, вряд ли бы Гарри и Драко пожалели об этом впоследствии, так что выключенный мозг и желание одержать верх оказались как раз кстати.
Это была вспышка, мучительная и прекрасная. Долгий поцелуй и рвущееся наружу желание.
***
Тем временем группу «Живчики», порядком измотавшуюся и почти пробившую на сцене дно, сменила другая, так что Владимиру Бессмертному удалось отдохнуть, освежиться и раздать кучу автографов. В конце концов, совершенно выбившийся из сил, он даже завел разговор с Дамблдором и в какой-то момент оказался у него в кабинете.
– Ну, Том, мальчик мой, ты молодец.
– Ч-что ты сказал, старик? – выпучил глаза когда-то-Волдеморт.
– Ты молодец, мальчик мой, я горжусь тем, что ты смог достигнуть таких высот. Твои песни – услада ушей моих. В этом ты превзошел даже меня. Я, признаться, не в ладах с рифмой и ритмом.
Дамблдор достал платочек и протер увлажненные от слез глаза: так прекрасен был этот день. Он был просто вне себя от счастья, ведь его ОТП прямо в эту секунду воссоединялось, так что Дамблдор был готов на все, даже на похвалу врагу.
У когда-то-Волдеморта затряслись губы.
– Ну-ну-ну, – заметил директор и, подойдя к нему, похлопал по его плечу.
Гордый собой и растрогавшийся Волдеморт не смог сдержать рыданий, уткнувшись в мантию старого мага.
– Я ведь почему злой был? – завопил он, брызгая соплями-слюнями. – Потому что хотел обойти Вас! А Вы ведь и швец, и жнец, и на дуде игрец!
– Будет тебе, Том, я не настолько великолепен, – задрал нос Дамблдор, поглядывая на покоившуюся на столе новенькую книгу.
– Я ведь всегда восхищался Вами! Вы ведь мне как отец были! А я… Мерлин! Какой же я глупец!
– Важно не то, что ты совершал. Важно, что ты осознал это и смог исправиться.
На душе у Альбы было так хорошо, что он даже предложил Тому послушать начало его нового романа (к несчастью, Снейп был занят Сивиллочкой). Том, разрыдавшись от удостоенной ему чести, согласился.
***
Большой зал с каждой минутой пустел. А ровно в четыре часа настало время прощаний. Конечно, остались и те, выдержке которых можно было позавидовать, кто вальсировал и до пяти, но большинство все же поспешило покинуть корабль вместе с капитаном, который давным-давно скрылся за горизонтом.
Сивилла послала воздушный поцелуй весьма довольному Снейпу, который на время смог забыть о своих бедах и даже не сетовать на свою судьбу, Пэнси снова шлепнула Невилла за то самое место, Лаванда пропела «йо-хо-хо, и бутылка Рома» порядком уставшему от нее Блейзу, Джинни, бросившая Дина, искала по всей школе Владимира Бессмертного, а Гермиона и Рон, оторвавшись друг от друга, наконец смогли разойтись по сторонам.
Грейнджер вихрем ворвалась в комнату и, будучи ужасно уставшей, даже не заметила отсутствие подруги, упала на пастель и быстро уснула.
На следующее утро весь Хогвартс непробудно спал (очнувшись только к полудню), так что незаметно выскользнуть из спальни другого факультета не составляло особого труда. Двое попрощались друг с другом на развилке коридора, так и не выяснив, кто из них, собственно, выиграл. Но мораль сей басни была ясна: раз в год и палка стреляет, то бишь иногда и Трелони удается предсказывать будущее.
Ученики один за другим подтягивались в Большой зал, убранный и теперь выглядевший точно так же, как и всегда. Хотя, что греха таить, кое-что все-таки изменилось. За столом Гриффиндора теперь можно было обнаружить целую кучу слизеринцев. А за столом Слизерина – кучу гриффинорцев. Пожалуй, Дамблдор мог собой гордиться: стольких зайцев за одну ночь перестрелял. У-ух!
Гермиона, все еще не проснувшаяся, рухнула на скамейку рядом с сопящим Роном. Получив шлепок, юноша встрепенулся.
– А! Гермиона! – Уизли зевнул. – А… – оглянулся. – А Гарри где?
– Вот именно! – девушка ткнула Рона по лбу. – Где? Я ее не видела с того самого момента, как они с Малфоем вошли в зал.
– А я видела, как они убегали вместе, – вклинилась в разговор Лаванда, сияющая как начищенное серебро, – кажется, за ручку.
– Пф, – не поверил Рон. – Гарри и этот хорек? За ручку? Не смешите мои рыжие волосы!
– Рональд, Рональд… – сочувственно погладила юношу по головке Лаванда. – Ничего-то ты не понимаешь в этом мире.
В поисках поддержки Рон с мольбой посмотрел на Гермиону, но та, к сожалению, поддержала Браун:
– От ненависти до любви, как говорится.
Тут-то в зале под звуки непонятно откуда взявшейся трубы и появилась обсуждаемая парочка. Дамблдор прослезился. Гарри, выглядевшая убийственно спокойной, втиснулась между Роном и Гермионой и принялась с усердием накладывать еду:
– Привет, ребята, как бал прошел? У меня вот такой треш случился, вы не поверите? – тут же затараторила она, не давая никому вставить и слово. – Похоже Ддамблдор совсем свихнулся, ну, и Снейп с ним. Хотя… Снейп явно не причем, его заставил старый дурак, – уже во всю уплетая, рассказывала Гарри. – Короче, смех смехом, а он нас с Драко, эм, с Малфоем вроде как загипнотизировал или что-то вроде того. Конечно, Дамблдор. Вон, гляньте как ухмыляется. У него ж на лице написано, что он все. Мы с Малфоем, в общем, по вине нашего обожаемого чокнутого оказались в каком-то стременном месте… – дальше разобрать слова набившей рот девушки всякому нормальному человеку было без преувеличения невозможно.
